Страница 3 из 30
Ди закусила губу. Что же ей делать? Она раз и навсегда запретила доступ в прошлое своим мыслям и строго соблюдала свой обет – это та директория, в которую просто нельзя заходить.
До сих пор с ясной отчетливостью Ди помнит ту кошмарную поездку, как она мчалась в Район-Авертон после ошеломляющей новости о смерти отца, которую сообщил ей полицейский. «Трагическая случайность», как он тогда выразился. Полицейский и сам был еще слишком молод, может, на год или два постарше ее. Он, избегая ее взгляда, когда она открыла ему дверь, спросил, кто здесь Андреа Лоусон.
– Я, – ответила девушка на его вопрос, который ее удивил и поставил в тупик. Ди поначалу предположила, что парень намерен читать длинную и скучную лекцию о каких-нибудь незначительных провинностях, что-нибудь о правилах парковки.
И только когда он упомянул имя отца, она почувствовала холод, от страха ее тело парализовало. Молодой человек отвез ее в Рай. Семейный доктор уже произвел опознание тела отца, что избавило ее хотя бы от этого. Но, конечно, были вопросы, разговоры, сплетни и недоумение тех, кто предлагал ей заботу и опеку. Каждый, кто говорил с Ди, казалось, подозревал какую-то тайну.
Внезапно мысли Ди оборвались. Она почувствовала, что в ней возрастают напряжение и раздражение. Осторожно Ди сделала глубокий вздох и начала понемногу успокаиваться, когда машина въехала на хорошо оборудованную парковку.
Сначала она должна вернуть себе душевное равновесие. И сделать это подальше от реставрированного Дома Монпельер, служащего напоминанием об отце и обо всем, что он сделал для своего города. Что ж, и она сделала все возможное, чтобы увековечить память о щедрости отца, и укрепила и без того солидную репутацию. Он был гордым человеком, считающим гордость лучшим качеством в мире, и это ему непоправимо, неизмеримо навредило, когда…
Она приехала, она па месте, но все еще взбудоражена. Машинально Ди снова глубоко вздохнула и затем вышла из машины. Кроме новой дороги, здесь появились современные индустриальные компании. Город приобрел известность, равную славе американской долины кремния. Терраса четырехэтажного дома, где проживает Питер, стала очень дорогой и престижной резиденцией молодой страховой компании, переехавшей сюда для работы в новой экономической отрасли. И рядом с блестящей и безукоризненно покрашенной дверью Питера незамедлительно появились жалкие, незатейливые двери.
Ди дотянулась до дверного кольца и дважды громко постучала. Питер был немного глуховат, и она это прекрасно знала, поэтому была готова ждать, давая ему время дойти до двери. Но стоило ей отпустить кольцо, как дверь отворилась. Очень удивленная, Ди вошла внутрь.
– Господи, Питер, так неожиданно. Я даже оторопела…
– Питер наверху, в кровати, он с утра сильно ослаб.
Ди узнает этот голос, даже закрыв уши. Сейчас он прозвучал грубо и раздраженно, знакомый голос немного изменился за десятилетний промежуток с тех пор, как она последний раз слышала его. Ди резко остановилась, помертвев.
– Хьюго… что… что ты делаешь здесь?
Ди услышала в своем голосе дрожащее заикание, за что немедленно обругала себя. Черт! Черт! Черт! Ты что, намерена вести себя как охваченная благоговением семнадцатилетняя девчонка?
Ди все стояла на пороге, и Хьюго пошире открыл полированную дверь и указал ей, чтобы она вошла. Ди покорилась. Она была в шоке, все еще под впечатлением неожиданного его присутствия. Прошли годы с их последней встречи…
Когда они впервые встретились, он уже заканчивал университет, а она была первокурсницей. Хьюго работал в компании Питера. Высокий герой романтических сновидений, о котором бредили все студентки, – казалось, что все были влюблены в него. Он выделялся среди толпы – ростом в шесть футов, он был самым красивым мужчиной в университете, такой поразительный и мужественный, с развевающимися длинными до плеч черными волосами.
Надо добавить ко всему перечисленному спортивную фигуру и крепкую мускулатуру. И в довершение – изумительные глаза цвета аквамарина и чувственный рот, при взгляде на который у девушек непроизвольно появлялась уверенность, что он прекрасно целуется. Неудивительно, что Хьюго стал предметом вожделения почти всех студенток.
