В его власти

Он прижал руку к груди и повернулся к ней лицом.

— Ты ранишь меня, красотка. Вот так запросто бросаешь. И ради кого?

— А ты что думал? Я по тебе всю жизнь сохнуть буду? Ты не единственная рыба в море, знаешь ли.

— Я счастлив за тебя, честное слово, моя сладкая. Дума ешь, твой Дуглас будет возражать, если я поцелую невесту?

— Думаю, будет. Зато я — нет.

Найл откинул в сторону соломку, которую небрежно же вал, и перекатился поближе к ней. Откинув рыжий локон с разгоряченной щеки женщины, он заглянул ей в глаза.

— За старую любовь, — прошептал он и запечатлел на ее губах поцелуй.

Сабрине показалось, что сердце у нее выскочит из груди. Она уже хотела уйти, но в этот момент Рэб заскулил, требуя к себе внимания.

Найл тут же поднял голову и встретился взглядом с Сабриной. Увидев, как он стиснул зубы, Сабрина боязливо попятилась. Ей не следовало удивляться тому, что она увидела. Она с самого начала знала, с кем имеет дело. Но почему-то чувствовала себя преданной. Крутить любовь прямо у нее под носом, в доме ее деда, где любой мог на него наткнуться, в том числе и она, крутить любовь там, где ее соплеменники могли стать свидетелями ее унижения.

Сабрина почувствовала почти физическую боль от обиды, но гнев снова выручил ее.

— Вы, кажется, хотели поговорить со мной, милорд, — холодно произнесла она.

Бетси подскочила и отодвинулась от Найла.

— Я подожду вас снаружи, сэр, — добавила Сабрина с деланным спокойствием. — Возможно, вы снизойдете до того, чтобы присоединиться ко мне, когда закончите.

Она повернулась и пошла прочь. Гнев помог ей сохранять достойный вид на всем пути через вымощенный брусчаткой двор к одинокой раскидистой рябине. Рэб послушно пошел следом, но она заметила его, лишь когда он уткнулся холодным носом ей в ладонь, по-собачьи желая утешить. Глаза ей затуманили слезы. На этот раз поведение Найла ранило ее сильнее, чем она могла предполагать. Ее и прежде бросали, и она выжила, причем бросил ее мужчина, у которого были самые благо родные намерения. Найла Макларена едва ли можно было назвать человеком чести, когда речь заходила о женщинах, к тому же она не любила его.

Прошло несколько долгих секунд до того момента, как Найл вышел из амбара. Но этого времени Сабрине хватило, чтобы взять себя в руки. Она окинула его уничтожающим взглядом. На сей раз волосы его были небрежно перехвачены тесьмой на затылке, одет он был в узкие штаны, которые обычно носят шотландские горцы, льняную белую рубаху и кожаный жилет.

Взгляды их встретились, и между ними словно пробе жал разряд. Он ни за что не догадался бы, каких сил ей стоило сохранять видимость достоинства.

— Сожалею, что вы стали свидетельницей этого инцидента, — примирительно произнес Найл.

Сабрина, скрывая боль, криво усмехнулась:

— Я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что вам есть дело до моих чувств. Полагаю, единственное, о чем вы сожалеете, что я опять появилась не вовремя и лишила вас удовольствия.

Найл нахмурился. Что бы там ни думала госпожа Дункан, он никого не соблазнял и ни с кем не флиртовал. Его объятия с Бетси были вполне невинными — поцелуй друга в ознаменование встречи, ничего больше.

Он знал эту молочницу целую вечность. Она была вдовой, лет на пять старше его, и потеряла мужа, еще когда у Найла на губах молоко не обсохло. К восторгу паренька, она стала его наставницей в делах плоти, обучила науке страсти и как доставить удовольствие женщине. Теперь она собиралась стать женой своего дальнего родственника, хорошего человека, который облегчил бы ее существование и помог ухаживать за больной матерью. Найл всегда будет вспоминать Бетси с благодарностью и нежностью. Он заговорил с ней, просто чтобы скоротать время до возвращения Сабрины.

Но он ни за что не стал бы объяснять это Сабрине.

Он приподнял крутую бровь:

— Что, мышка? Опять нравоучения?

Насмешка глубоко задела Сабрину, но она не желала давать ему повод дразнить ее.

