Т-34 в бою

«За период боевых действий против танковых частей германской армии с 22 по 30.6.41 г. я не видел крупного применения танков. Танки немцы используют главным образом мелкими подразделениями: взвод, рота, батальон во взаимодействии с другими родами войск (мотопехотой и конницей). Например, будучи в окружении, я наблюдал движение колонн – 15-20 мотоциклистов, пехота, 15-30 танков (преимущественно лёгкие), артиллерия (главным образом противотанковая) и снова пехота.

Система противотанковой обороны у немцев развита, причём надо отметить, что кроме 37-мм противотанковых орудий, широко используется вся полуавтоматическая артиллерия крупного калибра.

Противотанковые орудия транспортируются грузовыми машинами вместе с мотопехотой; на танкодоступных местах на 1 км фронта примерно 5-10 орудий.

Лично преодолевал четыре противотанковых района машинами KB и Т-34. В одной машине была выбита крышка люка механика-водителя, а в другой – яблоко ТПД (танковый пулемёт Дегтярёва.– Прим. авт.). Надо отметить, что выводятся из строя главным образом орудия и пулемёты, в остальном машина Т-34 прекрасно выдерживает удары 37-мм орудий, не говоря уже о KB».

В отличие от Западного «тридцатьчетвёркам» другого фронта – Юго-Западного – пришлось столкнуться и с немецкими танками. Именно на Юго-Западном фронте развернулись наиболее драматические события первых дней войны, известные как танковое сражение в треугольнике Ровно – Луцк – Броды.

Неисправные танки Т-34, брошенные в ремонтных мастерских. На откинутой крышке башенного люка хорошо видны заглушка на месте прибора кругового обзора и откинутая крышка лючка для флажковой сигнализации. 1941 год

Ещё днём 22 июня 15-й механизированный корпус генерал-майора И. И. Карпезо получил от командующего фронтом задачу сосредоточиться в районе г. Радехов и во взаимодействии с 4-м механизированным корпусом «встречным ударом разбить мотомехчасти противника и восстановить положение» по государственной границе. После ночного марша по лесным дорогам и заболоченной местности 10-я танковая дивизия генерал-майора С. Я. Огурцова (63 KB, 38 Т-34, 51 Т-28, 181 БТ, 27 Т-26, 8 химических танков) своим передовым отрядом заняла Радехов. Одновременно к городу подошла боевая группа 11-й немецкой танковой дивизии. Вот как описал эту картину бывший унтер-офицер 11-й дивизии Густав Шродек:

«В утренней дымке ясного летнего дня на горизонте показался населённый пункт, это был Радехов, наша первая цель сегодняшнего дня. Наш 15-й танковый полк выстроился в линию. Это внушительное соединение поддерживалось на широком фронте установленными на позиции 88-мм зенитными орудиями и артиллерией нашей 11-й танковой дивизии, которая продвигалась вслед за нами. Что дальше? Мы не знали, и нам было всё равно. С таким арсеналом мы чувствовали себя сильными как никогда».

Ворвавшись в город, немецкие танки столкнулись на его улицах с передовым отрядом 10-й танковой дивизии и после непродолжительного боя заставили его отступить. По советским данным, немцы потеряли в этом бою 20 танков и 16 противотанковых орудий. Потери передового отряда 10-й танковой дивизии составили 20 танков БТ и 6 Т-34. Последние, вероятнее всего, были подбиты на окраинах города огнём 88-мм зениток. Немецкие танки, проскочив город, к юго-западу от него столкнулись с отрядом из двух танковых и одного мотострелкового батальона под командованием подполковника Лысенко из состава 32-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса.

«Внезапно мы услышали шум мотора, – вспоминает Густав Шродек. – Внимание! Справа, следуя вдоль дороги, на взгорке появился танк, в 50 м позади – второй, затем третий и четвёртый. Мы не можем опознать их, потому что нас ослепляет солнце. Мы всё-таки думали, что это наши. Мы и на мгновение не допускали мысли, что это могут быть вражеские танки.

