Итальянская элегия

– Анна, – проговорил он тихо и шагнул к ней. – Анна… Я не хотел доводить тебя до слез.

– П-правда? – всхлипнула она, подняв к нему лицо. – А что же ты тогда хотел?

Он прерывисто вздохнул.

– Извини. Я забыл о том, как сильно ты, должно быть, переживаешь за своего сына.

Услышав участие в его тоне, Анна зарыдала еще сильнее.

– Это так… тяжело, – всхлипывала она. – Я сделала все, что в моих силах, но этого недостаточно. Я не переживу… если он… умрет. Разве ты не понимаешь?

Лючио посмотрел ей в глаза.

– Конечно, понимаю.

Анна шмыгнула носом, и Лючио протянул ей белоснежный носовой платок. Она воспользовалась им, радуясь возможности укрыться от его испытующего взгляда.

– Я отвезу тебя к нему.

– Я могу доехать сама.

– Анна. – Лючио положил руки ей на плечи. – Я не буду посвящать ни Джинни, ни Сэмми в то, что происходит между нами.

– Весьма благородно с твоей стороны, – произнесла она с усмешкой, освобождаясь от его рук.

– Значит, поплакав немножко, ты снова решила фыркать на меня и огрызаться?

– Я бы с радостью выцарапала твои проклятые глаза, – выдавила она сквозь зубы. – Я ненавижу тебя.

– Меня не интересуют твои чувства ко мне, – холодно ответил он. – Когда наша связь закончится, ты наверняка будешь ненавидеть меня еще сильнее.

– Как ты можешь? Как можешь спокойно говорить о том, что является не чем иным, как эксплуатацией?

– Я не эксплуатирую тебя, а помогаю тебе.

– В своих корыстных интересах!

Его глаза послали ей предупреждение.

– Я не потерплю оскорблений! Лучше остановись, пока я сочувствую тебе. Учти, я не всегда буду таким милосердным.

Анна в ярости отпрянула от него.

– Когда я должна… приступить к обязанностям? – спросила она, стараясь вложить в эти слова как можно больше отвращения.

– Даю тебе два дня на сборы. Я пришлю за вами машину во вторник.

Всю дорогу до дома Анна сидела в грустном молчании. Высокий хмурый человек за рулем машины ни разу не взглянул в ее сторону.

Она показала ему кратчайший путь, и он свернул к ее жалкому жилищу.

– Спасибо, что подвез меня до дома, – пробормотала она, собираясь выйти из машины.

– Подожди. – Лючио взял ее за руку, удерживая.

Она опустила взгляд на его пальцы, стальным браслетом охватившие ее запястье, потом снова заглянула в бездонные темные глаза.

– Разве ты не собираешься познакомить меня с твоим сыном? – с легкой усмешкой спросил он.

– Он, наверно, уже спит.

– Значит, ты разбудишь его!

– Я этого не сделаю!

– Мамочка! – позвал тоненький голосок с верхнего этажа. – Мамочка!

Анна выскочила из машины, не заметив даже, что Лючио отдернул свою руку, словно обжегшись.

– Привет, дорогой!

– Кто это там? – спросил ее улыбающийся сынишка.

– Скажи, что я – его дядя, – произнес Лючио за ее спиной.

Анна резко повернулась к нему.

– Не могу!

Его лицо приняло жесткое выражение.

– Почему?

Анна отвела взгляд.

– Потому что я сказала Джинни, что Сэмми – твой сын.

– Dio!

– Мне казалось, что так будет лучше.

– Значит, ты даже своей родной сестре не призналась, что сделала?

Она закусила губу и отвернулась.

– Обсудим это позже. – Лючио снова взял ее за руку.

Когда Анна и Лючио вошли в квартиру, ошеломленное выражение лица Джинни было красноречивее всяких слов. Пальцы ее замелькали с молниеносной быстротой.

– Все в порядке, – успокоила сестру Анна, показывая это на пальцах и одновременно произнося вслух. – Мы с Лючио снова встречаемся.

Улыбка озарила лицо Джинни, и она громко произнесла:

– Правда?

– Да, Джинни, – подтвердил Лючио. – Это правда. Мы возобновили наши отношения. Все… недоразумения улажены.

– Я так рада за вас! – Джинни в восторге прижала руки к щекам.

Анна поспешно остановила ее:

– Не слишком радуйся, Джинни. Мы пока не собираемся пожениться… Он хочет, чтобы мы все жили с ним.

