Страница 91 из 95
Собственно, новым для Марины стало только то, что она узнала о подобных колониях мертвецов в других местах планеты. Если раньше она полагала, что остров Теней — площадка уникальная, то теперь знала и о других подобных полигонах. Но эта информация казалась несущественной.
Больше всего остального ее беспокоили энергетические колебания на западе. Она видела разноцветные волны даже сквозь землю и горы, находясь в своем гнезде.
Перед тем, как Эвен Паркер не стало, Марина успела выудить из ее памяти еще кое-что. Оказывается, с самого начала своего существования два параллельных проекта — «Северное сияние» и «Воскрешение» — шли со сбоями. В ходе опытов много «рабочего материала» — людей — было утеряно. Как утеряно — черт знает.
Но главным остался запад. Вернее, то, что на западе так яростно излучало энергию. Стас
Стас видел непонятные волны энергии, рвущиеся с запада. Он видел их не глазами и даже не своими чувствами, а чувствами Королевы. Марина, притаившаяся в подземном гнезде, проецировала свои ощущения на зараженных.
Стас посчитал те странные волны добрым знаком и посоветовал Игорю непременно направиться туда, в ту часть острова. Возможно, там есть спасение. Спасение хотя бы для тех, кто еще не заразился вирусом смерти.
А еще Стас понял, что смайлики — забавные рожицы — видел уже неоднократно. Они встречались ему часто и повсюду, будто были частью жизни. Эти смайлики казались настоящей реальностью, настоящей жизнью, прожитой Стасом. И, наоборот, подруга Лена, родители, сестра Таня — это было нереальным. Стас верил, что у него никогда не было той жизни, которую он помнил, и прилагал все усилия, чтобы отворить дверцу в закрытые участки своей памяти, чтобы вспомнить свое настоящее прошлое.
Копаясь в ощущениях, воспоминаниях и фантомах из прожитых лет, Стас неожиданно наткнулся на весьма странный эпизод. Воображение нарисовало картину какой-то больничной палаты, людей в белых халатах, непонятные приборы с хромированными поверхностями, какие-то зеркала. Стасу делали множество инъекций, копались в теле, кажется, меняя что-то во внутренних органах. Он говорил с медиками на английском языке, считая его родным, а к нему обращались по имени Хадсон. Вернее, по фамилии.
Сержант Хадсон…
Каково же его имя и какой армии он сержант, Стас не мог вспомнить, как ни пытался.
Меня готовили к миссии «Серенити», предположил он. Меня перекраивали с тем, чтобы я обладал иммунитетом против волевого воздействия Королевы на острове Теней.
Сержант Хадсон…
У него, кажется, были четкие инструкции, как вести себя на острове. Четкие инструкции, отданные важными людьми в погонах старших офицеров. Но эти инструкции внушались ему в состоянии гипноза, под действием наркотиков, в результате облучения незнакомыми приборами. Его готовили к миссии, но старательно стирали или хотели стереть всё, что относится к этой миссии.
Стас вспомнил, как видел светящийся изнутри, с глубины, океан. И это свечение имеет отношение к самым первым ульям, попавшим на Землю… в доисторическую эпоху? Стас не знал, что это за первые ульи, откуда они попали на Землю, и действительно ли это событие произошло давным-давно. Но светящийся океан четко рисовался перед внутренним взором, и так же четко из большого светового пятна к небу устремлялись какие-то большие и бесшумные предметы темного или серебристого цвета. Ракеты? Возможно…
Копаясь в собственной памяти, закрытой массой замков, Стас узнавал, что за экспериментами на острове Теней стоят США, хотя они — не единственный участник экспериментов. Некая третья сила, могущественная и развитая, покровительствовала ученым и военным. Третья сила, погруженная многие годы в стасис — нечто вроде длительного сна. Стасис… Такого слова Стас не знал; оно всплыло в сознании самостоятельно.
Сержант Хадсон… Каково же твое назначение? Контроль? Ты всего лишь контролер?
Попытки преодолеть защитные барьеры в собственной голове отнимали много сил. Стас быстро устал копаться в памяти.
