Страница 35 из 66
Генерал Фриан прибыл 5 марта в Сауама, одновременно с авангардом, который должен был подготовить квартиры в этом большом поселке; его встретили ружейными выстрелами. Поселок занимали три или четыре тысячи крестьян; это были повстанцы. Авангард отошел в направлении колонн, которые с барабанным боем вступили в город с трех концов и сбросили в Нил несколько сот повстанцев. Назавтра он продолжал движение на Гиргу и Асьют. К нему присоединился генерал Дезэ. Между тем Мурад-бею и Эльфи-бею также удалось соединиться в Асьюте. Они узнали там, что Наполеон взял Аль-Ариш и вступил в Сирию, но что в Каире остается больше французов, чем в Верхнем Египте, что они занимают цитадель и что жители стоят за них; шейхи мечети Аль-Азхар и все старейшины заявили, что если мамлюки приблизятся к городу, они выступят на стороне французов, что они хотят и дальше жить спокойно. С другой стороны, Дезэ преследовал их по пятам, находясь от них на расстоянии всего двух переходов; им предстояло очутиться между Дезэ, который ударит на них с тыла, и каирскими французами, которые атакуют их с фронта; поэтому они решили выждать исхода сирийской экспедиции. Мурад-бей укрылся в Большом оазисе, Эльфи-бей – в Малом; много мамлюков рассеялось по стране, переодевшись в феллахов.
Между тем на правом берегу Хасан-бей и шерифы, едва соединившись на высоте Кены, узнали, что французская флотилия задерживается противными ветрами в Баруле. Они выступили, чтоб атаковать ее. Флотилия состояла из двенадцати судов, вооруженных тяжелыми орудиями и перевозивших обозные грузы, складское имущество, барабаны и музыкальные инструменты оркестров частей; на ней находилось 300 солдат слабого здоровья или охромевших. Хасан распределил своих людей по обоим берегам реки. Начался бой. Враги занимали острова и минареты. У них не было пушек. Картечь с судов сначала сеяла смерть на обоих берегах. Но боеприпасов не хватило. На судах было ранено много солдат. «Итали» сел на мель; ему угрожал захват врагом. Командир Моранди поджег его и взорвал; сам он погиб при этом смертью славных. Другие суда были захвачены. Их экипажи и находившиеся на них солдаты были зарезаны. Все обозные грузы, барабаны и т. п. стали трофеями шерифов. Французы потеряли в этом бою 200 матросов и 300 слабосильных солдат, несших гарнизонную службу; всего – 500 человек. Это были самые большие потери, понесенные ими в эту кампанию. Эта катастрофа, память о которой жила долго, оказала чувствительное влияние на солдат, которые резонно упрекали своего командующего в том, что он не поставил флотилию под защиту одного из фортов и напрас-,но понадеялся на то, что она сможет следовать за армией в то время года, когда воды Нила стоят так низко.
Генерал Бельяр, узнав, что Хасан движется по берегу Нила, вниз по течению реки, выступил из Исны, перешел на правый берег и направился к Кене. В пути он узнал, что, по слухам произошло большое сражение, что французы разбиты, потеряли много людей и в особенности огромные богатства и большой обоз. Достигнув высоты Коптоса, он встретил неприятельскую армию, возвращавшуюся с триумфом. Впереди нее на пиках несли головы французов; к армии примкнула толпа жителей, надевших на себя одежду европейцев, вооруженных их оружием и маршировавших под звуки музыкальных инструментов; это была ужасающая какофония. Беспорядок и опьянение этой толпы напоминали настоящие сатурналии. Хасан из Ямбо возглашал пророческим голосом, что время гибели французов, наконец, настало; что в дальнейшем они будут только терпеть поражение; что каждый шаг правоверных будет победным. Вскоре вступили в действие стрелки, французов насчитывалось 1800 человек; с ними была четырехфунтовая пушка, картечь которой сдержала сначала яростный натиск шерифов и. прикрыла движение колонны. Последняя продолжала спускаться, примыкая правым флангом к Нилу, сопровождаемая и окруженная этой вооруженной толпой. Сделав одно лье, она была встречена огнем батареи из четырех орудий, снятых с флотилии, которые арабы из Ямбо выгрузили на берег и поставили на огневые позиции. По сигналу своей артиллерии шерифы ринулись на французское каре с обычным для них пылом. Но 15-й драгунский полк ударил им во фланг и изрубил многих из них; поле битвы покрылось трупами. Генерал воспользовался этим моментом, чтобы двинуться на батарею, причинявшую ему неудобства. Он уже почти захватил орудия, когда был атакован Хасан-беем с его мамлюками; но карабинеры 21-й легкой полубригады сделали полуоборот направо и, приняв на себя атаку, отбили ее; захваченные орудия были повернуты против врага. Эти два успеха изменили ход битвы. Шерифы бросились в деревню Бену, где укрылись в мечети и в замке, в стенах которых проделали бойницы. Бой длился весь день и всю ночь. Орудия, взятые у противника, были использованы с успехом. Всю ночь продолжались пожары, слышались стоны умирающих. Хасан из Ямбо заперся в замке; он заявил, что хочет умереть смертью мучеников. Враги сплотились под прикрытием этого замка; но он взлетел в воздух вместе с его защитниками, и обломки его обрушились на обе армии. Там были сложены бочки с порохом, найденные на французских судах; они загорелись; Хасана из Ямбо настигла здесь смерть. Потерявшие голову враги разбежались во все стороны. В этом ожесточенном бою шерифы потеряли 1200 человек; французы, имея только единственную четырехфунтовую пушку, сражались один против шестерых. Этот бой делает честь генералу Бельяру. Он спас в нем свою колонну и Верхний Египет, который пришлось бы завоевывать заново, если бы Хасан одержал победу; этот бой происходил 5 и 6 марта.
