Страница 31 из 61
Казалось, что особенного в том, чтобы завоевать ее ради своего и ее удовольствия? С этой легкой задачкой он знал, как справиться. Ему ничего не стоило сломить сопротивление любой женщины. Он потребовал от нее полной капитуляции и получил то, что требовал — что входило в его намерения. Он заставил Сабрину спрятать свои колючки.
Найл не ожидал, что она окажется такой страстной. Не ожидал он подобного накала страсти и от себя. Когда она отдалась ему, он испытал то же чувство, что и тогда, когда она спасла его от смерти на поле битвы. Острое стремление защитить ее и обладать ею. Он хотел ее, он желал ее сильнее, чем следовало бы.
Может быть, дело в ее невинности. Сочетание невинности и страсти внесло в их акт любви свежесть и новизну, особую пикантность, поразившую даже Найла.
Быть может, сыграло роль его долгое воздержание — он не привык отказывать себе в телесных радостях, а также ее непреклонность. Она бросила вызов его мужественности. Тигрица в мышиной шкурке.
Сабрина не была похожа на ветреных пустоголовых красавиц, с которыми он имел дело. Ее наивность забавляла его, а сила характера и храбрость вызывали его уважение.
В общем, ему нравилась его жена.
На первый взгляд холодная и сдержанная, она таила в себе пламя страсти, и оно делало Сабрину неотразимой.
Он гневался на Ангуса за то, что тот навязал ее ему в жены, но на Сабрину этот гнев не распространялся.
Пожалуй, в их сделке проигравшей стороной могла оказаться Сабрина. Не зря она назвала его гедонистом. Женщины доставались ему слишком легко. С тех самых пор, как он вылез из коротких штанишек, ему не приходилось добиваться их внимания, он снисходил до них, уступая их настойчивости. Никаких серьезных отношений он ни одной из них не обещал, и женщин это вполне устраивало.
Отношения с Евой Грэм у него продолжались дольше, чем с другими. Они прекрасно подходили друг другу — оба знали толк в постельных утехах, и каждое очередное соитие оставляло в нем чувство приятной опустошенности и… пустоты.
Но с Сабриной все было по-другому. Он почувствовал новизну и был до глубины души тронут тем, с какой неподдельной искренностью она отдалась ему в первую брачную ночь.
Новизна со временем пройдет. Пусть она никогда не ста нет ему парой во всех смыслах, но он может сделать из нее классную партнершу для постели. Найл рассеянно поигрывал шелковистыми локонами спя щей Сабрины. Раз уж он на ней женат, надо извлечь из брака все самое лучшее, наслаждаться в свое удовольствие и доставлять наслаждение ей.
Конечно, придется постараться, но превратить мышь в тигрицу — благородная задача, на которую не жалко потратить силы.
Глава 9
Сабрина повернулась на бок и неожиданно проснулась. Желание нахлынуло волной. Обнаженное мужское тело, от которого исходил жар возбужденной плоти! Ее руки и ноги переплетены с его ногами, волосы рассыпались по его груди. Сабрина почувствовала, как краска прилила к лицу. Полусонная истома улетучилась, и сразу вспомнилось все. Это ее брачное ложе. И сейчас, должно быть, еще не кончилась ее первая брачная ночь. Рассвет пока не наступил. В комнате было темно, свечи почти догорели.
К счастью, Найл крепко спал.
С сильно бьющимся сердцем Сабрина осторожно откатилась в сторону. Прежде чем посмотреть ему в глаза, она должна была прийти в себя. Сабрина во всех подробностях вспомнила все, что с ней произошло ночью, и, испытав стыд, постаралась прогнать воспоминания, забыть вкус его поцелуев, его ласки, как он двигался в ней и вознес ее на вершину блаженства. Но эти воспоминания, она знала, останутся на всю жизнь. Молодая женщина осторожно соскользнула с кровати и задернула бархатный балдахин. Поворошив угли в камине, она торопливо смыла с тела мускусный запах, который, казалось, въелся в кожу — свидетельство того, что было между ними, надела платье.
Теперь она почувствовала себя освеженной и более уверенной. Вдруг она поняла, что сильно проголодалась, и решила спуститься в кухню, но, едва отворив дверь, обнаружила поднос с едой на пороге спальни: кто-то предусмотрительно принес его, пока они спали. Там были вино, холодное жареное мясо, сыр и хлеб. Сабрина принесла поднос в спальню и, свернувшись калачиком в кресле у камина, принялась за еду.
