УЛЫБКА ДЖУГДЖУРА

Вечером, уже при свете лампы, играли в шахматы. Семен проигрывал, но не огорчался, он был рад поговорить, наскучавшись со своим неразговорчивым напарником.

Утром я позвонил по телефону Охлопкову и попросил выслать нам навстречу машину, насколько позволит дорога, потому что наш капитан натрудил ногу и еле дошел до дома связистов. Василий Степанович сказал, что машина нас встретит. Мы вышли под хлесткий встречный дождь. Предстояло пройти двенадцать километров до барака, в котором жили заготовители дров. Через полчаса на нас не было сухой нитки, и только быстрая ходьба спасала от холода. Если вам предстоит дорога, но вас не гонят в шею из-под крыши, не ходите в дождь даже летом, не подвергайте свое здоровье опасности. Вы не представляете, что значит, когда по телу струится вода, когда озноб забирается, кажется, в самое сердце и тело колотится и сотрясается от холода, а зубы клацают так, что хоть челюсть подвязывай.

На наше счастье, у барака уже стояла крытая брезентом машина, и через час она подбросила нас к порогу гостиницы. Мы ворвались в комнату, но там царила сырая прохлада, потому что отопительный сезон еще не начинался. Ничего другого не оставалось, как бежать за бутылкой водки, чтоб хоть немного согреться.

Когда выпили по стопке, дрожь вроде на время унялась, и капитан предложил бежать всем на катер: там печка, там обсушимся и согреемся! Мы ринулись туда.

На пути к берегу меня перехватил Василий Степанович Охлопков. Он шел с чемоданчиком в баню по случаю воскресенья.

– В баню? Идея! – я с радостью согласился, представив, как жарко обдает меня раскаленный пар.

Жизнь Василия Степановича Охлопкова – яркая иллюстрация тех изменений, которые принесла Советская власть народностям Севера. Его детские годы прошли в стойбище Бурукан. Это в Тугуро-Чумиканском районе, в истоках реки Тугур, там, где она бежит навстречу другой реке – Нимелену, словно желая слиться с ней, да вдруг Тугур подался круто на север к морю, а Нимелен – на юг, к Амгуни, хотя препятствий для встречи вроде бы и нет: между ними лежит километров восемь заболоченной равнины. Нынче этого стойбища нет, люди переселились в поселок Тугур.

Отец Василия Степановича был оленеводом и этому же учил сына, не представляя, что его ожидает другая судьба. В детских воспоминаниях яркой звездочкой до сих пор остается посещение стойбища Луксом – большевиком, страстным пропагандистом ленинских идей. Он совершал поход по Северу края, чтобы вернее определить будущие границы районов и, бывая в стойбищах, разъяснял национальную политику партии, задачи Советской власти. Могучего сложения, в дохе и оленьих расшитых торбасах, он поразил и покорил детское сердце, явившись к таежным людям, чтоб вести их к свету, к необыкновенно хорошей жизни, где никогда и никому не будет горя, где не будет голодных слез, где больших и малых будут учить читать умные книги. Такое под силу только разве героям сказок.

Отец Василия Степановича вызвался провожать Лукса до следующего стойбища, а маленький Вася теперь мог подолгу мечтать о жизни, которая скоро наступит. Ведь Лукс обещал, что все это будет.

И действительно, Советская власть потребовала, что-бы дети эвенков и якутов учились в школе, построила для этого интернаты, а в Николаевске-на-Амуре открыла педагогическое училище и медицинский техникум для народов Севера.

В 1941 году летом молодой учитель Охлопков уже получил назначение в школу, находившуюся в тайге, за триста с лишним километров от районного центра. Добираться надо было на лодке, по совершенно безлюдной местности. Везли самое необходимое: несколько мешков муки и тетради. Без этого ни о каких занятиях не могло быть и речи – время было уже военное, голодное. Река Уда, а затем Шавли, Урми, по которым предстояло плыть до затерянного в тайге приискательского поселка Баладека, были горными, стремительными, и против течения можно было идти только на шестах. Подниматься на шестах – это тяжелая изнурительная работа даже для возмужалых крепких людей, а Василию Степановичу – самому старшему на лодке – было двадцать один, другому парню – семнадцать, а третьей ехала с ними девушка.

