Корона мечей

Все еще босиком, он повернулся к остальным, зашнуровывая рубашку. Мин, в плотно облегающих зеленых штанах, сидела, скрестив ноги, на постели. По выражению ее лица можно было понять, что она и одобряет его, и беспокоится.

– Я хочу поговорить с Дашивой и остальными Аша’манами, – сказал Ранд. – Наедине.

Мин выбралась из постели и, подбежав, крепко обняла его. Крепко, но очень осторожно, не забывая о перевязанном боке.

– Я слишком долго ждала, пока ты проснешься, – сказала она, обняв его за талию. – Я должна остаться с тобой. – Она явно сделала ударение на последних словах, наверно, у нее было видение. Или она хотела помочь ему удержаться на ногах; ее руки предлагали поддержку и помощь. Как бы то ни было, Ранд кивнул, он по-прежнему ощущал слабость в ногах. Положив руку на плечо Мин, он вдруг осознал, что не хочет, чтобы Аша’маны догадались о его слабости, так же как не хотел, чтобы это поняли Кадсуане и Эмис.

Бера с Кируной с явной неохотой присели в реверансе и направились к двери, но замешкались, видя, что Эмис не двинулась с места.

– Надеюсь, ты не собираешься покидать эти комнаты, – сказала Хранительница Мудрости, но ее тон заметно смягчился – теперь она разговаривала со своим Кар’а’карном.

Ранд поднял голую ногу:

– Разве похоже, что я куда-то собрался?

Эмис фыркнула, но, бросив быстрый взгляд на Эдли, вышла, прихватив с собой Беру и Кируну.

Кадсуане и две другие сестры задержались. Седовласая Зеленая тоже мельком взглянула на Эдли. Ни для кого не составляло секрета, что он несколько дней отсутствовал в Кайриэне. У двери Кадсуане остановилась.

– Не делай глупостей, мальчик. – Будто строгая тетушка, отчитывающая недотепу-племянника, без особой, впрочем, надежды, что он прислушается к ее словам.

Самитзу и Кореле вышли следом за ней, хмуро поглядывая то на него, то на Аша’манов. Когда они скрылись, Дашива хрипло засмеялся и покачал головой. Казалось, ему и впрямь весело.

Отойдя от Мин, Ранд взял сапоги, стоящие около шкафа, из которого он достал также свернутую пару чулок.

– Подождите в приемной, Дашива. Я только надену сапоги. Аша’ман вздрогнул и хмуро посмотрел на Эдли.

– Как прикажет милорд Дракон, – сказал он, прижимая кулак к груди.

Дождавшись, пока четверо мужчин покинут комнату, Ранд с облегчением опустился в кресло и стал натягивать чулки. Он не сомневался, что будет крепче стоять на ногах просто потому, что встал и начал двигаться. Так-то оно так, но все же пока ноги не очень хорошо держали его.

– Ты уверен, что это разумно? – спросила Мин, опускаясь рядом с креслом на колени, и Ранд бросил на нее обеспокоенный взгляд. Если в течение этих двух дней он разговаривал во сне, Айз Седай могли узнать много лишнего. Под рукой у Эмис были Энайла, Сомара и еще пятьдесят Дев, дожидающихся его пробуждения.

– У тебя было видение? – спросил Ранд, натягивая чулки.

Мин уселась на пятки, сложила руки под грудью и устремила на него решительный взгляд. Через некоторое время, убедившись, что это на него не действует, она вздохнула:

– Да, и оно касается Кадсуане. Она собирается учить тебя чему-то, тебя и Аша’манов. Всех Аша’манов. Это нечто, что тебе следует знать, но я не знаю что. За исключением того, что никто из вас не захочет учиться этому у нее. Вам это вообще не понравится.

Ранд замер с сапогом в руке, потом начал всовывать в него ногу. Чему может Кадсуане или любая Айз Седай научить Аша’манов? Женщины не могут учить мужчин или мужчины женщин; это такой же непреложный факт, как существование Единой Силы.

– Посмотрим, – только и сказал он.

Конечно, это не удовлетворило Мин. Она знала, что ее видение сбудется, и сам Ранд знал: она никогда не ошибалась. Но чему может научить его Кадсуане? И чему он позволит ей научить себя? Эта женщина вызывала у него беспокойство и неуверенность – чувства, которые он не испытывал с тех пор, как пала Тирская Твердыня.

Притопнув, чтобы второй сапог сел как следует, Ранд вытащил из шкафа пояс с мечом и расшитую золотом красную куртку, ту, которую надевал, отправляясь к Морскому Народу.

– Какую сделку заключила для меня Мерана? – спросил он.

