Троянская одиссея

Не успел он договорить, как дверь адмиральского офиса открылась и в приемную вышли двое старых друзей Питта. Курт Остин, молодой человек с гривой рано поседевших волос, вместе Питтом руководил специальными операциями, а жилистый Джо Завала нередко участвовал в качестве инженера вместе с Джордино в разработке и строительстве подводных сооружений. Все обменялись рукопожатиями.

– Куда это старый чудак отправляет вас двоих? – поинтересовался Питт.

– На север Канады. Прошел слух, что в некоторых озерах там появились рыбы-мутанты. Адмирал попросил нас проверить.

– Зато вы, как мы слышали, вытащили «Океанский скиталец» из-под носа урагана Лиззи, – сказал Завала. – Не думал, что вы опять влезете в упряжку так скоро.

– В программе Сэндекера не предусмотрен отдых для уставших, – с кривой ухмылкой признал Питт.

Кивком головы Остин указал на Дирка и Саммер.

– В один из ближайших дней жду вас с детьми на барбекю.

– С удовольствием, – принял приглашение Питт. – Я всегда хотел посмотреть твою коллекцию старинного оружия.

– А я еще не видел твоей коллекции автомобилей.

– Почему бы не организовать тур? Коктейли и закуски у меня, а потом едем к тебе на барбекю.

– Считай, что договорились.

Подошел секретарь Сэндекера.

– Адмирал готов принять вас.

Остин и Завала направились к лифтам, а группа Питта прошла в офис Сэндекера. Адмирал сидел за громадным столом.

Как джентльмен старой школы, он встал при появлении Саммер и жестом предложил ей кресло напротив стола. Как ни поразительно, Джордино, одетый в светлые брюки и яркую гавайскую рубашку, появился у адмирала раньше них. Руди Ганн поднялся из своего офиса на двадцать восьмом этаже и тоже присоединился к компании.

Сэндекер начал без предисловий:

– Перед нами две интригующие загадки. Более важная из них – коричневая муть, которая все больше распространяется по Карибскому бассейну. К ней я перейду позже. – Он проницательно посмотрел через стол сначала на Саммер, потом на Дирка. – Ваши находки на отмели Навидад наделали много шуму. Похоже, вы открыли настоящий ящик Пандоры.

– С того момента как капитан Барнум отправил вазу в лабораторию, я ничего не слышала о результатах тестов, – сказала Саммер.

– Лаборатория все еще занимается ее очисткой, – пояснил Ганн. – Но Хайрем Йегер при помощи своей компьютерной магии предварительно датировал ее и определил культуру.

Прежде чем Саммер успела спросить, Сэндекер сказал:

– Хайрем датировал амфору двенадцатым веком до Рождества Христова. Он установил также, что она кельтская.

– Кельтская? – удивленно повторила за ним Саммер. – Он уверен?

– Она похожа на все известные амфоры, созданные кельтами около трех тысяч лет назад.

– А гребень, который мы сфотографировали? – спросила Саммер.

– Не имея возможности исследовать сам объект, – ответил Сэндекер, – компьютер Хайрема смог определить дату только приближенно. Тем не менее он тоже указывает возраст в три тысячи лет.

– Что Йегер думает о том, откуда эти артефакты могли взяться на отмели? – поинтересовался Питт.

Сэндекер поднял глаза к потолку.

– Так как кельты не были мореплавателями и, насколько известно, не путешествовали через Атлантику в Новый Свет, предметы, должно быть, бросили или уронили с какого-то проходящего судна.

– Ни одно судно не зайдет на отмель Навидад, если не хочет пропороть корпус об острые кораллы и намеренно получить страховку, – сказал Питт. – Единственный вариант – если судно загнал туда шторм.

Ганн не отрывал взгляда от ковра.

– Согласно страховочным документам, в этом месте на рифе когда-то затонул пароход «Вандалия».

– Я осматривала его останки, – сказала Саммер, ожидающе взглянув на брата.

Дирк кивнул ей и ухмыльнулся.

– Амфора – не единственная наша находка.

– Дирк имеет в виду, что мы обнаружили также лабиринт пещер или высеченных в скале комнат, покрытых теперь сверху слоем кораллов. – Саммер сунула руку в сумочку и достала оттуда цифровую камеру. – Мы сделали снимки этих сооружений и большого котла с рельефными изображениями древних воинов. Котел был доверху заполнен мелкими повседневными вещами, вроде того гребня.

