Страница 11 из 36
– А дальше? Джоан ухмыльнулась:
– То же свинство, что и в первый раз.
Она швырнула письмо в камин. Резким движением, так что в спине заболело, я вытащил его, прежде чем пламя охватило бумагу.
– Сжечь не пойдет, – сказал я. – Это письмо может понадобиться.
– Понадобиться?
– Для полиции.
Старший инспектор Нэш зашел к нам на следующий день после полудня. Мне он понравился с первого взгляда. Лучший инспектор уголовного розыска, какого я только видел. Высокий, с военной выправкой и спокойными умными глазами. Он приступил прямо к делу, не разыгрывая из себя важную персону.
– Здравствуйте, мистер Бертон. Полагаю, вы догадываетесь, почему я заглянул к вам.
– Думаю, что да. из-за этих анонимных писем. Он кивнул.
– Я узнал, что и вы получили одно из них.
– Да, вскоре после приезда.
– Что там, собственно было написано?
Чуть подумав, я постарался, насколько мог, верно изложить содержание письма.
Инспектор слушал меня, ничем не проявляя своих чувств, на лице у него не дрогнул ни один мускул. Когда я кончил, он заметил:
– Хорошо. Вы не сохранили это письмо, мистер Бертон?
– К сожалению, нет. Понимаете, мне оно показалось просто единичным проявлением недоброжелательности к чужим здесь людям.
Инспектор понимающе наклонил голову.
– Жаль, – только и сказал он.
– Однако моя сестра, – продолжал я, – тоже получила вчера анонимку. Я не дал ей швырнуть ее в огонь.
– Спасибо, мистер Бертон, очень разумно с вашей стороны.
Я подошел к письменному столу и отпер ящик, в который положил письмо, рассудив, что вряд ли стоит, чтобы оно попалось на глаза Партридж. Я подал письмо Нэшу. Прочтя его, он поднял глаза и спросил:
– Выглядит так же, как и то – первое?
– По-моему, да – насколько могу припомнить.
– Адрес и сам текст тоже были написаны по-разному?
– Да. Адрес был напечатан на пишущей машинке, а само письмо составлено из вырезанных букв и слов, наклеенных на листок бумаги.
Нэш кивнул и сунул анонимку в карман, а потом предложил:
– Мистер Бертон, не хотите поехать со мной к нам в управление? Мы бы устроили там небольшое совещание: это сэкономит нам множество времени и ошибок.
– Конечно, – согласился я. – Прямо сейчас?
– Если не возражаете.
Полицейская машина стояла у ворот, и мы немедленно отправились в путь.
– Считаете, что вам удастся разобраться в этой истории? – спросил я.
Нэш спокойно кивнул:
– Разберемся, конечно. Это только вопрос времени и выдержки. Такие дела обычно затягиваются, но решаются. Надо лишь все время суживать круг подозреваемых лиц.
– Действовать методом исключения? – сказал я.
– Да. И другими обычными методами.
– Следить за почтовыми ящиками, проверять пишущие машинки, искать отпечатки пальцев и так далее?
Он улыбнулся:
– Вот, вот.
В управлении были уже Симмингтон и Гриффит. Меня представили высокому, узколицему мужчине в штатском.
– Инспектор Грейвс, – объяснил Нэш, – приехал из Лондона, чтобы помочь нам. Он – специалист по анонимкам.
Грейвс грустно улыбнулся, а я подумал, что жизнь, проведенная в погоне за авторами анонимок, должна быть довольно удручающей. Однако инспектор Грейвс проявил что-то вроде меланхолического энтузиазма.
– Эти случаи всегда на одно лицо, – произнес он глубоким, грустным голосом так, словно бы вдруг заговорила печальная полицейская овчарка. – Вы бы даже удивились, до чего однообразны словарь и содержание этих писем.
– Года два назад у нас был один такой случай, – сказал Нэш. Инспектор Грейвс помогал нам тогда.
Я заметил, что на столе перед Грейвсом разложены Какие-то письма. Видимо, он просматривал их перед нашим приходом.
– Трудность в том, – заметил Нэш, – чтобы получить эти письма от людей. Они либо швыряют их в камин, либо не хотят признаться, что вообще их получали. Им это неприятно, да и не хотят иметь дело с полицией. Люди в этом отношении еще очень отсталы.
