Страница 39 из 50
– Да объясните вы! — рявкнул Сварог.
– Это рокош, — сказала Делия, и, как всегда, если речь заходила про обычаи, голос ее стал бесцветным, словно у классной дамы, объясняющей школярам, как пчела с цветка на цветок переносит пыльцу, и что у людей оплодотворение происходит приблизительно таким же макаром. — Старинная разновидность мятежа. Как бы освященного законом, понимаете? Вассал, согласно древнему праву, может поднять рокош против сюзерена. Сюзерен, разумеется, будет стараться его подавить, но людей бунтовщика в этом случае нельзя вешать без суда и следствия, а самого его следует судить непременно Судом Королевской Скамьи, и...
– Хватит, я уловил суть, — прервал Сварог. — Судя по вашему удивлению... Сколько веков уже не развлекались таким вот образом благородные дворяне?
– Лет триста или больше...
– Но юридически рокош не отменен, как и ваганум? — догадался Сварог. — Забавная вещь — юриспруденция...
– Я бы этих судейских сначала вешал, а потом разбирался, — проворчал Шедарис.
– Посмотрите лучше назад, господа, — безразличным тоном сказала тетка Чари. — Что-то там, далече, пыль подозрительно клубится, на фоне леса ее прекрасно видно...
– Вперед, — сказал Сварог, тронул коня и первым поехал меж домов, к дороге, упиравшейся прямо в подъемный мост. Когда до моста, сбитого из толстенных плах и окованного железом поперек, оставалось шагов сорок, на стене громыхнуло, и тяжелая мушкетная пуля звучно шлепнула в утоптанную землю перед конем. Сварог тут же натянул поводья. Чуточку подумав, извлек из седельной сумы баронскую корону вольного ярла, на всякий случай изготовленную по его заказу в последние дни пребывания в Равене, нахлобучил на голову. В сочетании с нарядом ганзейского капитана зрелище, должно быть, оказалось презабавное, но на стене молчали — возможно, здешний бесхитростный провинциальный народ видывал баронов во всяких обличьях и был наслышан о превратностях жизни и ее крайней сложности, выражавшихся в самых диковинных примерах.
Человек в кирасе и рокантоне нагнулся над зубцом, внимательно изучая Сварога. Сварог тоже смотрел во все глаза. Теперь он видел, что хозяин замка совсем молод, даже юн, а старым показался издали из-за буйной черной бородищи (надо сказать, по-юношески реденькой, хоть и длинной). К сожалению, знаний здешних обычаев не хватало, чтобы определить — мода ли здесь виновата или стремление молодца быстрее повзрослеть. А жаль. Такая информация подсказала бы, как себя вести.
– Назовитесь, — сказал чернобородый не без любопытства. Уже хорошо.
– Барон Готар, вольный ярл, — сказал Сварог.
– Сказать по правде, лаур, когда я в прошлый раз, год назад, видел вас в Равене, вы были потолще и омерзительнее рожей, ничуть на себя нынешнего не походили...
– Ничего удивительного, лаур, — сказал Сварог. Кажется, он нашел нужный тон: слегка усталый, чуть-чуть ироничный. — Вы видели прежнего барона, а я — нынешний.
– Наследник?
– Как сказать... — пожал плечами Сварог. — Вам про ваганум доводилось слышать?
Чернобородый просиял:
– Лаур, рад встретить дворянина, соблюдающего славные обычаи и старинные традиции! Прежний барон был страшной скотиной... Я — граф Сезар. Готов пригласить вас в гости, но обязан сразу предупредить: я в рокоше, а вы рискуете...
– Предоставляя нам гостеприимство, граф, вы рискуете еще больше, — вежливо сказал Сварог и оглянулся. Погоня была еще далеко. — На нас объявлен шаррим, да будет вам известно...
Конечно, не предупредить хозяина, каких гостей тот готов принять, было бы по крайней мере неприлично. Однако Сварог был готов поставить сто против одного, что именно последнее признание заставит чернобородого не тянуть с отпиранием ворот.
– Хур Симаргл! Все верно — три дамы, одна как две капли воды похожа на принцессу... Только мужчин не четверо, а пятеро. Прошу в замок, господа! Вы у друзей! Это не за вами ли скачут? Пыль столбом у леса...
– За нами, — скромно сказал Сварог.
