Экстаз

— Конечно, — небрежно ответила она. — Бесповоротно. Вы же слышали мою тетю… Он умыл руки. И честно говоря, не могу осудить его за это. Никому из женихов не пожелаю на виду у сотен человек ожидать невесту возле алтаря и не дождаться ее. Вместо молодой жены — различные слухи. Один страшней и оскорбительней другого.

— Вы не думаете, что его можно убедить переменить свое решение?

— Уверена, что нет. Он ярый приверженец внешних правил приличия, они для него самое главное в жизни. Он молится на них, и его сословная гордость не позволит ему переступить через их границы. А уж о том, чтобы жениться на девушке, проведшей ночь неизвестно где и неизвестно с кем, не может быть и речи!.. — Она помолчала. Щеки ее зарделись, когда она, опустив глаза, добавила: — Даже если бы он снова решился на брак, я бы не могла… не считала бы честным скрыть от него все, что произошло со мной прошедшей ночью. А это равносильно новому разрыву. Разве не так?

— Думаю, вы правы, — согласился Келл.

Рейвен уже оправилась от легкого смущения и с недоумением спросила:

— Это все, о чем вы хотели поговорить со мной, мистер Лассетер?

Он вздохнул, странным пристальным взглядом посмотрел на нее и проговорил:

— Нет, это не все. Осталось самое существенное. Я предлагаю вам вступить в брак со мной, мисс Кендрик.

Она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть, но овладела собой и, глядя ему прямо в глаза, сказала на удивление спокойным тоном:

— Уверена, у вас до этой минуты не было ни малейшего намерения делать мне предложение, мистер Лассетер. Что побудило вас произнести эти слова?

Он провел рукой по своим густым волнистым волосам. В самом деле, что?.. С самого начала, как только обнаружил ее, лежащую со связанными руками на своей постели, он понял, что судьба этой женщины незавидна. Он пожалел ее, не зная еще, кто она и почему сюда попала. Когда же узнал, жалость сменилась подлинным состраданием, сочувствием. Ну и, конечно, проснулось желание… Но женитьба! При чем тут женитьба? Ведь совесть его чиста. Разве он должен отвечать за брата?..

Однако совесть заговорила в нем. Она спрашивала: разве дело не его чести возместить… искупить то, что причинил Шон этой невинной девушке? И если он что-то может…

А что он в состоянии предпринять, кроме того, как сделать это нелепое предложение, предоставив ей тем самым возможность хоть какого-то выбора?.. Сделать предложение, рассчитывая, что она, конечно, ответит отказом.

— Вы спрашиваете, почему я произнес эти слова, мисс Кендрик? Потому что брак, даже со мной, в какой-то мере спасет вашу репутацию. Это одно. А во-вторых, наверняка оградит моего брата от преследования со стороны ваших родных и от тюрьмы.

Она поднесла руку к лицу, словно защищаясь от кого-то. Потом приблизилась к обеденному столу, выдвинула один из стульев и села.

— Насколько я могу понять, — медленно произнесла она, — вы предлагаете брак по расчету?

— Именно так, мисс Кендрик. Впоследствии каждый из нас может пойти своим путем. Кроме того, мы сразу же придумаем что-нибудь, чтобы встречаться как можно реже.

Она некоторое время молчала.

— Прежде чем вы ответите мне, мисс Кендрик, — продолжил он, — несколько слов о моей репутации. Ваши родные, боюсь, и вы тоже, держат меня за человека с дурными манерами, за негодяя. Не считаю нужным с этим спорить. Люди вашего круга полагают, что такие, как я, недостойны их. Да, я владелец игорного заведения, во мне ирландская кровь, что закрывает для меня многие двери. Не говоря уж о том, что я не обладаю никаким титулом.

Она подняла голову с таким видом, будто последнее его признание особенно опечалило ее.

— Все это я и так знаю, — произнесла она.

С удивлением он заметил, что из ее глаз потекли слезы. Но она яростно отерла их, снова взглянула на него, на этот раз пытливо, и заговорила вновь:

— Моя тетя много чего наговорила, в том числе и о том, что вы якобы убили собственного дядю. Что об этом многие знают. Это правда?

Он ответил не сразу, что могло только усилить ее подозрения.