Продолжая улыбаться, Джинни показала на пальцах:

– Разве это имеет значение? Главное, что вы снова вместе. Наконец Сэмми обретет отца.

Какое хитросплетение лжи, подумала Анна. Она не могла предположить, что когда-нибудь снова увидит Лючио, поэтому решила сказать сестре, что он – отец ее сына. То, что она в положении, Анна поняла только на третьем месяце беременности, видя причину нарушения цикла в своих переживаниях по поводу разрыва с Лючио и мучительном чувстве вины за то, что она сломала жизнь себе и ему.

– Похоже, мне придется научиться языку жестов, а то вы начнете секретничать друг с другом прямо у меня на глазах, – протянул Лючио.

Сэмми, неожиданно ворвавшись в комнату, остановился как вкопанный перед высоким мужчиной, стоявшим рядом с его матерью.

– Вы кто? – спросил он.

Лючио присел на корточки и взял его за руку.

– Я твой папа.

– Правда? – Темно-карие глаза Сэмми округлились.

– Чистая правда, – ответил Лючио, беря малыша на руки.

У Анны сжалось сердце. Никто и никогда не догадался бы, что они не отец с сыном. Те же черные, как вороново крыло, волосы и шоколадные глаза. Те же упрямые подбородки, те же решительные рты.

– Я услышал, что ты не совсем здоров, – сказал Лючио. – Вот я и приехал, и теперь тебе станет лучше.

– А что потом?

Анна отвернулась. Она не могла видеть, как Лючио будет лгать ее сыну.

– Я даю тебе обещание, Сэмми. Когда тебе станет лучше, – произнес Лючио, – я постараюсь видеться с тобой каждый день.

Страх прокрался в душу Анны: она вдруг начала понимать, что происходит.

Богатейшее семейство Вентресси могло позволить себе нанять самого лучшего адвоката. Им не составит труда отобрать Сэмми у его одинокой матери, находящейся в стесненном материальном положении, и передать богатому отцу. Карло сможет дать ему то, о чем ей приходится только мечтать. Лучшее медицинское обслуживание, образование в частной школе, отдых на берегу моря… и многое другое. У нее не будет никаких законных оснований отстаивать свои права. Анна скрыла новость о рождении ребенка от его отца, и в такой патриархальной стране, как Италия, она подвергнется общественному осуждению.

– Сэмми, – севшим голосом проговорила Анна, – почему бы тебе и тете Джинни не пойти в магазин, пока я обсужу некоторые вопросы с… твоим папой? – Она с благодарностью взглянула на Джинни, которая взяла мальчика за руку.

– Пойдем, Сэмми, – произнесла Джинни. – Мы можем завернуть в парк по дороге.

– Ура-а!

Подождав, пока за ними закроется входная дверь, Анна повернулась к Лючио:

– Ты не имеешь права так лгать ему.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Я не лгал ему. Я действительно намерен видеть его каждый день.

– И сколько это будет продолжаться? Три месяца? Это ребенок, Лючио, а не игрушка, которой можно поиграть, а потом бросить, когда надоест…

– Он, без сомнения, Вентресси, – перебил Лючио, не обращая внимания на ее слова. – Но он больше похож на меня, чем на Карло.

– Слава богу, что не характером, – не сдержавшись, выпалила Анна.

Лючио долго смотрел на нее.

– Он должен был бы быть моим, – прервал он тяжкое молчание.

– Мы не в силах изменить прошлое, как бы нам этого ни хотелось.

– Значит, ты сожалеешь о том, что сделала?

– Я сожалею обо всем. О том, что встретила тебя и полюбила…

– Ты не любила меня! Тебе нужен был источник существования, и ты заморочила мне голову. Я сдуру попался на эту удочку. А ты была просто дешевой бродяжкой, которая с самого начала положила глаз на Карло.

– Ничего подобного!

– Да что ты? – Его темные глаза сузились. – Он рассказывал мне, что каждый раз, когда я уезжал, ему приходилось отражать твои атаки.

– Это ложь!

Лючио с сарказмом взглянул на нее.

– Ты думаешь, что я поверю тебе, а не своему брату? Он никогда не лгал мне прежде и не лжет сейчас. А ты… вся твоя жизнь – сплошная ложь. Ты скрыла от моей семьи факт существования Сэмми.