Страница 6 из 22
Вероника. Я вас слушаю.
Жорж. Жаль, что нет вашего отца. Я обожаю женщин, я люблю объясняться им в любви, но я ненавижу давать им объяснения.
Вероника. Забавно. Почему?
Жорж. Они ничего не понимают. Предположим, — это, разумеется, чистая выдумка, — я вам скажу, что я мошенник, что за мной гонится полиция, ваше окно открыто, вот я и здесь. Вы способны это понять?
Вероника. Что же тут понимать? Значит, вы мошенник, вот и все.
Жорж. Это все, что вы поняли?
Вероника. Да. Разве это не главное?
Жорж. Нет.
Вероника. Значит, вы не мошенник?
Жорж. Я вам сказал, что я мошенник, но это не главное. Главное, что за мной гонится полиция. Мужчина понял бы это сразу. (Внезапно переходит на крик.) За мной гонится полиция, понимаете?
Вероника. Не кричите!
Пауза.
Жорж. Что же вы намереваетесь сделать?
Вероника. Опущу шторы. (Опускает шторы.)
Жорж. А потом?
Вероника. Ничего.
Жорж. Неопределенный ответ. Это может означать все что угодно, Вы можете расплакаться или бросить мне в голову эту вазу. Знаете, что ответил бы мне ваш отец?
Вероника. «Я вызову полицию».
Жорж (подскочив). Вы хотите вызвать полицию?
Вероника. Нет. Так ответил бы мой отец.
Жорж. Это был бы правильный ответ, мужской.
Вероника. Может быть. Но тогда на этих руках были бы давно наручники.
Жорж. Нет.
Вeроника. Вы уверены?
Жорж. Да. Мужчин я умею убедить. У них есть логика. Это мне помогает. Но где ваша логика? Где ваш здравый смысл? Если я вас правильно понял, вы не собираетесь меня выдавать.
Вероника. Вы меня правильно поняли.
Жорж. Именно поэтому вы меня выдадите. Не возражайте. Как все женщины, вы впечатлительны и непоследовательны. Вы мне улыбаетесь, а потом вы испугаетесь какой-нибудь ерунды и начнете кричать.
Вероника. Разве я закричала, когда вас увидела?
Жорж. Вот об этом я и говорю: ваш крик еще за вами. Я знаю женщин. Уж если есть возможность крикнуть, рано или поздно они крикнут. Стоит полиции постучать в дверь, как вы закричите.
Стук в дверь. Голос: «Полиция».
Спрячьте меня!
Вероника. Пройдите туда.
Жорж убегает в соседнюю комнату. Вероника открывает дверь, Гоблe просовывает голову.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Вероника, Гобле.
Гобле. Вы, случайно, не видали мужчину, брюнет, рост — один метр семьдесят восемь?..
Вероника. Нет.
Гоблe. Так я и думал. (Исчезает.)
Вероника запирает дверь.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Вероника, Жорж.
Вероника. Можете вылезти.
Жорж входит, закутанный в красное одеяло. Она хохочет.
Жорж (оскорбленно). Нечего смеяться. Я продрог. Я хотел согреться. (Садится.) Вы его обманули.
Вероника. А вы недовольны? Вы никогда не обманываете?
Жорж. Я — это другое дело. Я мошенник. Но если бы все порядочные люди поступали, как вы...
Вероника. Что тогда?
Жорж. Что стало бы с общественным строем?
Вероника. Вот уж что меня не беспокоят! Я не люблю полицию.
Жорж. Не любите полиции? Вы что же, воровка? Клептоманка?
Вероника. Я вам сказала, что я журналистка.
Жорж. Тогда вы должны любить полицию. Все порядочные люди любят полицию.
Вероника. За что?
Жорж. Она их охраняет.
Вероника. Охраняет? На прошлой неделе они меня... (Засучивает рукав и показывает ему руку.) Видите синяки?
Жорж. По ошибке?
Вероника. Нет.
Жорж. Значит, вы в чем-то провинились?
Вероника. Я участвовала в демонстрации.
Жорж. Зачем?
Вероника. Протестовала.
Жорж. Удивительно! Кому бы из нас двоих протестовать? Конечно, мне, но я вот не протестую. Никогда в жизни я не участвовал в демонстрациях. Сейчас, когда мне предстоит тюрьма, смерть, я принимаю мир таким, как он есть. А вам двадцать лет, вы вольны делать, что вам вздумается, вы вольны жить, как вам хочется, и вы еще недовольны. (Подозрительно.) В общем, вы красная?
Вероника. Розовая.
Жорж. А ваш отец? Ему это нравится?
Вероника. Нет. Он работает в «Суар-а-Пари».
Жорж. Вот это я одобряю! «Суар-а-Пари» — моя любимая газета Ваш отец — действительно порядочный человек. Наверно, он и рассуждает по-человечески. А вы не видите дальше кончика вашего носа. Я умею рассуждать. Я вижу будущее. Мало спасти человека, надо помочь ему жить. Вы подумали, что со мной будет завтра?
Вероника. Наверно, вернетесь к своим аферам.
Жорж. Вот и не угадали.
Вероника. Может быть, вы собираетесь стать честным человеком?
Жорж. Нет, этого я не сказал. Я говорю, что у меня нет теперь возможности быть нечестным. Мошеннику нужен оборотный капитал. Два хороших костюма, смокинг, дюжина рубашек, три пары ботинок, набор галстуков, золотая булавка, кожаный портфель. А у меня только эти лохмотья и ни гроша в кармане. Могу я в таком виде явиться к директору крупного банка?
Вероника. Я вам могу дать немного денег.
Жорж. Ни в коем случае. Деньги — это святыня. Я никогда их не принимаю, я их беру.
Вероника. Возьмите их.
Жорж. Я не могу их взять, потому что вы мне их даете. (Неожиданно.) Послушайте, у меня к вам деловое предложение. Я согласен дать вам интервью.
Вероника. Вы — мне?
Жорж. Но ведь вы журналистка! Ставьте вопросы.
Вероника. О чем?
Жорж. О моем искусстве.
Вероника. Я вам сказала, я занимаюсь театром. И потом моя газета не интересуется мошенниками.
Жорж. Понимаю: газета прогрессистов. Зеленая скука. (Пауза.) Я Жорж де Валера.
Вероника (это имя все же произвело на нее впечатление). Вы?..
Жорж. Да. