Страница 8 из 60
«Имеются ли данные, и какие именно, что убийство Андрея Ющинского совершено из побуждений религиозного изуверства?» — Насколько я помню, мне кажется, что таких данных не существует. Вот, собственно, все, что я имел честь заявить.
Допрос проф. Троицкого
…Прокурор: Значит, вы отрицаете употребление евреями человеческой крови. А знакомы ли вы с учением еврейских мистиков (т. е. каббалистов)? Существует ли такое мистическое учение?
Троицкий: Я знаком с ним очень мало.
Прокурор: Скажите, профессор, когда прекратились у евреев кровавые жертвы?
Троицкий: В 70 г. по Р. Х., после того, как Иерусалимский храм был разрушен императором Титом. После этого кровавых жертв не было.
Прокурор: Может быть, приносилась жертвы и после разрушения храма?
Троицкий: Никоим образом.
Прокурор: А как сочетать прекращение кровавых жертв евреями с такими словами (в Талмуде): «Сказал равви Иисус: Я слышал, что жертвы приносятся, хотя нет храма; я слышал, что жертва приносится, хотя бы и не было возлияний».
Троицкий: Это место (в Талмуде) мне представляется неясным…
…Прокурор: Не заключается ли в тексте, который я вам сейчас прочту, решения вопроса (о приравнивании всех неевреев к жертвенному козлу «сеир»): «Кто проливает кровь безбожника, совершает этим дело, равноценное жертвоприношению»?
Троицкий: …Это имеет каббалистическое значение. Я сейчас на это не могу ответить…
Прокурор: Как вы толкуете слова: «Лучшего из гоев убей!» — Вы добавляете «во время войны», но разве так было указано в тексте (Талмуда)?
Троицкий: Я должен сказать, что получил несколько писем по этому поводу с указанием, что мной в предварительной экспертизе была допущена маленькая неточность и были указаны не все места из Талмуда. На этом основании я счел своим нравственным долгом сообщить, что мной была допущена неточность…
Прокурор: Я хочу вас спросить, чем же заменены кровавые жертвы в храме? Вы ведь знаете сочинения Серафимовича, Неофита — бывших евреев, признающих, что кровавые жертвы еврейством приносятся. Откуда это взялось? Что это — фантазии сумасшедших?..
Троицкий:…К такого рода свидетельствам надо относиться с большой осторожностью. Я не знаком с Серафимовичем. Говорят, что евреи примешивают кровь в мацу, но я считаю это фантастическим бредом…Насколько я научно знаком с предметом, и из своих личных отношений с евреями — у меня были ученики-евреи, были знакомые среди евреев, которые со мной всегда были откровенны и ничего от меня не скрывали —…я совершенно этого не допускаю.
Прокурор: Вы не допускаете потому, что беседовали с евреями и у вас есть евреи-знакомые. Больше я вопросов не имею…
Замысловский: Известно ли вам, что на диспуте во Львове (в 1759 г.) одна часть евреев публично обвиняла другую, что у нее есть тайна крови?
Троицкий: Не известно.
Замысловский: Далее, вы говорите, что у Неофита — все басни, что вы даже допустить не можете употребления крови евреями. Но ведь вот нашлись евреи, и их было довольно много, которые на публичном диспуте, с текстами и доказательствами в руках, обвинили других евреев в употреблении крови. Как же вы совмещаете с этим ваше заявление, что все это — средневековые басни и дикие фантазии?
Троицкий: Я бы на это дал ответ, если бы мне представили эти тексты, эти книги, обличающие евреев в ритуальном убийстве. Если бы я там увидел то, о чем вы говорите, то я, конечно, от всех своих слов отказался бы.
Замысловский: Но это же факт, что одна часть евреев публично обвиняла другую — это исторический факт.
