Страница 34 из 54
Поллард взглянул на Г. М., который не произнес ни слова с тех пор, как получил из офиса письмо. Он сидел прикрыв глаза рукой, настолько далекий от всего, что говорил Соар, что сама его неподвижность вызывала тревогу. Наконец Г. М. отвел руку от глаз и проговорил:
— Должно быть, я уснул. Мастерс, Боб, давайте-ка выйдем в коридор. Я хочу сказать вам словечко. — И, тяжело дыша, он похромал в коридор.
Старший инспектор и Поллард последовали за ним. Г. М. закрыл дверь, затем развернул записку, написанную почерком его секретарши.
— Это пришло с первой почтой сегодня утром, но ты не вскрыл свою почту. Думаю, тебе лучше взять это.
В сером свете от окна в конце коридора они увидели отпечатанные слова, и восклицание старшего инспектора Мастерса прозвучало, словно рык.
«В четверг, 1 августа, в 9.30 после полудня, ожидается чаепитие на 10 персон в номере 5Б, на Ланкастер-Мьюз. Сэр Генри Мерривейл приглашается на демонстрацию. Он может привести с собой любых гостей, которых только захочет».
Больше Поллард ничего не смог разглядеть, потому что за окном резко потемнело и без грома и молний с шумом хлынул дождь.
Глава 14
В КОТОРОЙ ПЕРЕД ЧИТАТЕЛЕМ ПРЕДСТАЮТ ВАЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
В тот вечер около семи часов, когда Поллард старался влезть в автобус, чтобы присоединиться к Г. М. и Мастерсу, которые собрались пообедать в любимой таверне Г. М. «Грин мэн» недалеко от Сент-Бридж-Черч за Флит-стрит, город был все еще во власти дождя. Он падал сплошной стеной, без брызг, не смачивая поверхности, а просто их заливая. Наконец, промокший до нитки сержант забрался на верхний этаж автобуса, забился в угол и снова принялся изучать свою записную книжку.
Определенную часть свидетельств, записанных в ней, он уже прочел дважды. Но намеревался это сделать столько, сколько потребуется, пока не поймет комментария, сделанного по их поводу Г. М. А тот с определенной горячностью заявил, что эти свидетельства содержат несколько пунктов, которые указывают на решение проблемы. Хотя в них не было ничего сенсационного — просто отчет о передвижениях Вэнса Китинга с утра вторника до второй половины дня среды, — Поллард не мог найти в этом отчете ничего похожего на предвестие возможного решения.
Записи начинались со свидетельства Альфреда Эдварда Бартлетта, лакея, которого Г. М. и Мастерс только что допросили в Линкольн-Мэншнз.
Альфред Эдвард был тощим, седым, пожилым человеком с длинным кривым носом, но манеры его были спокойными и уверенными. Он не выглядел хитрюгой, каким, согласно традиции, обычно выглядят лакеи после убийства их хозяев. Напротив, производил впечатление восприимчивого и заслуживающего доверия человека. Первая часть его сообщения, повторенная также У.Г. Хаукинсом, была простым подтверждением истории Гарднера о выдумке с галстучной булавкой для вечера убийств. Бартлетт стоял в непринужденной позе, его сильные белые руки были сложены на груди, и он ни разу не повысил голоса. Поллард вновь внимательно прочитал запись допроса:
«В (Мастерс): И наконец, вы говорите нам, что, когда рука мистера Китинга направилась на уличный фонарь, пушка выпала и пыж из обоймы с холостыми патронами разбил стакан на подносе, который вы несли?
О: Да. Он разбил стакан в сантиметре от моей руки. Вот почему я уронил поднос на стол.
В: Как далеко от вас в тот момент находился мистер Китинг?
О: Примерно на таком же расстоянии, как вы сейчас. (Шесть футов? Семь футов?)
В: Оттуда, где вы стояли, вам была видна дверь в коридор?
О: Да, я мог ее видеть, но я в ту сторону не смотрел.
В: Значит, вы не видели там мистера Филиппа Китинга?
О: Нет.
В: Что после этого сделали мистер Вэнс Китинг и мистер Гарднер?
