Потерянное одиночество

— Проходи, садись, — и я указала на кресло, напротив стола. Не нужны мне его унижение и вымученные почести.

Он склонил голову и на доли секунды поклонился, коснувшись одним коленом пола, после прошел и сел. Наши маневры можно было считать подписанием «договора о дружбе и сотрудничестве». Я отказалась от роли господина, а он со своей стороны все же признал, что подчиняется мне. Он сел и поднял на меня расфокусированный взгляд, я тут же закрылась щитами, такая реакция на vis-взгляд у меня уже автоматическая.

— У тебя появилось vis-зрение? — спросила я.

Он чуть замялся.

— Да… Метка, что-то изменила в рацио-центре и я начал видеть, еще тогда, когда мы с тобой маскировали… Ты не спрашивала. — на всякий случай добавил он.

— Что ж я рада, что у нас теперь такой вот… безупречный глава Совета, — хотела сказать «полноценный», да решила поберечь его чувства.

— Зачем ты пришел? — перешла я к делу.

Он подобрался, «видно, разговор будет не из легких» мелькнула у меня мысль.

— Пати, ты знаешь, что я, Саббиа, Отамнел, черно-зеленые, Форесталь и Ауэ лишь условно белые, если выражаться точно, то они зеленые. Пасьон и Эдалтери черно-красные.

— Я знаю цвета самых сильных членов совета, — сказала я.

— Да, самых сильных, остальные — шушера. Это я к тому, что ты единственная по настоящему белая среди нас.

— И что?

Тут он все же не выдержал, встал и заходил от стенки к стенке. Меня подобная нервозность всегда спокойного и выдержанного Седрика слегка напугала.

— Понимаешь… Мы всегда интересовалась мертвяками постольку поскольку, они не лезли в наши дела, не перебегали дорогу, мы не лезли в их. Они четко следили за молодыми и слабыми, кормили их по-тихому, не оставляли следов, не высовывались и не подставляли под удар ни себя, ни нас.

— И?

— И нам всегда было все равно кто у них там главный.

Я попыталась припомнить, кто ж у вампов сейчас за старшего и не смогла. Мертвяки любили грызться между собой за власть, причем ухитрялись при этом не убивать поверженного князя, а каким то образом превращать его в союзника, ну или раба, не знаю.

— И? — я не блистала разнообразием вопросов.

— И… С того времени как я здесь, власть переходила от Генриха к Франсу и обратно раз пять… Все привыкли к ним двоим…

— И? — я уже начала терять терпение.

— А теперь Генрих убит, развеян пеплом на утренней заре.

— Франс? — с неверием спросила я.

— Нет, конечно. Его зовут Абшойлих.

Моих скудных познаний в немецком все же хватило, чтобы перевести это милое прозвище — гнусный и мерзкий. Тааак… Что-то мне все это совсем не нравится.

— И? — насторожено спросила я.

— И этот Абшойлих за неполную луну не только избавился от Генриха, но и подчинил себе Руфуса и Серхио. Он поставил на них рабские метки! Сотворенный сделал своими рабами divinitas. Ладно Руфус, он не полноценен, но Серхио… Серхио не так уж слаб.

— Серхио, это тот почти инкуб?

Седрик кивнул. А я по какой-то прихоти моего рацио-центра, не желавшего думать о вампах, задумалась о Седрике и впервые глянула на него vis-зрением. Так и есть, красная сила хорошо проглядывалась, хоть раньше был лишь намек на нее.

— Какие у тебя отношения с Серхио? — в лоб спросила я. Метка не даст ему уклониться от ответа.

Седрик раздраженно поджал губы, но ответил.

— Он мой источник. Причем стал им по доброй воле. Я пообещал ему защиту, за это он делился со мной.

— Ты пообещал ему защиту и не защитил, — сама себе сказала я.