Наши сердца сжимались от страха, испуга, а может быть, и от радости, потому что думали, что сможем, наконец, себя показать. Неужели они нас не видели? Или приняли нас за своих? Наши силы были равны… И когда они оказались примерно в ста метрах от наших стволов, «танец» начался. Мы посылаем в них первый снаряд. Бум! Первое попадание в башню. Второй выстрел, и снова попадание. Но головной танк, который я подбил, продолжал двигаться как ни в чём не бывало. То же самое у моих товарищей по взводу. Где же наше хвалёное превосходство над русскими танками? Нам всегда говорили, что достаточно «плюнуть» на них из наших пушек! Между тем как единственное, чего мы добились своей пальбой, это быстрое отступление вражеских танков.

Послав ещё несколько снарядов в спину убегающим русским, мы, наконец, заметили, что нас настойчиво вызывают по рации. Мы ответили: «Вели бой с четырьмя танками противника. Их тип неизвестен, так как не приведён в наших таблицах. Несмотря на несколько установленных попаданий, наша стрельба оказалась безрезультатной. Нам кажется, что наши снаряды от них только отскакивали. Вражеские танки отошли, не обороняясь».

Танк Т-34 выдвигается к передовой. Конец лета 1941 года

Судя по всему, первое столкновение с советскими танками Т-34 произвело на немецких танкистов сильное впечатление. Любопытно другое – почему наши танкисты не стреляли? Не обнаружили противника или не было снарядов? Возможно и то, и другое. Во всяком случае, командир 10-й танковой дивизии в докладе о боевой деятельности своего соединения писал:

«Первые три дня боёв дивизия не имела ни одного бронебойного снаряда для 76-мм пушек. За весь период операций дивизия не могла ниоткуда получить ни одного снаряда для 37-мм зенитных пушек. В итоге в первых же атаках танковые полки вели борьбу с танками противника осколочными снарядами, а зенитная артиллерия не могла вести огонь по нахально снижавшимся самолётам противника из-за отсутствия снарядов. Беспрерывные поиски баз снабжения (в том числе и продовольственных) так и не привели ни к каким результатам в части получения снарядов для зенитной артиллерии».

В 15 ч. 20-й танковый и 10-й мотострелковый полки дивизии С. Я. Огурцова без артиллерийской и авиационной поддержки вновь атаковали Радехов. 19-й танковый полк, как сказано в докладе «из-за трудности маршрута в район сосредоточения не вышел и в атаке участия не принял». Полк этот из-за незнания местности и отсутствия топографических карт попросту загнали в болото, из которого он выбирался до конца дня. Поучаствовал в атаке и отряд 4-го мехкорпуса под командованием подполковника Лысенко. Основные силы 4-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора А. А. Власова в исходный район для атаки так и не вышли. Местность для атаки была неблагоприятной. Советским танкам было необходимо преодолевать вытянутый холм, за обратным скатом которого находились немцы. Воздушная разведка противника обнаружила советские танки ещё на подходе, а танкисты и артиллеристы 11-й танковой дивизии успели подготовиться к встрече. В изложении всё того же Густава Шродека этот бой выглядит следующим образом.

«Десять – двадцать – пятьдесят – сто, их становится всё больше и больше. Первые снаряды свистели вокруг нас. Их недолётыбыли ещё слишком велики. Поскольку наши собственные орудия были наиболее эффективны с расстояния 400 метров, нам приходилось сдерживать свои нервы, подпуская русские танки поближе. Небольшой изгиб местности скрыл от нас первую волну атакующих. Когда они вновь появились, у нас была наилучшая из возможных позиция для стрельбы. Всё кругом утонуло в огне. Мой первый выстрел – и прямое попадание. Мой второй выстрел снёс часть башни другого вражеского танка. Постоянно появлялись новые цели. Они выцеливались и уничтожались. Русские потерпели поражение. Они бросали в бой всё новые танки из-за холма, но им не удалось прорвать наши ряды. Наши танки уничтожили при Радехове 68 русских танков, не понеся никаких потерь».