Дверь в преисподнюю

— Да что они тут, вымерли все? — громыхал Беовульф. — Эй вы, прекратите испытывать мое терпение! Что вы там, в отхожем месте, что ли, спрятались? Найду — замочу!

— А может быть, так и было задумано? — предположил дон Альфонсо. — Для того, чтобы нас вконец измотать, притупить нашу бдительность и напасть, когда мы меньше всего этого ожидаем.

— Скажу одно — подобные блуждания не для моих преклонных годов, — подытожил Зигфрид. — И вообще, друзья мои, давайте решать, что делать будем.

Вперед выступил один из рыцарей — юноша с густой копной светлых волос:

— Господин Зигфрид, я так полагаю, что нам следует идти прямо в покои Его Высочества. Не уверен, что мы застанем там самого Виктора, но, может, хоть что-то узнаем.

— Что ж, Одиссей, ваши слова не лишены толики здравого смысла, — согласился предводитель. — Жаль только, мы не знаем, в какой части замка находятся покои Виктора…

— Я знаю, — заявил Одиссей. — Ведь раньше я состоял пажом при Его Величестве и по юной любознательности исходил замок взад и вперед.

— Ну так что ж ты молчал? — возмутился Беовульф. — Веди нас скорее!

— Надеюсь, это не слишком далеко? — спросил Зигфрид.

— В меру, — усмехнулся Одиссей. — Так-так, дайте сообразить. Ага, сейчас туда, — указал он вглубь бесконечного коридора, — потом наверх по лестнице, а там уж совсем близко.

Вскоре вся толпа рыцарей остановилась перед неплотно прикрытыми дверями.

— Здесь? — кратко спросил Зигфрид.

— Кажется, здесь, — не совсем уверенно ответил Одиссей. — Если, конечно, с тех пор Виктор не перебрался в другие покои.

— Ну так давайте проверим, — предложил Беовульф.

— Да, пожалуй, — согласился Одиссей и толкнул дверь. Перед ним открылась просторная, скромно обставленная горница. За столом, откинувшись в кресле, сидел Его Высочество Виктор и дружелюбно смотрел на вошедшего.

— Добро пожаловать, господа, — как ни в чем не бывало произнес он, увидев за спиной Одиссея остальных рыцарей. — Очень мило с вашей стороны, дорогой Одиссей, что навестили меня. Помнится, мальчиками мы с вами очень дружили…

— Нет, ну вы только посмотрите! — не выдержал Беовульф. — Его пришли свергать, а он тут, понимаете ли, зубы нам заговаривает!

— Погодите, Беовульф, — остановил его Зигфрид. — Будем действовать по правилам. Одиссей, приступайте.

Одиссей сделал шаг в сторону Виктора:

— Довольно пустых разговоров, Ваше Высочество. Объявляю вас низложенным. Законная же власть возвращается к нашему королю, Его Величеству Александру.

— Да здравствует король! — нестройным хором грянули господа рыцари.

— А вас, Виктор, я попрошу оставаться в своих покоях, — сказал Зигфрид, когда крики стихли. — После того как мы займем замок, будем решать, что с вами делать.

— По-моему, вы его уже заняли, — невесело усмехнулся Виктор.

— А где Длиннорукий? — не выдержал Беовульф. — Вот уж его я собственноручно повешу прямо на стене!

— Бежал нынче ночью, — вздохнул Виктор.

— Жаль, — прогудел Беовульф. — В таком случае, вешать придется Ваше Высочество.

— Надеюсь, со мной поступят по закону, — голос Виктора дрогнул.

— Не знаю как насчет закона, но что по справедливости — это точно! — зловеще пообещал Беовульф.

— А что же прислуга — тоже бежала? — не без некоторого ехидства спросил дон Альфонсо. — А то Его Величество скоро прибудет, а торжественный ужин и приготовить-то некому.

— Прислуга в хозяйственном помещении, — совершенно спокойно сообщил Виктор. — Это… Ну, впрочем, Одиссей знает, где.

Одиссей кивнул.

— Скажите, почтеннейший Зигфрид, а где сейчас находится Его Величество? — вполголоса спросила Чаликова. — Если это, конечно, не тайна.

— Скоро узнаете, — усмехнулся старый рыцарь в седую бороду.

— Ой, совсем забыла! — Надя хлопнула себя по лбу и, протиснувшись сквозь тесные ряды славных рыцарей, выпалила: — Ваше Высочество, а что Марфа — она жива, или как?

