Тест на любовь

– Я поднимусь вместе с тобой, – произнес Лоренцо.

Как может обыкновенное платье быть таким тяжелым? Когда она оказалась на верху лестницы, у нее бешено заколотилось сердце и закружилась голова. Перед дверью ее спальни Лоренцо, легонько коснувшись плеча Джоди, сухо произнес:

– Если у тебя есть минутка…

Они только что поженились, а он разговаривает так, будто она – случайная знакомая.

А разве это не правда?

У Джоди ужасно болела нога. Войдя в его комнату, она остановилась возле двери. Лоренцо подошел к комоду и, взяв что-то оттуда, направился к ней.

– Зная твое отношение к изумруду, я подумал, что ты предпочтешь носить вот это. Кстати, когда все закончится, можешь оставить его себе, если захочешь, – сказал он, небрежно пожав плечами.

Джоди молча взяла у него маленькую коробочку и открыла ее. Внутри лежал грушевидный бриллиант.

– Я не могу принять его. Он, наверное, слишком дорогой.

Лоренцо нахмурился, недовольный отказом.

– Как хочешь, – согласился он. – Это не имеет особого значения.

– Как и наш брак, – дрожащим голосом произнесла Джоди. – Я бы предпочла не венчаться в церкви. Из-за этого я чувствую себя… – Она замолчала и покачала головой, будто показывая, что ему не понять ее чувств.

От неосторожного движения все поплыло у нее перед глазами, и Джоди почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. К счастью, Лоренцо в очередной раз успел ее поймать.

– Все дело в платье, – простонала она. – Лиф очень туго затянут.

Он повернул ее к себе лицом и, осмотрев платье, раздраженно спросил: – Почему ты ничего мне не сказала? Как, черт побери, эта штука расстегивается?

– Сначала нужно снять юбку и шлейф, а затем лиф, – еле слышно произнесла Джоди. – Они прикреплены к нему.

Прежде чем она успела его остановить, он нащупал крошечные крючочки и быстро расстегнул их. Шлейф и юбка мягко упали на пол, оставив Джоди в лифе, кружевных трусиках и чулках.

– Какого дьявола ты так затянулась? – сердито спросил Лоренцо.

– Это не моя идея, а стилиста, – призналась Джоди.

– Как он расстегивается?

– Шнуровка внутри, – с трудом произнесла она.

– Не шевелись. – Оставив ее посреди комнаты, Лоренцо подошел к комоду и открыл ящик. Когда он вернулся, в руках у него были ножницы.

– Не надо, – слабо запротестовала Джоди, но было уже слишком поздно. Не обращая внимания на ее возражения, он начал разрезать ткань. Когда лиф упал на пол, Джоди заплакала от облегчения. Наконец-то она снова может дышать полной грудью!

– Просто чудо, что ты еще жива, – критически заметил Лоренцо, изучая красные отметины, оставленные на нежной коже. – Почему ты не сказала мне, что у тебя болит нога?

– Потому что она не болит, – солгала Джоди.

– Я же вижу, что болит. Ложись на кровать, я сделаю тебе массаж.

– В этом нет необходимости, – возразила она. Осознав, что стоит перед ним почти обнаженная, Джоди скрестила руки на груди. Когда она попыталась сделать шаг, ее ногу пронзила такая боль, что она застонала.

Лоренцо что-то пробурчал по-итальянски, затем взял ее на руки и, игнорируя возражения, отнес на кровать.

– Ты самая упрямая женщина из всех, кого я когда-либо знал, – сердито заметил он. – Расслабься.

Джоди хотела отказаться из гордости – и по некоторым другим соображениям, – но предложение избавиться от боли было слишком заманчивым. Она молча легла и закрыла глаза. Когда Лоренцо стягивал с нее чулки, она напряглась. Он сделал это так бесстрастно, словно она – пластмассовый манекен. Но реакция ее тела на его прикосновения была совсем другой.

Джоди легла на живот, чтобы Лоренцо не видел ее обнаженной груди и выражения лица. Она сделала это не из скромности, а из опасения, что он догадается о ее желании. Особенно сейчас, когда соски затвердели.

Вскоре боль утихла, но прикосновение его пальцев к обнаженной коже вызвало у Джоди боль иного рода. Она зародилась глубоко внутри и постепенно разлилась по всему телу, заставляя трепетать каждый нерв.