— Нравоучения тут ни при чем. Найл смерил ее взглядом:

— Тогда, пожалуйста, объясните, чем вы недовольны? Насколько я понял, вы хотели выйти за меня замуж на том условии, что брак наш будет только браком по расчету. И еще сказали, что не станете возражать против того, чтобы я искал в жизни разнообразия. И это так вы демонстрируете свою терпимость, при первом же случае разыгрывая из себя оскорбленную невинность? Если мне не изменяет память, я предупреждал вас, что не собираюсь соблюдать никаких клятв, которые принято давать во время бракосочетания. Кстати, официально мы еще даже не помолвлены.

Сабрина прикусила губу. Она знала, что у нее нет прав жаловаться. Найл с самого начала был с ней предельно честен. Он хотел свободы — свободы искать и находить удовольствие вне брачного ложа, и жену хотел иметь слабую и безвольную, которая не стала бы ему в этом мешать.

— Совершенно с вами согласна. Но сейчас я возражаю не против ваших забав. Мне не нравится то, что вы делаете это публично. В хлеву… в доме моего деда. Сказать, что это дурной тон, — значит ничего не сказать.

Они сцепились взглядами. Ее злость несколько облегчила состояние Найла. Ему куда приятнее было видеть ее в гневе, чем переносить этот взгляд, полный боли, тот взгляд, что так потряс его в тот момент, когда он встретился с ней глазами в амбаре, когда обнимал Бетси.

Движимый желанием загладить свою вину перед ней, он стал оправдываться:

— Я встретился с этой женщиной совершенно случайно, госпожа Дункан. По правде говоря, я прибыл сюда с визитом, чтобы обсудить вопросы, связанные с нашим браком. Те самые, что мы не успели обсудить вчера. Моя встреча с Бетси не имела целью вас оскорбить…

— Не трудитесь мне ничего объяснять. Меня это ни сколько не волнует!

Сабрина перевела дыхание. Хватит, больше она не станет играть по его правилам. Не в природе Макларена было хранить верность, но она не была готова к тому, чтобы терпеть его выходки до конца дней. Если он хочет разорвать помолвку, она с радостью согласится.

— Я много думала о нашем предполагаемом союзе, — решительно произнесла она. — И пришла к выводу, что разделяю вашу точку зрения.

— Что вы имеете в виду?

— Вы совершенно правы — мы не подходим друг другу. Найл приподнял бровь.

— Вы не хотите на мне жениться? — Она гордо вскинула голову. — Не беспокойтесь, милорд! Я не стану вам навязываться. Свадьбы не будет.

— Нет? Вчера вы были настроены по-другому.

— Просто я плохо соображала. А теперь выхожу из игры. — Она насмешливо улыбнулась. — Не делайте вид, что огорчены. У вас не будет отбоя от невест. Женщины без ума от вас, вашего остроумия, ваших легендарных способностей на поприще любовных игр. Но эти ваши качества меня мало привлекают.

Найл нахмурился. Это проявление безразличия было ему неприятно.

— Вы уверены, госпожа Дункан, что это не ревность? В глазах Сабрины вспыхнули злые огоньки.

— Выбросьте из головы дурацкую мысль, будто я влюблена в вас! Единственное, что меня заботит, — это нужды моего клана.

Она побагровела от гнева. Не надо было так сильно ее дразнить, думал Найл, любуясь Сабриной. В гневе она была просто неотразима.

— Уверена, вы отличный вождь, но я не настолько безрассудна, чтобы выйти за вас. Вы не тот, кого бы я хотела видеть своим мужем. С тем же успехом я могла бы выйти за трубочиста или Бьюкенена. Впрочем, насчет последнего стоит подумать. Заключи я союз с их кланом, проблема, которая стоит перед моим дедом, была бы решена. Найл сдвинул брови:

— Вы шутите? Чертовы Бьюкенены — убийцы и бандиты.

Найл поморщился, Сабрина усмехнулась:

— Может, и так. Но какое бы решение я ни приняла, вас это теперь не касается.

— Очень даже касается, госпожа Дункан! Наши кланы считаются союзными, хотя и не объединены посредством брака. Будущее клана Дункана, мне совсем не безразлично, тем более что наследник еще не назван.

— Ах да, наследник. — Опять эта проблема. — Лучше бы я родилась мужчиной, — процедила Сабрина сквозь зубы.