Тени прошлого

Палка всегда о двух концах…

Ноги коснулись почвы уже за чертой города. Тут же стропы и оранжевый параплан отстегнулись. Тина, не издав ни единого звука, повалилась в уцелевшую, чудом не сгоревшую траву.

Небо было полностью закрыто тучами пыли и дыма. Если поверх этих туч только начинался вечер, то снизу царил мрак. Мрак, какой ночами бывает на планетах, лишенных лун.

ЭПИЗОД 16

Один из островов Большого Архипелага.

Планета Миранда.

Оксана вышла из ступора, когда почувствовала, что флаер сел. Но не успела она оглядеться, как дверь рядом с ней распахнулась, и две здоровенные волосатые ручищи вытащили её на бетонную площадку под палящие лучи солнца.

— Отпустите… — попробовала вяло сопротивляться девушка.

Но гориллоподобный мужик рявкнул: «Заткнись и шагай!» и отвесил оплеуху. Спорить с ним не хотелось.

По зернистому бетону Оксана пошла к красивому двухэтажному зданию, отделанному в старом стиле провинциальных земных городков двадцатого века. Вокруг здания росли высокие кипарисы и местные дендроны с красно-зеленой кроной. Их корни скрывались в аккуратно постриженных кустарниках мирандского аналога шиповника с густой листвой и крупными ярко-красными плодами, точно праздничные фонари выглядывают из зелени. За стоянкой начинался аккуратный газон с цветочными клумбами и столбами ночного освещения. По газону петляла вымощенная плоскими булыжниками тропинка, ведущая в парадному входу в здание.

Перед большими дверями из темно-красного дерева стояли два рослых верзилы в строгих черных костюмах. Под пиджаками у них угадывались кобуры. Один из них приподнял солнцезащитные очки с дорогой модной оправой и спросил у мужика, ведущего девушку:

— Привёз новую куклу, Сако?

— О, да, — ответил он. — Боссу такая цыпочка должна понравиться.

Оксана подняла взгляд и прочитала длинную вывеску, сделанную из флуоресцентных трубок и колб, наполненных ионом:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КУКОЛЬНЫЙ ДОМИК».

Двери раскрылись, и Сако протолкнул её в тесный тамбур из прозрачного материала. После нескольких секунд под потолком раздался слабый звуковой сигнал, и тамбур выпустил пришедших в просторное фойе, отделанное зеркалами и шелковыми шторами. Повсюду стояли глубокие кожаные кресла и диваны, а рядом с ними — стеклянные столики самых причудливых форм. В дальнем конце помещения прогуливался ещё один мужчина в черном костюме. Вяло поздоровавшись с горрилоподобным, он впустил его и ведомую им девушку в комнату, несравненно меньшую чем фойе.

Внутри вдоль стен стояли два длинных стола с расположенными на них рядами мониторов и несколькими терминалами. Трое мужчин, которые, как подумала Оксана, были здесь охранниками, сидели в пластиковых креслах на колесиках, закинув ноги на клавиатуры компьютеров, курили и вели тихую беседу. Их черные пиджаки висели на спинках кресел, и на фоне ослепительно белых рубашек опасно блестели большие кожаные кобуры с торчащими из них рукоятками пистолетов. Охранники даже не взглянули в сторону пришедших, продолжая беседу.

Сако повел Оксану через всю комнату к двери на противоположном её конце, почти незаметную в стене. Проходя мимо курящих мужчин, девушка осторожно бросила взгляд на них… Почему-то один из охранников показался ей знакомым.

— Вот ты и дома, детка, — сообщил Сако и впихнул Оксану в проем двери. Сзади послышался шум защелкнувшегося замка.

В помещении, где оказалась девушка, было темно. В углу неярко горела электрическая лампа с плотным абажуром, рядом с которой стояла софа. Когда глаза немного привыкли к полутьме, Оксана разглядела большое кресло наподобие тех, что стояли в фойе. В кресле, подобрав под себя ноги, сидела девушка и с интересом рассматривала гостью.

— Привет, — наконец сказала она.

— Кто вы? — тихо, почти шепотом спросила Оксана.

— Такая же пленница как и ты, — ответила девушка с едва заметной ноткой печали в голосе.

— Где я? — прозвучал второй вопрос.