VI. Дезэ узнал в Асьюте о гибели флотилии, бое у Коптоса и критическом положении, в которое попал было Бельяр; ему стало также известно, что у последнего вышли боеприпасы. Он тотчас же собрал оставшиеся у него вооруженные суда и поднялся вверх по Нилу. Он смог прибыть со своей флотилией в Кену только 30 марта. Снабдив продовольствием свои войска, он принял все меры к окружению Хасан-бея, стоявшего лагерем напротив Гитты. Хасан не мог долго там оставаться, так как запас продовольствия, который он привез с собой, подходил к концу; нужно было помешать ему заготовить новый; Дезэ блокировал его в пустыне. Местность в пустынях перешейка Коптос – пересеченная и непроходимая из-за обилия холмов; единственные проходы – это ущелья; их три: одно, выходящее к Нилу у колодца Бир-аль-Бар, другое у деревни Хагази, третье у Редекии, напротив Идфу. Дезэ встал лагерем у Бир-аль-Бара с половиной своих войск. Он послал генерала Бельяpa со второй половиной – занять Хагази. Он счел выход у Редекии непригодным, ибо, чтобы воспользоваться им, нужно было сделать крюк в 45 лье по безводной пустыне. Таким образом, Хасан не мог более ни получать продовольствие, ни выйти без боя, он должен был погибнуть. 2 апреля Хасан, умирая от голода, покинул свой лагерь у Гитты, чтобы выйти в долину у Бир-аль-Бара. Он встретился с 7-м гусарским полком под командой полковника Дюплесси. Завязавшийся бой велся с ужасающим ожесточением. Мамлюки были более многочисленны; Дюплесси был убит Осман-беем, которого он схватил за горло; казалось, что исход боя решится в пользу мамлюков, но Дезэ прибыл на помощь своему авангарду. Увидев, что выход заперт значительными силами, Хасан вернулся в пустыню и снова стал лагерем у Гитты. Несколько дней спустя он покинул его и, сделав крюк в 45 лье, достиг выхода у Редекии, поднялся вверх по течению Нила до Омбоса, провел некоторое время на острове Мансурия, а оттуда отправился в Асуан. Как только Бельяр узнал об этом, он начал преследование и прибыл в Редекию через три дня после того, как там прошел Хасан. Он нашел кровавые следы мамлюков, трупы десятка наиболее старых из них, а также 25 жен и 60 лошадей, оставшихся в пустыне; не имея продовольствия и воды, они погибли от сильнейшей жары. Между тем остатки шерифов из Ямбо спустились вниз по течению Нила, не имея более иной цели, как награбить и убежать. Они достигли Харги – деревни на правом берегу, перешли на левый берег, проникли в Гиргу, где их не ждали, и появились на базаре. Преследовавший их полковник Норан вошел в город сразу же вслед за ними и перебил часть их. Командир 22-го егерского полка полковник Ласалль энергичный и весьма достойный офицер – атаковал их со своим полком и батальоном 88-го, маневрировал так, что сумел окружить их в огороженном месте, и перебил всех. Среди убитых нашли тело шерифа, наследовавшего Хасану. Такова была судьба четырех тысяч шерифов из Ямбо; только 500 или 600, большей частью раненых, снова увидели родину. Между тем поведение арабов из Ямбо вызвало недовольство шерифа Мекки; он написал им, указав на последствия такого поведения. Он направил посланника в Каир, к султану Кебиру, чтобы дезавуировать этот враждебный акт, который приписывал тесной связи одного из племен Ямбо с Мурад-беем. Он дал заверения в том, что ни одно другое племя не последует этому примеру и что вся Аравия останется спокойной. В том же смысле написал он непосредственно генералу Дезэ, находившемуся в Косейре. Этот духовный глава мусульман опасался, что подобные акты могут побудить французов разрушить мечети, преследовать мусульман, конфисковать богатые вклады, которыми Мекка владела в Египте, и прервать коммуникации между Меккой и всей Африкой. Наполеон успокоил его и сохранил дружественные отношения с этим служителем священной Каабы, который не уставал славить французского султана и призывать на него благословение пророка.