Мне пришлось однажды плыть по этим рекам, я спускался по течению, и то для этого пути потребовалось полмесяца. Больше всего хлопот Василию Степановичу доставляла пища. Кроме муки ему ничего не могли дать, и приходилось в пути ловить рыбу или выпрашивать ее у рыбаков. А сколько раз лишь по счастливой случайности они избегали гибели, когда лодку прижимало течением к залому.

После нескольких лет работы учителем Василий Степанович был взят на партийную работу. В 1952 году он получил назначение в Аян на должность второго секретаря райкома. С тех пор, если не считать годы учебы в Высшей партийной школе, он все время живет в Аяне.

Он знает в районе всех, все знают его, потому что в районе около трех тысяч жителей. Район огромный, и первая ознакомительная поездка заняла у Василия Степановича более полугода. Пришлось ехать на оленях, на лодке, идти пешком. Другого способа побывать в стойбищах района не было. Уехал в мае, а вернулся зимой, исхудавший, в обтрепавшейся одежде.

Сам Василий Степанович рассказчик не ахти какой, больше слушает да посмеивается чему-то своему, и если бы не жена его – Александра Дмитриевна, может, и этого не рассказал бы он. Одно можно сказать про район, что жить и работать в нем стало много легче, чем даже десяток лет назад. Имеется вертолет, на нем можно быстро слетать в отдаленный поселок, вывезти тяжелобольного к больнице, обнаружить пожар и принять меры к тушению. Укрепились связи в районе. А ведь еще недавно райком не имел даже своей машины.

У Василия Степановича хорошие связи с Якутией. Много родственников своих и жены, добрых знакомых. Родственники – видные партийные деятели, хозяйственники, ученые. Когда Якутия отмечала свое пятидесятилетие, Василий Степанович с женой были в числе приглашенных и много об этом визите мне рассказывали.

Квартира у Охлопковых коммунальная, из трех комнаток, в деревянном одноэтажном доме. Рядом с крыльцом крохотный цветничок из незабудок – отрада Александры Дмитриевны. Есть несколько грядок картошки. Ничего, растет, хотя еще не цвела. Охлопковы утверждают, что до морозов картошка созреет. Половина огорода пустует, здесь заросли фиолетовых ирисов. Александра Дмитриевна сожалеет, что, пока ездили в отпуск, сосед скосил траву на сено для коровы, а вместе с травой и цветы. Теперь ирисы лежат в рядках, хотя неизвестно, высохнет ли когда-нибудь трава. Что ни день, то туман или дождь.

Александра Дмитриевна по характеру женщина романтического склада, ее влечет красота природы, она бы, что ни день, ходила бы на сопки, любовалась бы морем, но работа не всегда оставляет для этого времени. Недавно побывал в Аяне хабаровский художник Петухов, собирал материал для картины о Вострецове и оставил Александре Дмитриевне краски и кисти. Вспомнила Александра Дмитриевна, что в молодости увлекалась живописью, и опять загорелась: дай попробую написать аянский пейзаж! Вокруг такая красота, так неужто у меня ничего не получится…

Обстановка в квартире скромная, только самое необходимое для жизни, никаких излишеств. Да и откуда взяться излишествам, если воспитали своих детей, да приемного сына Юрия. Теперь, что ни день, бегает к ним внучонок, шустрый мальчонка, через год в школу пойдет. Дед разговаривает с внуком, как со взрослым, уважительно. Разве уедешь куда от детей да внуков?

В первое же утро, как вернулся в Аян с участка от старателей, отправился я посмотреть поселок. Улицы, как ветви у дерева, расходятся от первой, что идет от причала. По сторонам сопки, а улицы в распадках. Дома, кроме одного-двух, одноэтажные, деревянные. Но уже начато строительство каменных и шлакозаливных. Темпы строительства невелики, потому что каждый кирпич и гвоздь надо везти сюда с материка. Василию Степановичу на свой риск приходится порой вмешиваться и вносить поправки в проектную документацию. Составляют ее в крае, не очень вникая в возможности района. А они таковы, что тут выгоднее строить из камня, которого кругом полно, чем из кирпича. Так из местного материала построили баню, сейчас ладят новую электростанцию. Большой районный холодильник строит бригада шабашников из Киева: студенты, аспиранты, заимевшие специальности строителей до учебы. Строят аккордно: одни хотят быстрее получить холодильник, другие – сдать его и заработать. Я поинтересовался, не великоват ли он для аянского колхоза, ведь рыбы здесь берут самую малость? Василий Степанович ответил, что холодильник нужен не только для рыбы, а главным образом для хранения продуктов, завозимых на долгую зиму.