— На одном из островов Большого Архипелага.

— Почему меня похитили?

— Потому что судьба наделила тебя красивой внешностью, — сказала сидевшая в кресле девушка и медленно поднялась, после чего так же медленно подошла к Оксане и провела теплой рукой по её щеке. — Да, ты определенно понравишься Красавчику.

— Кому? — не поняла Оксана.

— Красавчику. Нашему хозяину.

Тут в углу у лампы, на софе произошло какое-то движение, и Оксана заметила, что там сидит ещё кто-то. Этот кто-то женским голосом сказал:

— Теперь ты раба, подруга. Такая же пленница, как и все мы.

Первая девушка, одетая в ночную сорочку, едва доходящую до талии, вернулась в свое кресло. Забравшись в него с ногами, она пригласила Оксану сесть, куда та хочет. Вокруг всюду были разбросаны подушки, стояли диваны и такие же кожаные кресла, хотя разглядеть что-либо в темной комнате было очень трудно. Не воспользовавшись приглашением, Оксана продолжала стоять.

— Как вас понимать? — спросила она.

— В прямом смысле, — снова послышался голос из дальнего угла. — Всех нас похитили для того, чтобы мы были наложницами в борделе Красавчика и ублажали его многочисленных гостей.

Сердце Оксаны упало. Кровь глухо отдавалась в ушах, а в животе образовалась леденящая пустота. Она резко развернулась и кулаками стала долбиться в запертую дверь:

— Выпустите меня! Выпустите отсюда!

Она билась долго, пока руки не начали нещадно болеть, а затем бессильно опустилась на мягкий ковер с густым ворсом и разрыдалась. Наконец-то шок от случившегося похищения превратился в бурные потоки горячих и соленых слез. Девушка рыдала взахлёб, обхватив коленки, и никто не пытался её успокоить. Через несколько минут слезы иссякли, и она лишь тихо всхлипывала, уткнувшись лицом в руки.

— К сожалению, она права, — сказала сидящая в кресле девушка. — Тебе придется смириться с этим.

— Я не хочу быть наложницей, — шепотом ответила Оксана. — Я хочу домой…

Девушка вздохнула:

— Мы все хотим домой, но сбежать отсюда нельзя.

— Я не хочу быть наложницей, — словно в трансе повторила Оксана.

— Придётся, подружка. Если станешь перечить Красавчику, то он сделает с тобой то же самое, что сделал с Моникой, — пояснила первая девушка, встала и подошла к стене рядом с Оксаной. Недолго пошарив рукой по шероховатым бумажным обоям, она нашла выключатель и щелкнула тумблером. Комнату озарил яркий свет.

На софе в углу сидела девушка в черных шортах и белой хлопчатобумажной футболке, подобрав под себя ноги. Оксана подняла голову и взглянула на неё.

— Боже, — одними губами описала она то, что увидела.

Руки девушки до самых плеч были перемотаны медицинскими бинтами и походили на две длинные белые сосиски, но не это заставило всё тело новоиспеченной наложницы задрожать мелкой дрожью от ужаса… Всё лицо Моники покрывали рваные рубцы, шириною иногда доходящие до полутора сантиметров. Сетка едва заживших безобразных ран, за которой уже нельзя было угадать истинного облика девушки, не оставила ни миллиметра нетронутой кожи. Половина верхней губы отсутствовала так, что даже видно было несколько зубов.

— Боже, — уставилась широко распахнутыми глазами Оксана. Никогда в жизни она не видела столь изуродованного человека.

— Моника решила перечить Красавчику, и он сделал с ней это, — объяснила первая девушка. — Теперь она доживает свои последние дни.

Оксана перевела взгляд на говорящую, не понимая смысла её последней фразы.

— Теперь никто не захочет вызывать меня, значит для Красавчика я — лишь обуза, — сама ответила Моника.

Девушка нежно обняла Оксану за талию и провела к ещё одной софе. Комната при свете оказалась гораздо больше. На пестром ковре валялись разноцветные подушки разных форм и размеров, стены покрывали разного рода картинки и фотографии, кое-где висели небольшие овальные зеркала и бра.

— Садись. Сколько тебе лет?

— Четырнадцать, — последовал ответ голосом, полным отчаяния.