Сэндекер недоверчиво взглянул на нее.

– Город на морском дне в западном полушарии? Город старше ольмеков, майя и инков? Это невозможно.

– Пока мы не проведем тщательных исследований, мы не получим и ответов на вопросы. – Саммер держала камеру перед собой в ладонях, как драгоценное украшение. – Сооружение, которое мы видели, напоминало храм.

Сэндекер обернулся к Ганну:

– Руди?

Ганн понимающе кивнул, взял камеру из рук Саммер и нажал на стене какую-то кнопку. Одна из стенных панелей поднялась, открыв большой цифровой телеэкран. Он подключил к нему камеру, взял в руки пульт и начал листать сделанные Дирком и Саммер снимки затонувшего храма.

Снимков было больше тридцати. Входная арка, ступени, ведущие внутрь помещения с каменным возвышением, напоминающим большое ложе. Котел с его содержимым в другом помещении.

По мере того как Ганн переходил от одной картинки к другой, Дирк и Саммер рассказывали. Когда на мониторе вспыхнуло последнее изображение, все некоторое время сидели молча.

Питт заговорил первым:

– Мне кажется, следует познакомить с этими материалами Джулиана Перлмуттера.

Ганн отнесся к предложению скептически.

– Джулиан не археолог.

– Это правда, но если у кого-то и есть теории относительно древних мореплавателей и навигаторов, относительно того, посещали они или нет этот берег океана три тысячи лет назад, так это у него.

– Стоит попробовать, – согласился Сэндекер. Он перевел взгляд на Дирка и Саммер. – Это ваш исследовательский проект на следующие две недели. Найдите ответы. Считайте это одновременно и отпуском. – Он крутнулся в своем большом кожаном кресле и оказался липом к лицу с Питтом и Джордино. – Теперь к вопросу о коричневой мути. На данный момент нам известно лишь, что она не имеет отношения ни к сине-зеленым, ни к диатомовым[15] водорослям. Она не является также каким-либо биотоксином, связанным с явлением «красной волны». Мы знаем, что ее относит в открытое море и что она оставляет за собой мертвую полосу. После этого ее подхватывает южное экваториальное течение и несет к Гольфстриму и берегам Флориды. Ученые-океанологи считают, что муть достигла уже американских вод. Из Ки-Уэста поступают доклады о том, что донные колонии губок страдают от неизвестной напасти.

– Жаль, что стеклянные бутылочки с пробами воды и образцы мертвой морской живности погибли, когда ураган сбросил «Рыбы» в расселину, – сказала Саммер.

– Не расстраивайтесь. К нам каждый день поступают образцы и пробы из пятидесяти разных точек по всему Карибскому бассейну.

– Есть ли какие-нибудь указания на место происхождения коричневой мути? – спросил Питт.

Ганн стянул с носа очки и принялся протирать стекла маленькой салфеточкой.

– Почти никаких. Наши специалисты проанализировали данные по ветрам и течениям, образцы воды, спутниковые снимки и доклады с судов. Пока они могут сказать только, что муть, по всей видимости, рождается где-то у побережья Никарагуа. Но даже это всего лишь догадки.

– Не может ли это быть какое-то химическое вещество, которое выносит в океан течение реки? – спросил Дирк.

Сэндекер, не зажигая, покатал в пальцах одну из своих знаменитых громадных сигар.

– Это возможно, но нам еще нужно проследить это течение до источника.

– Происходит что-то нехорошее, – заметил Ганн. – Эта штука смертельна для кораллов и большей части морской живности. Необходимо найти решение, причем быстро, пока она не распространилась бесконтрольно по всему Карибскому бассейну и не осела где-нибудь, образовав мертвую зону.

Питт уставился на Ганна.

– У тебя получается не слишком приятная картина.

– Нужно обнаружить источник и разработать меры противодействия, – добавил Сэндекер. – Это работа для вас с Алом. Ваша задача – исследовать воды у западного побережья Никарагуа. Я выделил для вас исследовательское судно НУМА класса «Нептун». Мне не нужно объяснять вам, что это небольшое судно, ему достаточно экипажа из пяти человек. На нем установлены новейшие приборы и исследовательское оборудование для подобных специализированных проектов. В отличие от других наших океанских исследовательских судов, это способно легко обогнать все, что плавает в океане.

15

То же, что диатомеи; д. флора – совокупность видов ископаемых диатомей определенного геологического промежутка времени или обнаруженных в определенных геологических отложениях.