Когда Джоди вырвалась и попыталась сесть, Лоренцо спросил:

– Что такое? Боишься, как бы я тебя не совратил?

Он издевается над ней!

– Конечно, нет. Я даже не думала об этом. В конце концов, мне уже известно, что ты меня не хочешь.

Она хотела подняться, но не смогла, потому что Лоренцо стоял прямо перед ней.

– Ты хочешь, чтобы я испытывал к тебе страсть?

– Нет! – неистово воскликнула она.

– Ты лжешь, – произнес Лоренцо, внезапно подняв ее и притянув к себе, – но ведь ложь – это вторая натура женщины, не так ли?

Да, я солгала, подумала Джоди. Потому что не знала другого способа себя защитить. Почему он так себя с ней ведет? Из рассказа Катерины Джоди поняла, что причиной его негативного отношения к женскому полу было поведение матери. Но разве он имеет право наказывать за это ее? Точно так же у тебя нет никаких оснований считать всех мужчин подлыми обманщиками только из-за того, как с тобой обошелся Джон, шептал ей внутренний голос.

– Ты лжешь, – повторил Лоренцо. – Ну же, признайся.

– Признаться в чем? – с вызовом бросила Джоди. – Что я хочу тебя? Но ведь ты не хочешь меня. Все, что тебе от меня нужно, – это получить еще одно доказательство, что все женщины такие же, как твоя мать и Катерина. Ты просто боишься желать женщину.

– Довольно!

Джоди попыталась оказать сопротивление, но было уже поздно. Его губы жадно впились в ее, пальцы вцепились ей в плечи.

– Я ничего не боюсь, – разгневанно прошипел Лоренцо. – Меньше всего – желать тебя… И сейчас это докажу.

Прежде чем она смогла вырваться, он страстно поцеловал ее. Его руки скользнули по ее телу и задержались на груди. Джоди знала, что должна остановить его, но желание подчинило себе ее волю и разум. Разозлив Лоренцо, она пробудила в нем страсть, которая воспламенила в ней ответный огонь.

Запустив руку в ее волосы, он начал покрывать поцелуями ее шею, грудь… Волна наслаждения захлестнула Джоди и унесла туда, где не существовало ничего, кроме этого первобытного желания, толкнувшего их в объятия друг друга. Лоренцо взял в рот ее сосок и начал покусывать его, а затем крепко прижал к себе, и Джоди почувствовала, как он возбужден…

Вдруг на мгновение к ней вернулся разум, и она, все еще подрагивая от удовольствия, изо всех сил оттолкнула Лоренцо.

Он оторопел, а затем снова попытался ее обнять, но Джоди покачала головой и неистово воскликнула:

– Нет!

– Что ты говоришь? Ты же хочешь меня, – настаивал он.

– А ты мечтаешь доказать, что все женщины такие же обманщицы, как твоя мать. Да, я хочу тебя, – дрожащим голосом произнесла она. – Но еще больше хочу сохранить уважение к самой себе.

С этими словами Джоди вскочила с кровати, подняла с пола испорченное платье и, не осмеливаясь оглянуться, покинула его спальню.

Лоренцо лежал без сна и смотрел в потолок. Чувство, которое разрывало на части его душу, – это всего лишь ярость, вызванная нелепыми обвинениями Джоди, уверял он себя. Она ничего для него не значит. Ничего!

Он рад, что она покинула его постель, и обрадуется еще больше, когда она навсегда уйдет из его жизни. Он совсем не боится влюбиться в нее и не пытается отчаянно этому сопротивляться, потому что это невозможно. Разве не так?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Со дня их свадьбы прошла уже неделя, но за это время ни один, ни разу не упомянул о том, что произошло в брачную ночь. Когда супруги встречались, Лоренцо был холодно вежлив и безразличен, а Джоди проводила столько времени, осматривая достопримечательности, что засыпала, едва ее голова касалась подушки.

Сейчас они находились в Кастильо, который теперь по закону принадлежал Лоренцо.

– Я не забыл о своем обещании, – твердо сказал он, когда они с Джоди прогуливались в саду, – и уже отдал все необходимые распоряжения, касающиеся нашей поездки в Англию. Отель «Котсволдс», в котором я забронировал номера, находится в местечке под названием Лоуэр-Слотер.