– Великолепно! Просто превосходно, клянусь перьями из хвоста Симаргла! В замок! Эй, шантрапа, пропустите этих дам, этих господ и поднимайте мост! Хур Симаргл, дождались, наконец появился и неприятель!
Сварог проехал в ворота, спрыгнул с коня и повел его вверх, к замку. Странная Компания въехала следом, и люди графа налегли на огромные рукоятки воротов, заскрипели цепи.
Впрочем, лишней суеты среди обитателей крепости не наблюдалось. Каждый делал именно столько, сколько нужно. Суетился только сам хозяин крепости. Секунды три всего ему потребовалось, чтобы со стены спуститься к визитерам. К лицу прилипла радушная улыбка, делающая его внешность чуточку комичной. Однако именно то, что крепостной гарнизон не позволял себе ни на йоту расслабиться, характеризовало графа Сезара как молодого, но вполне рачительного и способного далеко пойти, если не сложит буйну головушку, господина.
– Великолепно! — восторгался граф, шагая рядом со Сварогом и от возбуждения то и дело забегая вперед. — Наконец-то будет осада! Вы не поверите, барон, я объявил рокош еще двое суток назад, но власти самым возмутительным образом это игнорировали. Сегодня утром я не вытерпел, посадил ребят на коней, мы поскакали в Илки, выпороли бургомистра, спалили архив, а с ним по случайности и всю ратушу, разогнали габеларов, выпустили вино из бочек, осквернили гербовый столб... И что бы думаете? Никто так и не нагрянул. Все, должно быть, заняты вами. Следовало бы обидеться и вызвать вас на поединок, но вы, во-первых, мои гости, во-вторых, ищете убежища, а в-третьих, наконец-то притащили на хвосте людей короля, и теперь-то им от осады не отвертеться, начнется веселье!
– Простите, граф, а из-за чего вы, собственно, объявили рокош? — осведомился Сварог осторожно.
– Но, барон! — удивился граф. — Неужели непременно нужно иметь причину? Какие пошлости, право! Настоящий дворянин обойдется без всякого крючкотворства. Рокош — старинная привилегия дворянина, и этого достаточно! В один прекрасный день я спохватился, что прожил на свете двадцать лет и успел воспользоваться всеми привилегиями дворянина, даже такими забытыми, как «седьмой жбан пива» и «исцеление старух рукавицей» — всеми, за исключением рокоша. Нужно было что-то предпринимать. Я вас удивил, барон?
– Ну что вы, я уважаю людей с твердыми принципами... — сказал Сварог, внутренне радуясь, что не следует все время быть собранным, дабы случайным словом не задеть какую-нибудь фамильную мозоль. — Могу вас заверить, осада выйдет первосортная. За нами гонятся синие мушкетеры, на реке стоит несколько крейсеров, и вся эта орава не замедлит обложить замок. Вам следовало бы все взвесить...
– Мне не хотелось бы нарушать законы гостеприимства, барон, но если вы и далее будете подвергать сомнению серьезность моих намерений, может дойти и до дуэли...
– Я умолкаю, — сказал Сварог смиренно. Черт побери этих пограничных дворян. Как ни крути, а мозоль нашлась.
– Вам нужен приют или у вас иные планы?
– Иные, — сказал Сварог. — Нам нужно немного отдохнуть и скакать дальше.
– Никаких сложностей, барон. Лошадей я вам дам, их у меня много, с темнотой выпущу подземным ходом. Ход длинный, в половину лиги, и до сих пор не раскрыт. Выходит в лес, вы ускользнете, как король Шого, проверено предками на опыте... А куда вы направляетесь, можно ли узнать?
– Тут недалеко, — сказал Сварог. — В Хелльстад. — Он не ставил перед собой такую задачу, однако беззаботность в голосе получилась сама собой.
Граф не удивился:
– Великолепно, клянусь ушами Симаргла! Пока мы с вами живы, рыцарство не умерло. — Он тут же одернул себя: прозвучавшая в голосе радость не престала солидному и многоопытному хозяину замка, поэтому постарался, чтоб остальные слова звучали без излишних эмоций: — О причинах, влекущих вас в Хелльстад, я не спрашиваю — они достаточно вески, коли уж на вас объявлен шаррим. Будьте покойны, дворянин не задает лишних вопросов, особенно каталаунский... — Он оглянулся. — Ваша спутница и впрямь похожа на принцессу Делию, вот только в глазах нет конгеровской наследственной блудливости, как у настоящей...