Ди буквально налетела на него, когда он спешил на очередную встречу с Питером. Ди, уже наслы-шанная о Хьюго и из женских сплетен составившая определенное представление о нем как о главном сердцееде университетского городка и его окрестностей, поразилась, узнав позже, что Хьюго является руководителем идеалистов и спасателей в армии Питера.
– А как ты думаешь, что я делаю здесь? – спросил Хьюго с вызовом. – Питер и я прошли вместе через многое, и…
– Да, да, я знаю это, – подтвердила Ди, – просто подумала…
Она была ошарашена. Она словно оледенела, остолбенела, но в то же время почувствовала неприятное ощущение, точно удар, отчего ее бросило в жар. Сердце бешено билось, раздельным и нестройным ритмом, и она знала, что попала в опасную ситуацию для гипертоников.
– И что же ты просто подумала? – Хьюго продолжал насмехаться. – Что я все еще существую ради тебя? Что я не могу больше жить без тебя, что мои чувства и моя любовь к тебе по-прежнему сильны, что я приехал ради тебя?
Ди отступила, сраженная уничижительным, сардоническим тоном. Действительно так невыносимо душно в комнате? Ди чувствовала себя ужасно. Обычно она умела владеть собой, но сейчас была в смятении.
– Как поживают твои муж и дочь? – спросил Хьюго с нарочитым безразличием. – Ей должно быть… сколько… девять?
Ди пристально посмотрела на него. Ее муж… ее дочь… Какой муж? Какая дочь? Кто-то постучал в дверь.
– Это, должно быть, доктор, – известил ее Хьюго до того, как она успела собрать спутанные мысли и исправить недоразумение.
– Доктор?..
– Да, Питер очень плох. Извини, я должен встретить ее.
Ее! Личный доктор Питера вовсе не женщина! Появилась очень привлекательная с холодными глазами брюнетка и завладела вниманием Хьюго.
– Ах, мистер Монпельер! Я доктор Джейн Харпер. Мы говорили по телефону.
– Да, да, – подтвердил Хьюго.
Сколько нежности и теплоты в голосе, когда он обращается к ней, заметила Ди. Переварив неприятное знакомство, она вдруг подумала, что даже через десять лет его пренебрежение может принести неприятные ощущения, как застрявший кусок в горле.
– Пожалуйста, пройдемте сюда. – Хьюго пригласил доктора, и она, улыбаясь, последовала за ним.
Ди со злостью проглотила собственные амбиции.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Питер был очень плох. Ди знала, конечно, что он неважно себя чувствует и требует все больше и больше заботы. Но услышать из уст Хьюго вердикт Питеру – «очень плох» – было ужасно. Это прозвучало как обвинение. С волнением Ди пошла за Хьюго по узкому коридору. Она увидела оценивающий взгляд в глазах другой женщины, когда Хьюго пригласил ее, хотя она и изображала профессиональную заботу о пациенте.
Я здесь явно третья лишняя – это ясно осознавала сама Ди. Хьюго в общих чертах рассказывал доктору о болезни Питера, а та внимательно выслушивала его, встав так, чтобы Ди была вне поля зрения Хьюго.
Ди все еще не могла оправиться от шока после совершенно неожиданной встречи. В последний раз она видела его, когда он был стройным парнем, одетым в футболку и джинсы, непослушные, слегка вьющиеся волосы обрамляли его молодое лицо. В юности он отличался взрывным характером, что не нашло одобрения со стороны ее отца. Но даже отец сейчас бы не смог найти в нем недостатка, отметила про себя Ди.
Доктор и Хьюго были слишком заняты беседой друг с другом, и это позволило Ди исподтишка изучать его. Футболка и джинсы были заменены модным, сшитым на заказ деловым костюмом. Темные длинные волосы стали короче, аккуратно пострижены, но выправка осталась прежней, как и глаза цвета аквамарина и опасный сексуальный рот. Ее сердце неровно забилось, этого не случалось с давних пор!
Тревожные мысли занимали ее, но не настолько, чтобы Ди забыла о болезни Питера. Она направилась к лестнице.