О: Пообедали. Потом стали выпивать и разговаривать.
В: Они много выпили?
О: Да, изрядное количество.
В: Вы были в то время в комнате?
О: Да, они заставили меня остаться и выпить вместе с ними. Я по профессии бармен и могу смешать любой в мире напиток.
В: Не говорил ли мистер Китинг чего-нибудь о Десяти чайных чашках или о своей встрече в среду?
О: Нет, я уверен, что он этого не говорил, или я этого не заметил.
В: Говорил ли он что-нибудь о других людях из их группы; я имею в виду что-нибудь такое, что могло бы нам помочь обнаружить, кто убил мистера Китинга?
О: Ничего конкретного, что я запомнил бы. Он говорил о них, но ничего конкретного.
В: Похоже ли было, что он в хороших отношениях со всеми ними?
О: Да, в очень хороших отношениях. О, один раз мистер Китинг хотел позвонить миссис Дервент по телефону и поговорить с ней, но было уже половина второго ночи, и мы его остановили.
В: Он много говорил о миссис Дервент?
О: Не более чем обычно.
В: Да перестаньте валять дурака! Что конкретно он говорил о миссис Дервент?
О: Сказал, что намерен заставить эту суку пройти через это, даже если это будет последним делом, которое он сделает в жизни.
В: И как на это отреагировал мистер Гарднер?
О: Мистер Гарднер сказал, что все в порядке, но мистер Китинг должен прекратить играть в такие игры после того, как женится. Мистер Китинг ответил: «Это верно, это верно», и они пять или шесть раз пожали друг другу руки и еще выпили за это.
В: Но не мог ли он сказать что-нибудь, что вы прослушали?
О: Не думаю, потому что я был с ними до тех пор, пока мистер Гарднер не ушел. Мистер Гарднер настаивал, что он пойдет по лестнице вместо того, чтобы вызвать лифт. А там такие изогнутые лестницы, что выпившему джентльмену лучше не рисковать спускаться по ним. Мистер Китинг вызвался пойти с ним. И я пошел с ними тоже, потому что не знал, насколько им удастся благополучно спуститься, и еще я боялся, что они могут начать петь в холле.
В: Теперь поговорим про утро следующего дня, вторника. Я хотел бы услышать все о посетителях, телефонных звонках или письмах, которые ваш хозяин получил. Была ли в то утро какая-то почта?
О: Нет.
В: В какое время Китинг встал?
О: Около десяти часов. То есть он проснулся около десяти часов, но не поднимался примерно до часа дня. Оставался в постели с мокрым полотенцем на голове и стонал. Мистер Дервент приходил повидаться с ним.
В: В какое время пришел Дервент?
О: Думаю, это было немного позже одиннадцати.
В: Для мистера Дервента было обычным приходить в вашу квартиру?
О: Нет, это было впервые за все время.
В: О чем они говорили?
О: Я не знаю. Мистер Дервент отправился в спальню повидаться с мистером Китингом и закрыл дверь.
В: Вы ничего не слышали?
О: Ни слова.
В: Но это было похоже на дружескую беседу?
О: Ну да, насколько я могу судить. Мистер Дервент безусловно выглядел довольным, когда уходил.
В: А как насчет мистера Китинга?
О: Да, он казался достаточно веселым.
В: Не говорил ли мистер Дервент чего-нибудь, что бы вы расслышали, в момент, когда он уходил?
О: Да, он обернулся через плечо и сказал что-то мистеру Китингу по-французски. Я думаю, это был французский. Я не понимаю по-французски. Мистер Китинг что-то ответил на том же языке.
В: У мистера Китинга были какие-то другие посетители?
О: Нет, в течение всего дня никого не было. Приблизительно в половине третьего, думаю, что это было тогда, позвонил мистер Соар насчет золотой шали или чего-то там еще».
Здесь, заметил Поллард, свидетель целиком и полностью подтверждал историю Соара, хотя он и слышал только часть разговора. Китинг сказал Соару, что не заказывал у него такой вещи и совершенно уверен, что в час дня ему не звонил. Это было сильное свидетельство в пользу торговца искусством.