Виктор внимательно оглядел Чаликову, и его губы тронула чуть заметная усмешка:

— Я узнал вас, бывший паж Перси. Должно быть, вы, сударыня, как раз и представляете некие таинственные силы, что так хотели воскресить княжну для своих целей?

Надя смутилась, но ей на помощь пришел Беовульф:

— Отвечайте, когда вас спрашивают! А не то я вам щас в природе…

— Знаю, знаю, повесите на стене замка, — перебил Виктор. — А что касаемо до Ее Светлости княжны Марфы Ярославны, то она жива и невредима, а теперь почивает в своей горнице. Спросите у Теофила, он укажет. Но прошу вас — не будите княжну, пока она спит. Ей, бедняжке, столько пришлось пережить…

— Ну хорошо, — подытожил Зигфрид, — приступим к делу. Вы, — он указал на нескольких рыцарей, — будете покамест охранять Его Высочество, а вы, Одиссей, разыщите слуг и скажите, чтобы приступали к своим обязанностям. Ну а мы с вами, — обернулся Зигфрид к остальным рыцарям, — обойдем замок и убедимся, что все в порядке.

— Не мешало бы и в погреб заглянуть, — предложил Беовульф. — Проверить, на месте ли бочки с вином…

Прошло совсем немного времени, и в королевском замке снова закипела жизнь — повара на кухне готовили всяческие яства, а слуги под неусыпным руководством Теофила накрывали в Трапезной зале праздничные столы.

Следуя всем указаниям волшебного клубка, Иван-царевич и сам не заметил, как добрался до Черной трясины. Безжизненная равнина расстилалась на много верст во все стороны, и чтобы вступить на нее, Ивану Покровскому оставалось спуститься с невысокого пригорка и миновать заросшую вереском полянку. Туда же вел путника и его клубочек, но теперь, когда цель была близка, он замедлил ход, как бы намекая, что еще есть возможность остановиться и не идти в столь опасное место. Иван же понял, что клубок просто предлагает присесть перед самым ответственным участком пути, и охотно сбросил свой походный рюкзак на землю.

Однако присесть ему так и не довелось — вдруг невесть откуда раздался звук, похожий на рев турбины. С каждым мгновением он усиливался, и вскоре Иван-царевич заметил его источник — огромное трехголовое чудище, летящее над болотом и выпускающее огонь и дым из трех пастей, похожих на крокодильи.

Тут Покровский вспомнил предупреждения Чумички, что вблизи Черной трясины водится много нечистой силы.

— Ага, понятно — они наслали на меня этого дракона, чтобы не пустить на трясину, — сообразил Иван-царевич, не без любопытства наблюдая за полетом необычной рептилии. Но так как дракон стал резко снижать высоту с явным намерением приземлиться прямо на Ивана-царевича, то тому поневоле пришлось прибегнуть к ответным действиям: он извлек из рюкзака лук, зарядил его одной из оставшихся золотых стрел и, почти не целясь, выпустил ее в чудище.

Видимо, стрела и впрямь была «заговоренной» — в ходе полета она несколько раз как бы невзначай меняла направление и в конце концов угодила дракону прямо в грудь, чуть ниже средней головы.

Тут Иван понял, что совершил большую глупость — всерьез ранить такого монстра стрела вряд ли была способна, а вот разозлить могла не на шутку.

Но случилось иное — дракон с шумом втянул в себя воздух, беспомощно затрепетал зелеными перепончатыми крыльями, головы на длинных шеях дернулись, и он стремительно грохнулся на вересковую полянку между Черной трясиной и пригорком, где стоял Иван-царевич.

Теперь только он увидел, что на спине у чудища сидели два человека, и оба даже показались знакомыми, но разглядеть их не удалось — из всех шести ноздрей дракона пошел густой удушливый дым, тут же покрывший всю полянку. А когда дым рассеялся, никакого чудища уже не было — вместо него на вересковом ковре лежало пять человек. Двоих Иван тут же узнал — это и были сидящие у дракона на спине. А приглядевшись, Покровский к некоторому изумлению признал в них Чумичку и Василия Дубова. Детектив уже оправился от падения и, встав, приветственно махал Ивану-царевичу. Чумичка же, с трудом приподнявшись, остолбенело глядел на троих незнакомцев, непонятно как возникших на месте неведомо куда исчезнувшего Змея Горыныча.