Страница 22 из 28
Недаром, кстати, Филострат упоминает о единорогах именно при описании Индии. То есть, как мы теперь понимаем, Руси-Орды. Действительно, пушки были изобретены на Руси, преподобным Сергием Радонежским, см. нашу книгу «Крещение Руси».
Вот еще один «огнестрельный» фрагмент из книги Филострата. Аполлонию показывают некое укрепленное возвышение, где живут или жили мудрецы.
Рис. 1.61. Средневековое шествие с «единорогами». Миниатюра из рукописи книги Петрарки: Pe’trarque, «Les Triomphes». Якобы около 1490 года. Взято из [1075:1], с. 341.
«Холм, на коем обитают мудрецы, высотою примерно с афинский Акрополь, стоит посреди равнины и одинаково хорошо укреплен со всех сторон, будучи окружен скалистым обрывом. На скалах то тут, то там видны следы раздвоенных копыт, очертания бород и лиц, а кое-где и отпечатки спин, словно от скатившегося вниз тела. Говорят, что Дионис, намереваясь вместе с Гераклом ЗАХВАТИТЬ КРЕПОСТЬ, ВЕЛЕЛ ПАНАМ ИДТИ НА ПРИСТУП, полагая их способными устоять в случае ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ, однако ОНИ БЫЛИ ПОРАЖЕНЫ ПЕРУНАМИ МУДРЕЦОВ и покатились, кто куда, а на скалах запечатлелась картина этого тщетного нападения. А еще путешественники, по их собственным словам, видели ОБЛАКО ВОКРУГ ХОЛМА, на котором обитают индусы, ПО ЖЕЛАНИЮ СТАНОВЯСЬ ТО ВИДИМЫМИ, ТО НЕВИДИМЫМИ» [876:2a], с. 55.
Как мы показали в книге «Крещение Руси», гл. 3:12.1, «древний» бог Пан — это еще одно отражение огнестрельных орудий. Следовательно, в данном рассказе Филострата вновь говорится о пушках. При этом, как мы видим, при попытке захвата крепости, пушечная канонада сопровождалась «землетрясением», вокруг холма клубились облака, вероятно, порохового дыма. Причем такие облака, как сказано, ТО ВОЗНИКАЛИ, ТО РАССЕИВАЛИСЬ. И то скрывали мудрецов, то вновь открывали их взорам нападающих. Скорее всего, речь идет о последовательных орудийных залпах. Пушечные батареи извергали огонь, ядра, картечь и, конечно, тучи порохового дыма. Затем клубы дыма и пыли рассеивались и становились видны обороняющиеся. Потом гремел новый залп. Снова все тонуло в дыму и грохоте. Так повторялось много раз. Ясно дело, «по желанию» мудрецов.
Далее, «паны» были повержены ПЕРУНАМИ мудрецов. Но ведь огненные «перуны» — это опять-таки символическое обозначение пушек. Об этом мы подробно говорили в книге «Библейская Русь», гл. 4:14.
Наконец, Филострат сообщает о неких следах сражения, оставшихся на окружающих скалах. Все понятно. Ядра и картечь оставили выбоины и трещины на камнях и скалах. Их-то потом и показывали заезжим путешественникам как воспоминание о грозной битве богов.
Мы видим, что при рассказе об «Индии», то есть о Руси-Орде, Филострат неоднократно упоминает пушки и сражения, где они использовались.
30. Возвращение Аполлония после долгих странствий. Его огромная популярность в народе
Итак, Аполлоний-Христос, наконец, покидает Индию и возвращается в Средиземноморье. Четвертая книга труда Филострата начинается с прибытия Аполлония в Ионию. Его появление вызвало взрыв энтузиазма в народе.
«Лишь узнали в Ионии, что Аполлоний прибыл в Эфес, как даже ремесленники забросили свою работу — все теснились вокруг пришельца: кто дивился его мудрости, кто — обличью, кто — осанке, а кто — всему сразу. Из уст в уста передавались толки об Аполлонии: одни вторили Колофонскому оракулу, будто Аполлоний-де сопричастен божественной мудрости и будто мудрость его беспредельна, другие твердили то же самое, ссылаясь на Дидимейский и Пергамский оракулы, ибо многим, кто нуждался в исцелении, повелел бог идти к Аполлонию…
Еще являлись к Аполлонию посольства от городов звать его в гости и просить совета, кто о житейских правилах, кто о воздвижении кумиров и алтарей — и он порой давал письменное наставление, а порой обещал придти самолично. Явилось посольство и от Смирны, однако же послы не говорили, чего им надобно, хотя слезно умоляли Аполлония посетить их, так что когда он спросил посланца, в чем у него нужда, тот отвечал лишь: „Ты увидишь нас, а мы — тебя“. — „Я приду, — сказал Аполлоний, — и да наградят нас музы взаимной приязнью“» [876:2a], с. 74.
