Страница 101 из 101
Задумано — сделано. Размножив семьсот тридцать восемь красиво написанных (трехмерный шрифт, виньетки, мультипликация, запах аппетитных песчаных дюн!) приглашений на любовное свидание, Фластов разослал письма по адресам и принялся ждать решения своей судьбы. Семьсот тридцать восемь женщин получили пахнущие дюнами послания и решили, что Фластов издевается. Заметьте, ни одна из них не обиделась на, мягко скажем, неприличное предложение. Обидело то, что подобное же предложение было сделано еще более чем семи сотням особ женского пола. Дело в том, что в приложении к каждому письму были перечислены все остальные адресаты. Именно эта ошибка и сгубила все фластовское предприятие.
Не прошло и суток, как семьсот тридцать восемь разгневанных женщин собрались в большом зале ванзирского театра боевых действий и единогласно приняли решение: на призыв Фластова ответить, на свидание явиться и обидчику отомстить. Еще через сутки Фластов получил семьсот тридцать восемь согласительных писем, в которых было обозначено одно и то же время для предполагаемого любовного свидания. Время было одно и то же, но места встреч назначались, конечно, разные.
Коварных дам интересовало, к кому из них явится соблазнитель, не понимающий разницы между честной домохозяйкой и искательницей приключений?
Фластов оказался перед страшной дилеммой: если буриданову ослу пришлось выбирать между двумя стогами равно ароматного сена, то мой герой должен был выбрать между более чем семью сотнями прелестниц. Выбирать Фластов не любил никогда — обычно он брал все и сразу. Отступать от жизненного правила он не собирался и решил явиться на все семьсот тридцать восемь свиданий. Как? Да очень просто! Или ванзирская наука не изобрела клонирование?
Вырастить клон массой в три тонны — занятие долгое и трудоемкое, а до свидания оставалось меньше суток. Вот и пришлось Фластову потратить все оставшиеся у него деньги, чтобы воспользоваться услугами фирмы темпорального сжатия. Беднягу опустили в колодец времени на глубину нескольких десятков лет, а потом подняли. Потом опять опустили и подняли, потом еще и еще. Итого: семьсот тридцать семь раз. Если учесть оригинальный экземпляр, как раз и получилось семьсот тридцать восемь штук.
В назначенное время все Фластовы направились на свидания со своими возлюбленными, которых ни они, ни их прототип прежде и в глаза не видели. Дамы, надо заметить, не ожидали такого развития событий — каждая решила, что Фластов выбрал именно ее, и каждая заигрывала с этим трехтонным ловеласом, стараясь не допустить излишних интимностей и воображая, как будет рассказывать своим подругам о тщетных потугах негодяя-соблазнителя.
А тут еще мужья! Семьсот тридцать восемь разъяренных мужчин, у каждого из которых были все основания подозревать собственную жену в измене. Собравшись на совещание все в том же ванзирском театре военных действий, обманутые мужья приняли решение — мстить.
Представьте ситуацию: Фластовы объясняются дамам в любви, дамы, хихикая про себя, заставляют трехтонные туши выделывать танцевальные па, от которых содрогаются межэтажные перекрытия, а в это время батальон мужей устраивает изменницам и соблазнителям настоящий театр военных действий.
Поскольку все происходит одновременно, то каждая дама полагает, что именно с ней приключилось это несчастье, и звонит подругам, чтобы посоветоваться: муж ломится в дверь, Фластов готов провалиться сквозь пол — что делать? А у подруги ситуация точно такая же, и только тогда до всех женщин доходит, что произошло на самом деле.
Решение приходит само собой. «Я невиновна, — говорит каждая из прелестниц своему разъяренному супругу. — Негодяй Фластов сейчас на свидании у Мурри (Харри, Дарри, Бурри и так далее)». Мужья бросаются проверять утверждеия своих жен, и несколько минут спустя возникает совершенно невообразимая смесь сотен Фластовых, такого же количества рыдающих от хохота женщин и изрыгающих проклятия мужчин. Где чья жена? Где чей муж? Где истинный Фластов, а где его клоны?
В течение трех планетарных суток полиция Ванзиры-9 разбиралась в том, кто кому и с кем изменил, причем далеко не во всех случаях виновной стороной оказывался один из Фластовых. Неизвестно, как бы развивались события, если бы на четвертые сутки у клонов не закончилось демонстрационное время и они не исчезли бы один за другим на глазах изумленных полицейских. А единственный оставшийся экземпляр Фластова похудел за это время настолько, что стал вровень с остальными мужчинами и перестал быть для женщин объектом сексуального вожделения.
Закончилась эта история ко всеобщему удовольствию: каждый из мужей подарил Фластову одну ванзирскую крону, а каждая из жен — по одному ванзирскому поцелую. Деньги помогли Фластову расплатиться с долгами, а поцелуи — вернуть утраченный оптимизм.
Единственный, кто вышел из этой передряги с видимым ущербом, — это хозяин своднического бюро. Ему пришлось заплатить Фластову большую неустойку в качестве моральной и физической компенсации за допущенную ошибку.
Такова эта непритязательная история без всякой морали. Я хотел назвать ее «Много шума из ничего», но компьютер напомнил мне, что пьесу с таким названием много веков назад написал некий Шекспир. Вполне может быть. Поэтому я назвал свой последний роман «Ванзирские хохотушки» и надеюсь, что мое расставание с читателями не вызвало среди них эпидемии самоубийств, как это случилось, когда ушел из жизни великий альтаирский писатель Бармаглинотирукос, после смерти которого обезумевшие поклонницы его гения сотнями бросались в пропасти, травились ракетным топливом и стрелялись из лазерных рогаток.
Мой уход из литературы вызвал у читателей удивительную реакцию, но это уже совершенно другая история.