Но вскоре услышала за спиной мужской голос, тот самый, что шептал ей на ухо нежности и дерзко поощрял к любовным безумствам.
— Впервые женщина покидает мою постель еще до исхода ночи.
Сабрина вздрогнула и обернулась, взглянув на того, кто стал ее мужем несколько часов тому назад. Найл раздвинул балдахин и полулежал, приподнявшись на локте. Он выглядел потрясающе красивым среди смятых простыней, обнаженный до пояса, с темной щетиной на лице. Его бронзовая мускулистая грудь притягивала взгляд и вызывала желание.
— Хочешь поесть? — с трудом выговорила она.
— Позже, моя сладкая. Вначале мне хотелось бы утолить голод другого рода.
— Что ты имеешь в виду?
— Иди сюда, и я с удовольствием тебе покажу. Сердце ее замерло. Найл выглядел таким беспечным, словно ничего не произошло, чего нельзя было сказать о Сабрине. Овладев ее телом, он, казалось, изменил саму ее сущность. Но чему, собственно, удивляться? Через его руки прошло столько женщин!..
Он одарил ее медленной, ленивой улыбкой. Улыбкой, что сияла ярче, чем солнечный свет.
— Иди в постель, любовь моя.
— За… зачем?
— Потому что я хочу тебя. — Голос его был приятного густого тембра. Он говорил с расстановкой, не торопясь, что делало веским каждое слово. — И хочу доставить удовольствие тебе.
Сабрина подумала, что он пребывает в игривом настроении и ей нечего противопоставить его дьявольскому обаянию. Впрочем, попытаться оказать сопротивление можно. Она и так была достаточно долго в его власти.
— Тебя интересует хоть что-нибудь, кроме постельных утех? — едва слышно спросила она.
— Конечно. — В синих глазах его плясали веселые огоньки. — Третий вторник каждого месяца я посвящаю делам клана.
Она прикусила губу, чтобы не улыбнуться в ответ, ругая себя за непреодолимое желание броситься в его объятия.
— Можешь расслабиться и не тратить усилия на то, что бы меня соблазнить. Наш брак уже вступил в законную силу. Дело сделано.
— Верно. — Он смотрел на нее с неторопливым предвкушением — как кот на полуживую мышь. В голосе его звучала хрипотца, которая сводила ее с ума. — Ты доставила мне куда больше удовольствия, чем я ожидал, но, чтобы достичь совершенства, потребуется еще много времени и тренировок.
— У тебя хватит мастерства на двоих. А у меня нет желания повторять пройденное.
— Тебе было так больно?
— Нет. Меня разочаровал сам процесс. Он вскинул бровь:
— Ты меня озадачила.
— Не думаю.
Глаза его блестели живым синим огнем, ухмылка обезоруживала.
— Сдается мне, ты врешь. Брось, мышка, иди ко мне и признайся, что ты от меня без ума.
Сабрина не сдержала рвущегося наружу смеха.
— Я считаю тебя донельзя самодовольным.
Найл склонил голову набок, прислушиваясь к звуку ее смеха.
— Ты становишься соблазнительной, когда смеешься. У нее сердце зашлось от радости при его словах. Он, разумеется, платил фальшивой монетой, но она готова была принять фальшь за чистое золото — так он ее обаял.
— Наверное, сотни женщин находят тебя неотразимым, но, по-моему, твоя слава сильно преувеличена.
— С удовольствием докажу тебе, что ты не права, — с теплой улыбкой сказал он. — Еще ни одна женщина, проведя ночь в моей постели, не пожаловалась на то, что я ее не удовлетворил.
— Почту за честь стать первой.
— Значит, тебе не нравилось то, что мы делали?
— Я не собираюсь петь дифирамбы твоим плотским талантам.
— Иди сюда, сладкая, я не привык упрашивать женщин.
— А ты привыкай. Может, получится. Он покачал головой:
— Тебе многому предстоит научиться в искусстве флирта. Когда мужчина спрашивает тебя, понравилось ли тебе заниматься с ним любовью, ты должна ответить, что совершенно им очарована.