Скорее всего, перед нами — слегка искаженный рассказ о возвращении Христа из дальних странствий. Согласно Евангелиям, он вошел в Иерусалим и был радостно встречен толпами народа. К Христу стали стекаться люди из разных мест, желающие исцеления, совета, помощи.
На протяжении всей своей книги Флавий Филострат подчеркивает огромную популярность Христа. Вот один из таких многочисленных фрагментов: «Александрийцы уже за глаза весьма его любили и скучали по нему, словно по сердечному другу; даже и из Верхнего Египта, изобилующего богословами, приглашали его погостить в тамошних поселениях, ибо оттуда в Дельту ездило не меньше народу, чем возвращалось домой, и все эти пришельцы славословили Аполлония, так что у египтян на него уже уши торчком вставали, — потому-то когда сошел он с корабля в город, народ взирал на него, словно на божество, и расступался перед ним, как расступаются перед несущими святыню» [876:2a], с. 105.
31. Аполлоний в храме осуждает суетность и дурные обычаи
Хорошо известна евангельская история изгнания Христом торговцев из храма. «И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и меняющих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Матфей 21:12–13). См. рис. 1.62 и 1.62a.
Рис. 1.62. «Изгнание торгующих из храма». Эль Греко. Около 1600 года. Взято из [40:1], с. 275, илл. 272.
Рис. 1.62a. «Изгнание торгующих из храма». Питер Брейгель Старший. Обратите внимание, что на куполе иерусалимского храма высится османский = атаманский полумесяц. Взято из [1053:1], илл. 14.
Отражение этого сюжета мы видим и у Филострата. Вот его свидетельство.
«Первую беседу с ефесянами ВЕЛ ОН СО СТУПЕНЕЙ ХРАМА, и беседа эта была отнюдь не сократической, ибо отвращал он и отговаривал своих собеседников от всех прочих занятий, призывая предаться одному лишь любомудрию, ДАБЫ НЕ СПЕСЬЮ И СУЕТНОСТЬЮ ПОЛНИЛСЯ ГОРОД — ТАКИМ НАШЕЛ ОН ЕГО, но рвением к науке. Ефесяне были большими охотниками до плясунов и скоморохов, так что Ефес был полон дуденья, топота и обабившихся красавчиков, а потому, хотя жители в это время и перекинулись к Аполлонию, он почитал нечестным закрывать глаза на вышеописанные НЕПОТРЕБСТВА, НО ПОИМЕНОВАЛ ИХ И ТЕМ МНОГИХ ОТ НИХ ОТВРАТИЛ» [876:2a], с. 74.
Перед нами — вполне схожие описания.
Вот еще один след евангельского изгнания торговцев из храма. Аполлоний выступает против вымогания денег в пользу богов. Филострат сообщает: «Был год, когда весь левый берег Геллеспонта дрожал от землетрясений, а египтяне и халдеи бродили по тамошним городам, ВЫМОГАЯ ДЕНЬГИ — надобно-де пожертвовать десять талантов Посейдону и Гее. Жители, одолеваемые страхом, собирали требуемую мзду частью из городской казны, частью из собственных средств, однако ВЫМОГАТЕЛИ ОТКАЗЫВАЛИСЬ СВЕРШИТЬ УМИЛОСТИВИТЕЛЬНУЮ ЖЕРТВУ, ЕЖЕЛИ ДЕНЬГИ НЕ БУДУТ ОТДАНЫ ИХ ДОВЕРЕННЫМ МЕНЯЛАМ. Тут Аполлоний решил помочь горожанам: ПРИШЕЛ И ВЫГНАЛ ВСЕХ, КТО НАЖИВАЛСЯ НА ЧУЖОЙ БЕДЕ, а затем доискался до причин божьего гнева, принес подобающие случаю жертвы и малою ценою отвел напасть — земля успокоилась» [876:2a], с. 143.
Филострат приводит многочисленные притчи Аполлония, с которыми он обращается к народу. Они перекликаются с евангельскими притчами Христа. Мы не будем подробно их сравнивать, поскольку в основном это морали и нравоучения, а потому они довольно расплывчаты. «По словам Дамида (то есть Левия Матфея — Авт.), у Аполлония в Афинах бесед было множество, однако Дамид записал не все, но лишь достопамятные, в коих толковались самоважнейшие предметы» [876:2a], с. 81.