— Я не смог…

И тут заслон с метки прорвался…Рабская связь дает возможность в любой момент знать, что чувствует другой, но я не хотела ничего знать о нем, и уж точно мне не хотелось, чтобы Седрик знал мое настроение, поэтому и закрылась со своей стороны. И вот, то ли из-за близости Седрика, то ли из-за того, что он стал намного сильнее за эти несколько лет, но заслон прорвало, и я почувствовала его страх. Липкий, скручивающий желудок страх. Такой вот удар страхом был интуитивно воспринят как агрессия, мое тело отреагировало мгновенно, я не успела ничего обдумать и остановиться. Белая сила выхлестнулась из меня сферой, а потом найдя открытый ход — рабскую связь, ринулась в Седрика. Тот закричал от боли и страха, так кричат, когда понимают, что их калечат или убивают. Этот крик отрезвил меня, я остановила выброс и глянула на Седрика vis-зрением, белые вихри кружились в нем, выедая запасы черного и зеленого, сам же Седрик был слишком дезориентирован и слаб, чтобы собраться и дать отпор, переварить чуждое. Я не придумала ничего лучше как упорядочить влитую в него силу и произнесла формулу подчинения, вплетая вихри в метку. Лишь усилив ее, я поняла, насколько Седрик стал сильнее — он почти разъел нашу связь, еще б немного и я лишилась раба, приобретя сильного врага.

— Все… Все… Уже все… — шептала я, баюкая, положив его голову себе на колени, — Я не специально… Просто твой страх… Не специально я…

— Ты не тренькаешь… — еле слышно произнес он.

— Ну да, я ж не вру… — удивленно отозвалась я.

— Пати…

Я вопросительно глянула на него.

— Завтра ночью Совет, а я… Он убьет меня, — как-то спокойно и обреченно сказал Седрик.

— Зачем ты пришел?

— Ты единственная белая, ты единственная кто сможет с ним справиться. Когда я обратился к Саббиа за помощью, тот сказал, что не сможет мне помочь, что если ввяжется, то умрет вместе со мной, сказал «не могу разобрать что у тебя с Росео, но она единственная, кто сможет уничтожить этого вампа и, может быть, остаться в живых», — он говорил с большим трудом задыхаясь, а сказав закрыл глаза проваливаясь в забытье.

Седрик стал сильнее, его vis-центры стали крупнее, артерии и вены шире, но в данный момент, сегодня вечером, он был слаб, очень слаб. Возможно, он потратился, пытаясь защитить Серхио, а страх, который поселился в нем после поражения, не давал восстановиться. Я тоже учудила, в этой дурацкой истерической вспышке я выбросила почти весь свой белый запас. Вздохнув, я поняла, что деваться мне некуда и стала собирать внутри себя зеленую силу, собрав все что было, я влила ее в поцелуе. Седрик безотчетно потянулся, желая еще, но я разомкнула связь и отстранилась, он в удивлении уставился на меня.

— Пати…

— Ну что Пати… что Пати… — вяло пробормотала я. Теперь уже я рисковала отключиться от бессилия. Седрик, которому зеленая сила моментально пошла впрок, поднялся сам и поднял меня.

— Пати… три силы… Три!

«А что толку то? И чего ты так рад?» мелькнули две мысли, в отвратительно пустой голове, меня мутило от слабости. Он усадил меня на диванчик, а сам пристроился на полу, зарывшись лицом мне в колени и поглаживая икры.

— Седрик…, - что он задумал?

— Чшшш, не мешай. Все будет хорошо.

Я понадеялась, что метка не даст ему причинить мне вред, и расслабилась.

— Ты почти не пахнешь и такая тихая, — расстроено пробормотал он. Ну да возможность различать силу на запах, а мощь на звук никуда от него не делась. Он чуть раздвинул мне ноги и впился в бедро жестким поцелуем, почти укусил, я вздрогнула, генерируя толику красного, еще укус-поцелуй, еще капля силы. Я потеряла им счет по чуть-чуть наливаясь силой.

— Ну наконец-то, — довольно сказал он и поднялся с пола, нашаривая застежки на моем закрытом платье, не находя их он взрыкнул, как крупный хищник, и от этого звука сладкая дрожь прошла волной по телу.

— Хватит, Седрик… Поделись.

Он скривился как от боли, но послушно склонился для поцелуя, не только я налилась красным от его действий, но и он жарко пылал. Я взяла меньше чем он предложил, и какое-то время мы просто сидели рядышком, конвертируя красную силу в основную.

— Он бросил тебе вызов? — спросила я, когда почувствовала, что голова вполне готова к работе.

— Хуже. Этой ночью он и его войско ворвались в поместье, повязали всех волков и… — тут он замолчал, я глянула на него, он опять «потух».

— Да расскажи уже! — вырвалось у меня.