Завтра Игорь отправится в путь. Возможно, он возьмет с собой и меня. А там, на западе, я смогу получить ответы на свои вопросы.
Стас попытался задремать, хотя знал, что мертвые не спят.
ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ. ПРИЗРАКИ
«Тебе надо идти на запад, Игорь… На запад… Там может быть спасение… Иди на запад, Игорь… Только на запад…»
Игорь всю ночь думал над словами Стаса. Идти на запад… Что там, на западе, может ожидать людей? Полчища мертвецов под управлением полоумной Марины? Непроходимые болота, где оставшиеся в живых найдут свою погибель? Ученые под защитой морской пехоты, с удовольствием продолжающие свой страшный опыт?
Что?
Или, может, на западе появился тот остров, остров-призрак, о котором писал американский летчик Самуель Гальдини? Но что толку, даже если остров тот появился… Ведь добраться до него не удастся.
Игорь не знал, как поступить. Слишком многое произошло за две недели, слишком много вопросов было задано, слишком много тайн обнаружилось вокруг. И так мало ответов, так мало времени, чтобы подумать.
Одно являлось бесспорным. Эксперимент. Большой, продуманный до мелочей эксперимент по созданию новой формы жизни, жизни на грани смерти, жизни под контролем единого разума, жизни призванной воцариться на планете взамен существующей человеческой цивилизации, человеческой расы. Игорь был частью эксперимента, как и многие другие. Не просто частью — он был каким-то контролирующим звеном. Он должен был как-то контролировать происходящее.
Может, я и контролирую это? Ведь я могу собрать всех оставшихся и повести их на запад. А что там, на западе, ждет нас? Игорь почувствовал тоскливое посасывание под ложечкой, едва подумал, что изначально действовал по кем-то запланированному сценарию.
Убивал ли он Кая на берегу? Вообще, был ли человек по имени Кай в жизни Игоря?
Он сомневался. Он вообще не доверял тем воспоминаниям, которые не относились к острову.
Но следовало выбирать. Оставаться в пещерах, куда непременно нагрянут мертвецы, или попытать счастье в другой части острова, где Стас ощущал какую-то энергию. Мертвецы обязательно придут в пещеры — никто в этом не сомневался. И противостоять их армии вряд ли получится.
Тогда — на запад, решил Игорь. Будто что будет.
Люди вышли с закатом. До этого Игорь смастерил Стасу носилки и теперь нес их вместе с Джошуа Тейлором. Руководствуясь картой американского летчика и советами Стаса, группа выбрала кратчайший маршрут к западному берегу, но даже этот поход обещал быть долгим.
В километре от оставленного лагеря к людям присоединились тигры. Поначалу все, особенно женщины, испугались огромных хищников, а Джош бросил носилки и вскинул карабин. Но Игорю удалось всех успокоить. Он объяснил, что Стас способен подчинять своей воле зверей, что звери станут отличными спутниками и защитниками от нападений мертвяков. Поверили ему с неохотой, но пристреливать тигров не стали.
В горах наблюдалось огромное количество обвалов. Иногда приходилось делать большие петли, чтобы обойти тот или иной завал, ту или иную расщелину. Землетрясение потрепало остров порядочно.
К обеду Стасу стало плохо. Он скорчился на носилках и крупно затрясся, а потом и вовсе вывалился на землю. Игорь бросился к другу, но помочь не мог. Он плох, он очень плох, видел Игорь. Стас, вероятно, все же превращался в мертвяка, в того безвольного и опасного монстра, которому уже чуждо все человеческое.
Пока Стас корчился в судорогах, тигры нервно поглядывали на людей и скалили морды. Слава Богу, они не стали нападать.
Через несколько минут Стас пришел в себя, открыл черные глаза и прошептал мысленными образами:
«Кажется, мне осталось совсем мало, Игорь… Я уже не могу концентрироваться на чем-то… Я умираю…»
— Не бойся, джедай, — улыбнулся Игорь. — Если на западе в самом деле есть спасение, то мы спасемся все. Все. И ты тоже.