Страница 3 из 60
А вот майора Уилшира он припомнил без всяких затруднений — крупный, хвастливый, высокомерный человек с негнущейся, как шомпол, спиной военного. Эрик выносил его только в небольших дозах. Насколько ему было известно, майор никогда не улыбался, а о смехе и говорить нечего. Он носил густые седеющие бакенбарды, монокль и предпочитал отдавать приказания гулким лающим голосом, словно все еще командовал на поле битвы.
При этом майор был человек умный и, как говорят, незлой. Почему мисс Бриггем не хочет выйти за него замуж? Пора ее юного цветения давно миновала, и, если она на самом деле такая замухрышка, как он слышал, вряд ли у нее куча поклонников. Артур сообщил, что она не любит этого человека, как она сказала. Эрик фыркнул и покачал головой. Он с трудом назвал бы хоть один брак среди известных ему браком по любви. Конечно, это не относится к браку его родителей и, видит Бог, к браку Маргарет…
Отвернувшись от окна, он прошел по эксминстерскому ковру к столу. Потянул руку и взял со столешницы красного дерева миниатюру с портретом сестры. Она заказала эту миниатюру для него как раз перед тем, как он вступил в армию.
— Храни ее при себе, Эрик, — сказала тогда Маргарет, причем ее ободряющая улыбка не могла скрыть глубокой тревоги в глазах. — И тогда я всегда буду с тобой. Буду тебя оберегать.
У него перехватило дыхание. Ее красивое лицо сопровождало его в такие места, которые он предпочел бы забыть. Она была единственным явлением красоты в его существовании среди безобразного. Да, она оберегала его. А вот ему не удалось ее сберечь.
Он смотрел на ее изображение, лежащее у него на ладони, и перед его мысленным взором вставали воспоминания. День, когда она родилась. Недовольство отца тем, что жена подарила ему дочь. Печаль его измученной матери. В ту ночь он прокрался в детскую и посмотрел на маленький воркующий сверток.
— Не важно, что отец тебя не любит, — прошептал он, и его сердце пятилетнего ребенка исполнилось решимости. — Он и меня не любит. Я буду тебя охранять.
Малышка обхватила его палец крошечным кулачком, и все решилось очень просто.
Множество образов промелькнуло у него в голове. Вот он учит Маргарет ездить верхом. Помогает ей спасти птицу со сломанным крылом. Лечит царапины, оставшиеся после того, как она упала с дерева, — чтобы отец ее не ругал. Вот они убегают в лес, и в его тишине спасаются от постоянного напряжения и препирательств в доме. Вот он учит ее удить рыбу, и ему редко удается наловить больше рыбы, чем ей. Вот они играют пьесы Шекспира. И он наблюдает, как она превращается из озорного ребенка в красивую молодую женщину, и это наполняет его глубочайшей гордостью. «У нас ничего не было в этой несчастной семье, кроме друг друга, не правда ли, Маргарет? Только так мы и могли выносить эту жизнь. Что бы я делал без тебя?»
Но он не смог ей помочь.
Он сжал миниатюру пальцами. Маргарет выдали замуж насильно, и этого Эрик не простил своему отцу, даже когда тот лежал на смертном одре. Он продал невинную, красивую Маргарет, точно ювелирное изделие, пожилому виконту Дарвину, который хотел обзавестись наследником. Многие годы в свете ходили слухи о дебошах Дарвина, но он обладал тем, чего так жаждал отец Эрика, — деньгами и неотчуждаемыми имениями. Несмотря на то, что земли у него самого было очень много, алчный Маркус Ландсдаун жаждал расширить свои владения. О чувствах Маргарет он совершенно не думал, и этот брак погубил ее. Эрик в то время воевал на Пиренейском полуострове и ничего не знал о происходящем.
Он не успел спасти Маргарет.
Но по возвращении дал клятву спасать других, попавших в такое же положение, и занимался этим. Скольких несчастных молодых женщин принуждают ежегодно вступать в брак против воли? Он содрогнулся, подумав об этом. Он пытался уговорить Маргарет оставить Дарвина, обещал помогать ей, но она отказалась.
С тех пор как он впервые надел свой костюм пять лет тому назад, он помог спастись более чем дюжине молодых женщин. Сделал это дерзко, с театральными эффектами, а не спокойно, при помощи денежных средств, и преуспел, когда привлек к этой проблеме всеобщее внимание.
