Стихия страсти

Когда говорила Джо, все подавались вперед, чтобы послушать ее, а когда она смеялась, то закидывала вверх голову, так что ее заводной, искренний смех разливался вокруг. От его внимания не ускользнуло, как вели себя с ней мужчины: словно она королева, а они — ее придворные.

Платье так искусно подчеркивало ее фигуру, что он тихо застонал. Ее красота настолько поражала, что прохожие даже замедляли шаг, чтобы получше рассмотреть ее.

Чувствуя себя самым несчастным человеком в мире, он наблюдал за происходящим, слушая дружный смех компании, ритм их разговора, потому что находился слишком далеко, чтобы разобрать слова, но достаточно близко, чтобы видеть взгляды, полные восхищения и радости.

Подруга Джо достала письмо, прочитала из него несколько строк и передала всем остальным. Все по очереди внимательно прочитали его и обменялись веселыми комментариями, отчего снова засмеялись. Видимо, человек, написавший письмо, был хорошим знакомым всех присутствующих.

Флинн никогда прежде не чувствовал себя таким одиноким, даже во время своего отшельничества в горах. Он стоял, как самый настоящий изгой, наблюдая за ними из-за скрывавшей его колонны, пока вся компания не встала и медленно не пошла по улице. Каждая барышня шла под руку с двумя мужчинами, как будто одного им недостаточно. Съедаемый ревностью, подавленный глубоким унынием, мрачный и страдающий, он смирился с невыносимой правдой.

Он упустил ее. Отвернувшись, он пошел не разбирая пути.

Часами Флинн бесцельно бродил по улицам Фло-ренции, мысли беспорядочно кружились в его голове, каждый стук сердца отдавал бездонной печалью. Он чувствовал себя ужасно одиноко. Может, ему не стоило покидать свое ранчо и так хорошо знакомый образ жизни. Во всяком случае, он знал, чего ему следовало ожидать от Сан-Ривер. Временами, конечно, там было скучно, зато ничего не менялось, все кругом знакомое и родное: дом, который он помогал строить, ранчо, на котором вырос, люди, с которыми работал. Все были предсказуемыми и дружелюбными. Если ему и не удалось ни с кем завести близких отношений с тех пор, как умерли его родители, то он уже не надеялся на это и даже не хотел.

Благодаря Джо он узнал суть всепоглощающей, ранящей душевной пустоты.

Благодаря Джо он познал весь ужас одиночества.

Флинн провел ночь в своем номере, в глубине души ожидая, что Джо вернется, что кто-нибудь скажет ей о его приезде и он услышит стук в дверь.

Он много пил, не спал уже несколько дней подряд, поэтому ему многое мерещилось. Но она не вернулась в отель, стук в его дверь так и остался мечтой, а он, полностью оказавшись во власти отчаяния, наблюдал за медленно встающим солнцем.

Яркий солнечный свет прояснил его мысли или он просто окончательно отказался от своей мечты и заставил себя посмотреть правде в глаза. Он приехал во Флоренцию слишком поздно. Хуже того, он потерял Джо из-за своей неотесанной грубости, о которой он вспоминал с содроганием. Он не достоин ее. Богатые мужчины за столиком в кафе, смеющиеся, добрые, внимательные, коллекционирующие картины и сочиняющие стихи, нужны ей больше. Он не винил ее.

Его путешествие с самого начала было сокровенной мечтой. А все мечты имеют обыкновение никогда не сбываться. Настоящий мир заключался для него в его ранчо Сан-Ривер, его лошадях, полях и работе. Вот то единственное, что его волновало, а теперь он даже не знал, нужно ли ему все это. Он вздохнул, понимая, что впереди его ждет полная одиночества жизнь. С трудом подавив приступ меланхолии, он заставил себя подняться на ноги, быстро помылся, оделся, сложил в чемодан свои вещи и попросил консьержа заказать экипаж до вокзала.

Через некоторое время он уже ехал в коляске, прислонив голову к спинке кожаного сиденья и закрыв глаза. Красота Флоренции оскорбила его, счастье Джо оскорбило его, но безрезультатность поездки оскорбила его больше всего.

Какой горький конец у путешествия, которое начиналось так сладко!