Троицкий: Но подробностей этого факта я не знаю, т. к. с этим вопросом я знаком очень поверхностно…
Замысловский: Теперь последний вопрос, чтобы покончить с этим (Львовским) диспутом. Известно ли вам, что и еврейские, и христианские писатели считали, что победа на нем в смысле доказательности была за франкистами?…Даже Грец — апологет еврейства — признает, что на этом диспуте франкисты… не были побеждены. Не припомните ли вы у Греца такое место?
Троицкий: Сейчас не могу припомнить…
Замысловский: Теперь, вы говорите, что да, евреи убивают христиан, — этого вы отрицать не можете — но это, мол, вовсе не убийства ритуальные, а обычные. Но позвольте, тогда вы, значит, приравниваете все убийства — и с воровством, и с ограблением, и революционный терроризм — с Саратовским и Велижским делом?
Троицкий: Я говорил, что убийства совершали… преступные типы, от которых отказывается и еврейский религиозный закон. Допускаю даже убийства с целью издевательства над христианской религией — например в отношении младенца Гавриила. Однако благочестивые евреи, насколько мне известно, относятся с уважением к благочестию христиан.
Замысловский: Вы нам говорили о Житии святого Гавриила. Известно ли вам, что там сказано о лишении его жизни путем массы колотых ран, и что даже на мощах, которые имеются (до сих пор), видны эти уколы?
Троицкий: Мне известно, что в Житии об этом говорится.
Замысловский: Теперь дальше: известно ли вам по Велижскому делу, что был замучен и убит мальчик, 4 лет от роду?
Троицкий: Известно.
Замысловский: Известно ли вам, что ему тоже был нанесен ряд колотых ран… колюще-режущим орудием?
Троицкий: Сейчас я этого не помню.
Замысловский: Известно ли вам, что у него был завязан рот и что, по удостоверению врача, он был «рассудительно замучен»?
Троицкий: Я не помню.
Замысловский: Не известно ли вам еще, что злодеяние было осуществлено на раздетом ребенке, ибо на рубашке, в которой он был найден, не было никаких признаков крови?
Троицкий: Нет, это мне неизвестно.
Замысловский: Если вам неизвестны такие подробности убийства… как же вы решаетесь отрицать, что это убийство ритуальное?
Председатель суда: Г-н поверенный, вступать в спор с экспертом не разрешается.
Замысловский: Тогда я поставлю вопрос иначе: поскольку теперь зачитаны такие детали, которые вам неизвестны, но которых вы не отрицаете, не перемените ли вы своего мнения, что, может быть, это убийство все-таки было ритуальным? Кровь выточена, тело исколото?..
Троицкий: Относительно трупа факт представлялся несомненно, как его описывали судебный следователь и врач. Нужно было допытаться, в чем причина такого состояния трупа. Для этого явились свидетели, но они не удостоверили, что убийство было совершено евреями…
Замысловский: А Саратовское дело вам известно? В Велижском деле свидетели евреев не подвели, а в Саратовском подвели. Вы этого не отрицаете?
Троицкий: В Саратовском деле я не отрицаю известного издевательства над мальчиком, мальчик был обрезан. Я только отрицаю, что такие убийства совершались в последовательности, т. е. и в 1853, и в 1854, и в 1855 г. — вот что я отрицаю.
Замысловский: А вы не допускаете, что преступления, может быть, совершались, но оставались необнаруженными?
Троицкий: Этого я не утверждаю…
Шмаков: Вы ссылались на Франка, на Делича, а известны ли вам, например, ученые труды профессоров Геллани и Таубера?
Троицкий: Известны.
Шмаков: У Геллани в книге «Ритуальные преступления у древних евреев» проводится та же точка зрения, что и у вас, или противоположная?
Троицкий: Противоположная… Точка зрения этих сочинений мне известна, но я их игнорирую…
Шмаков: А сочинение Огюста Гильома вам известно?
Троицкий: Я с этим сочинением не знаком.
Шмаков: Значит, вы сочинений этого характера совсем не знаете… Вы знаете лишь некоторые труды, на которые вы ссылаетесь, а на другие, противоположного характера, вы не обращаете внимания, а третьих вы совсем не знаете.