— Да, — сказал он, — мне известны упорные слухи про то, что я прикончил его в приступе ярости.

Он остановился, не закончив фразы, и Рейвен повторила вопрос:

— Вы убили его?

— А вы поверите мне, если я отвечу «нет»?

Она опустила голову.

— Да, — негромко проговорила она. — Думаю, что да. Я вообще не склонна особенно верить разным слухам. Прошлой весной моего бра… моего близкого друга обвинили в убийстве и приговорили к повешению. Но потом признали, что действия его были совершенно оправданны.

Ему казалось, он все больше начинает проникать в тайны ее натуры, которая открывается с разных сторон. Ему нравилось то, что он там видит.

Что касается полного ответа на ее вопрос… он не собирался раскрывать перед ней всю правду, хотя над ним висело подозрение в совершении убийства. Толки об этом родились еще в Ирландии, где умер дядя. Они преследовали Келла немало лет, однако он ничего не предпринимал для того, чтобы их заглушить.

Он произнес:

— Я тоже мог бы сказать, что смерть моего дяди — совершенно справедливый ответ судьбы.

И опять в его словах оставалась недосказанность.

Рейвен кивнула, потом поднялась со стула и принялась снова ходить по комнате. Остановившись наконец и сплетя пальцы рук, она сказала, глядя на Келла:

— Вероятно, вы правы. Замужество для меня единственный выход. Если я не хочу полного крушения, не хочу искать прибежища где-то на краю света. А я этого не хочу.

Келл никак не отреагировал на ее согласие — ведь именно в таком духе можно было воспринять этот ответ. Он только сказал:

— Но имейте в виду, ваши родные станут бешено возражать. Миледи Далримпл твердо уверена, что я убийца. Не говоря обо всем прочем.

Рейвен скривила рот в недовольной гримасе.

— То, что моя тетушка ненавидит вас, еще больше говорит в вашу пользу. Во всяком случае, с моей точки зрения.

— И вы готовы обвенчаться с неподходящим человеком только ради того, чтобы досадить ей?

— Конечно, нет! Но я не позволю ей властвовать надо мной и диктовать свои условия!

Бунтарский огонь, загоревшийся в ее глазах, и мятежные речи были еще одним приятным открытием для Келла Лассе-тера. Он хорошо понимал таких людей: сам был бунтарем. Но это вовсе не означало, что он хотел воодушевить ее, подтолкнуть на принятие его предложения.

Он смотрел на нее оценивающим взглядом, пытаясь заставить не принимать окончательного решения, прежде чем она не рассмотрит создавшуюся ситуацию со всех сторон.

Словно уловив это, она расправила плечи и заговорила на удивление спокойным тоном, в котором можно было уловить нотки иронии:

— Невзирая на всю вашу ужасную репутацию, мистер Лас-сетер, выйти замуж за вас представляется неизмеримо лучшим для меня, чем не выйти замуж совсем. В последнем случае я становлюсь вообще парией, которая не может показаться нигде. Да, это ужасно несправедливо, но такова наша действительность. Мою мать…

Он прервал ее вопросом:

— Но вы сами только что заявили своей тетке, что не собираетесь замуж.

— Да, не собираюсь! За того, кого она для меня найдет.

— Но в чем разница?..

— Разница огромная. Я начала говорить… Мою мать эти самые люди, которых вы увидели здесь, принудили в свое время выйти замуж за человека, которого она… Он ей совершенно не нравился. Был отвратителен. Я не хочу… боюсь… как она…

Келл, не сводя с нее глаз, задумчиво покачал головой.

— Однако неужели вы не сможете найти куда более подходящую фигуру, чем я?

Ситуация перевернулась на сто восемьдесят градусов и могла бы показаться забавной, если бы не была столь серьезной. Теперь уже, похоже, не Келл делал предложение о браке, а Рейвен начинала его убеждать не отказывать ей. Он же был готов вот-вот отступить.

Рейвен ответила Келлу со всей прямотой:

— За то время, что мне отпущено, я не найду никого. И если даже предположить, что кто-то ответит согласием, разве я не должна буду открыть ему все, что произошло? Вполне вероятно, об этом узнает не один он, а еще сотня человек. А уж если я получу отказ… представляете, какой шум поднимется вокруг меня?