Глава 36

Пробираясь сквозь толпу на платформе, Флинн услышал ее смех, прежде чем увидел ее. Джо стояла с теми же людьми, с которыми он видел ее накануне. На короткое время толпа пассажиров рассеялась и перед ним предстала ее высокая, стройная фигура. Он не без грусти отметил, что она куда-то уезжала, так как рядом стоял багаж. Держа под руку одного из мужчин, она взглянула на него и что-то сказала. Внезапно мужчина наклонился, поцеловал ее в щеку и прошептал что-то на ухо.

У Шлинна все перевернулось внутри от ревности.

Выругавшись про себя, он постарался отогнать отвратительные мысли. Для того чтобы сесть в вагон, ему придется пройти мимо них. С одной стороны, толкучка ему на руку, он мог бы пройти мимо нее незамеченным, если бы взял далеко влево, чтобы между ним и Джо оказались люди.

Стараясь держаться как можно ближе к краю платформы, используя свой чемодан в качестве тарана, он пробирался сквозь самую гущу, ощущая себя беглецом, пытающимся ускользнуть от карабинеров. Краем глаза он заметил розовое платье Джо и бессознательно ускорил свой шаг. Пытаясь идти как можно быстрее, он начал тешить себя надеждой, что все уже позади, что он отдалился от них на достаточное расстояние, как вдруг, сквозь гул толпы, раздался голос Джо:

— Флинн!

Ему послышалось, или в ее голосе звучала радость? Или он перепутал радость с обвинением? Он сделал еще несколько шагов, боясь услышать от нее упреки и выговор в таком оживленном месте, да к тому же в присутствии ее друзей. И все же он обернулся, не желая упускать шанс взглянуть на нее. Когда он поднял глаза, то увидел, что она бежит к нему. Если можно измерить надежду размером комка в горле, то тогда он раздулся в нем до невероятных размеров.

Он не узнавал себя. Мужчина, который научился искусству обольщения еще в раннем детстве, за которым ходили толпы женщин, мужчина, который до недавнего времени с гордостью считал себя одиночкой, теперь радовался, как ребенок, встрече с женщиной всей его жиз-'ни. Он жаждал большой любви, его дыхание замерло, он был сам не свой.

Джо остановилась, увидев, что он не раскрыл своих объятий навстречу ей и даже не выронил из рук чемодан. Он просто стоял на месте с каменным выражением лица. Равномерным, спокойным шагом, стараясь не выдать своего волнения, она медленно приблизилась к нему. В ее взгляде он читал недоумение.

— Что ты здесь делаешь?

Было самое время попросить у нее прощения, но мужчина, которого она поцеловала, последовал за ней и теперь стоял всего в метре от них, сердито нахмурив брови.

— Кто он? — исподлобья спросил Флинн, кивнув на молодого человека.

Он прекрасно сознавал, что не должен задавать вопросов.

Джо обернулась, а затем вновь посмотрела на него.

— Друг, — ответила она с холодком в голосе. — Почему ты во Флоренции?

Началось. Обвинение, которого он так боялся.

— Я приехал увидеться с тобой.

Он говорил правду, и, независимо от того, друг он ей или не друг, сердится он или нет, он не видел никаких оснований для лжи.

— В таком случае почему ты не заехал ко мне?

— Я не мог найти тебя.

— Я остановилась в «Гранд-отеле».

— Не совсем так, — слегка наклонил он голову в сторону любителя и собирателя живописи, — ты была с ними.

Молодой человек подошел ближе, взял руку Джо в свою и, нахмурившись еще больше, посмотрел на Флинна.

— Поезд скоро отправляется, — сказал он Джо, а затем обратился к Флинну. — С вашего позволения.

Она высвободила свою руку.

— Подожди немного, Чарлз.

Он поднял голову и свысока взглянул на Флинна.

— Вы, должно быть, тот самый самурай.

По спине Флинна забегали мурашки от пренебрежительного тона юноши.

— Да, — ответил он. — Помимо всего другого.

— И что же это за «другое» вы имеете в виду?

— Ради Бога, Чарлз! — воскликнула с негодованием Джо.

— Полагаю, вы в совершенстве владеете шпагой. Я тоже фехтую.

Флинн хотел рассмеяться, но вовремя понял, что подобная реакция будет неуместной. Джо находилась рядом. Она стояла всего в нескольких шагах от него и бранила выскочку. Три очка в его пользу. Не стоило бестактно обращаться с фехтовальщиком.