– К сегодняшнему утру никакой, – раздраженно ответила Мин. – Они с Рафелой не покидали корабля с тех пор, как мы ушли, но уже прислали с полдюжины сообщений. Все спрашивают, может, ты уже настолько пришел в себя, чтобы вернуться? Мне кажется, без тебя у них все дело встало. Надеюсь, ты не бросишься им на помощь?

– Пока нет, – ответил Ранд.

Мин не произнесла ни слова, но ее молчание – руки в боки, одна бровь поднята – было красноречивее всяких слов. Ей скоро станет ясно, что означают его слова.

В приемной все Аша’маны, кроме Дашивы, вскочили с кресел, когда появился Ранд вместе с Мин. Глядя в никуда и разговаривая сам с собой, Дашива только тогда заметил его появление, когда Ранд оказался в центре комнаты, там, где на полу было выложено изображение Восходящего Солнца. Однако и тогда он сначала удивленно заморгал и лишь потом поднялся.

Застегивая на поясе пряжку в форме Дракона, Ранд обратился к Эдли.

– Армия уже добралась в Иллиане до фортов на холмах? – Ранду страшно хотелось опуститься в одно из позолоченных кресел, но он не позволил себе этого. – Как? Это должно было произойти самое меньшее через несколько дней. Самое меньшее.

Флинн и Наришма выглядели такими же ничего не понимающими, как Дашива. Никто из них не знал, куда отправились Эдли и Хопвил или Морр. Решение о доверии всегда было очень трудным, ведь грань между тем, кому можно доверять, а кому нет, тонка, как лезвие бритвы.

Эдли резко выпрямился. Что-то промелькнуло в его глазах под густыми бровями.

– Благородный Лорд Вейрамон, оставив пехоту позади, ускоренным маршем двинулся с конницей вперед, – натянуто доложил Эдли. – Айильцы с ним, конечно. – Он нахмурился. – Вчера мы неожиданно столкнулись с другими айильцами, Шайдо. Не знаю, как они там оказались. Тысяч девять или десять, но с ними, похоже, не было Хранительниц Мудрости, способных направлять, и они практически не задержали нас. Мы добрались до фортов на холмах сегодня в полдень.

Ранд начал злиться. Оставить пехоту позади! Вейрамон что, воображает, будто способен захватить обнесенные частоколом форты с одними конниками? Похоже на то. Он бы и айильцев оставил позади, если бы смог ускакать от них. Какие глупцы эти благородные со своей дурацкой честью! Ладно, это все неважно. Но из-за того, что Благородный Лорд Вейрамон высокомерно пренебрегает любым сражающимся не верхом, погибли люди.

– Эбен и я начали разрушать частоколы сразу же, как прибыли, – продолжал Эдли. – Вейрамону это не понравилось. Думаю, он остановил бы нас, если бы не боялся. Как бы то ни было, мы принялись поджигать бревна и пробивать дыры в стенах. Но как только мы приступили к этому, появился Саммаэль. По крайней мере, мужчина, способный направлять саидин, и он куда сильнее Эбена или меня. Я бы сказал, такой же сильный, как милорд Дракон.

– Он оказался там сразу же? – недоверчиво спросил Ранд, но тут же понял. Он был уверен, что Саммаэль, зная, что ему предстоит встреча с Рандом, останется в Иллиане, надеясь заманить его туда. Там он сможет укрыться за ограждающим щитом и всяческими ловушками, сплетенными с помощью Единой Силы, которые, как он считал, обеспечат ему безопасность. Слишком многие Отрекшиеся уже поплатились жизнью за встречу с Рандом. Ранд невольно рассмеялся – и тут же схватился за бок; от смеха ему стало больно. Весь тщательно разработанный план, имевший целью убедить Саммаэля в том, что ему нет смысла отсиживаться в Иллиане, потому что Ранд где угодно, только не с хлынувшей на город армией, и выманить Отрекшегося оттуда, – все пошло прахом из-за ножа Падана Фейна. Два дня. За это время все, кто имел в Кайриэне «глаза и уши», а они, конечно, были и у Отрекшихся, без сомнения, уже узнали, что Дракон Возрожденный на грани смерти. Вот почему Саммаэль без всяких опасений покинул Иллиан. Надеяться, что это не так и что Саммаэлю ничего неизвестно, было бы верхом глупости – все равно что подбрасывать сырые дрова в огонь и ждать, что он ярко запылает. – Мужчины строят планы, женщины интригуют, но Колесо плетет так, как желает Колесо. – Так говорили в Тире. – Продолжай, – сказал Ранд. – Морр был с вами прошлой ночью?