Он достиг своей цели, сам не ожидая такого успеха. Несколько месяцев назад некий репортер из газеты «Таймс» окрестил его Похитителем Невест, и теперь в Англии все гонялись за сведениями касательно него — в особенности судья, который твердо вознамерился сорвать маску с Похитителя Невест и положить конец тому, что он называл «похищениями».
Существенная награда предлагалась тому, кто поймает его, и это еще больше разожгло интерес к его деятельности. Недавно Артур принес сообщение о том, что несколько разгневанных отцов «похищенных» невест объединились, поставив перед собой цель схватить Похитителя. Эрик потер пальцами горло. Судья, не говоря уже об отцах, не успокоится, пока Похититель Невест не будет болтаться на виселице.
Но у Эрика не было ни малейшего желания умирать.
И все же поиски Похитителя Невест теперь достигли такой точки, что всякий раз, когда Эрик надевал свой костюм, он рисковал жизнью. Но сознание, что он спасет очередную несчастную молодую женщину от невыносимой судьбы, которая лишила счастья Маргарет, оправдывало риск, на который он шел. И помогало уменьшить чувство вины из-за того, что он не сумел помочь Маргарет.
И он не позволит, чтобы сердечная боль и отчаяние, которые правили жизнью его сестры, погубили Саманту Бриггем.
Он освободит ее.
Саманта сидела в семейной карете, глядя через окошко на меркнущий свет. Ярко-оранжевые и пурпурные полосы протянулись по небу, обозначая начало сумерек, ее любимого времени суток.
Поправив очки, она глубоко вздохнула и попыталась успокоить свое взволнованное сердце. По возвращении домой ей предстоял разговор с родителями, а это, как она подозревала, занятие малоприятное, потому что им не понравится миссия, которую она только что выполнила.
Глядя в окно, она рассматривала небольшую вспышку среди меркнущего света. Господи, неужели это светлячок? Хьюберт будет в восторге. Многие месяцы он пытался развести этих редких насекомых — и в лесу, и в лаборатории — вывести их из гусениц, которых он привез из колоний. Неужели его опыты принесли плоды?
Она быстро просигналила Сирилу остановить карету и вынула из ридикюля маленький мешочек. Внутренний голос говорил ей, что она просто-напросто оттягивает неизбежный спор с родителями, но нужно же ей было поймать это насекомое для Хьюберта, раз они действительно вывелись. Ее брат, четырнадцатилетний подросток, был просто очарован мягким мигающим светом, испускаемым этими жуками.
Выйдя из кареты, она втянула в себя прохладный вечерний воздух. Тяжелый запах сырой земли и увядших листьев щипал ноздри, и она чихнула, отчего очки соскользнули на вздернутый кончик носа. Привычным жестом она поправила их и огляделась, ища светлячков, а Сирил снова уселся на свой насест и ждал. Он давно привык к этим незапланированным остановкам среди леса.
Самми пошла по тропинке туда, где заметила свечение. На душе у нее стало тепло, когда она представила себе тонкое, серьезное лицо Хьюберта, которое расплывется в улыбке, если она вернется с таким сокровищем. Она любила этого мальчика всем сердцем — любила его блестящий, острый ум и высокую нескладную фигуру с несоразмерно длинными ногами.
Да, они с Хьюбертом — два сапога пара. Они носят одинаковые очки, и у них одинаковые синие глаза и густые, непослушные каштановые волосы. Оба любят плавать, удить рыбу и искать в лесу образцы флоры и фауны — занятие, которое не раз доводило миссис Бриггем до нервного приступа. Честно говоря, Саманта и Хьюберт между собой называли мать Кузнечиком, потому что она издавала резкие стрекочущие звуки, перед тем как с неизменным артистизмом «упасть в обморок» на один из множества диванчиков, предусмотрительно расставленных по всему дому.
«Конечно, маменька начнет стрекотать, когда узнает, где я побывала. И что сделала».
Девушка заметила крошечные вспышки желтого света, и сердце у нее подпрыгнуло от волнения. Это действительно светлячки! Несколько штук держались у самой земли в основании дуба, росшего неподалеку.