– И все же нам удалось собрать неплохую коллекцию этих писем, заметил Грейвс. Нэш вытащил из кармана анонимку, которую я ему дал, и подал ее Грейвсу. Пробежав ее глазами, Грейвс положил ее рядом с остальными и с чувством произнес:
– Великолепная; ничего не скажешь – великолепная.
Я бы лично охарактеризовал эту анонимку несколько иначе, но у специалистов своя особая точка зрения. Я был бы рад, если бы этот ядовитый, похабный бред хоть кому-то доставил удовольствие.
– Думаю, что у нас их уже достаточно, чтобы что-то предпринять, сказал инспектор Грейвс, – а вас, господа, прошу приносить всякое новое письмо, если вы их получите. Если услышите о ком-то, получившем такую анонимку (особенно вы, доктор, среди пациентов), постарайтесь уговорить их прийти к нам. У меня здесь, – он начал быстро перебирать разложенные письма, – одна, полученная два месяца назад мистером Симмингтоном, одна, доставленная доктору Гриффиту, одна – мисс Джинч, одна, адресованная миссис Мадж, жене мясника, одна – Дженнифер Кларк, служанке в «Трех коронах», потом та, которая пришла миссис Симмингтон, и та, которую вчера получила мисс Бертон… да, и еще та, которая пришла управляющему банком.
– Представительное собрание, – заметил я.
– И при всем том ни одной, которая отличалась бы от других случаев в прошлом! Похожи, как две капли воды, на письма той шляпницы. А вот тут у меня копии писем, которые писала в Нортумберленде какая-то школьница. Знаете, господа, я бы рад был иногда увидеть что-то новое, а не этот до омерзения одинаковый бред.
– Ничто не ново под луною, – пробормотал я.
– Вот именно. Вы бы еще больше поверили в это, занимаясь нашей работой.
Нэш вздохнул и сказал:
– Святая правда.
– А к какому-нибудь определенному выводу насчет особы автора вы уже пришли? – спросил Симмингтон.
Грейвс откашлялся и прочел нам маленькую лекцию:
– Все эти письма имеют некоторые общие черты. Я перечислю их вам, господа, быть может, это наведет вас на какие-то мысли. Текст писем составлен из слов и отдельных букв, вырезанных из книги. Старой книги – я бы сказал, чтобы избежать риска быть опознанным по почерку, что, как сейчас почти все знают, для полиции – игрушки… Пытаться изменить почерк не имеет особого смысла, при тщательном анализе эксперт разберется и в этом. Ни на письмах, ни на конвертах нет отчетливых отпечатков пальцев. Они прошли через руки почтовых служащих, есть там отпечатки пальцев адресатов, случаются и какие-то другие, случайные, не такие, которые встретились бы на всех или хотя бы на нескольких письмах. Это значит, что человек, посылающий письма, был осторожен и имел на руках перчатки. Адреса напечатаны на машинке марки «Виндзор-7», уже порядочно потрепанной, с выскакивающими из строки буквами «а» и «с». Большая часть отправлена с местной почты или опущена прямо в ящик для писем. Ясно, как день, что автор – житель Лимстока. Письма писала женщина, думаю средних лет, может быть чуть постарше, скорее всего, хотя не наверняка, незамужняя.
Минуты две мы почтительно молчали. Потом я сказал:
– Пишущая машинка – это ваш самый главный козырь, не так ли? Выяснить по ней, кто писал письма, в таком маленьком городке, как Лимсток, не должно представлять труда.
Инспектор Грейвс печально покачал головой:
– Вот тут вы ошибаетесь, сэр.
– Найти пишущую машинку, – сказал Нэш, – оказалось даже слишком легко. Это старая машинка в канцелярии мистера Симмингтона, которую он подарил Женскому союзу, а там она доступна кому угодно. Все местные дамы бывают в Союзе чуть не каждый день.
– А удалось выяснить, насколько профессионально пишет она на машинке? Какой у нее удар – кажется, так это называют?
Грейвс снова кивнул:
– Да, выяснить это не так сложно – однако все адреса отстуканы на машинке одним пальцем.
– Значит, кто-то, не слишком знакомый с этим детом?
– Ну, не обязательно. Может быть, кто-то, умеющий писать на машинке, но не желающий, чтобы об этом узнали.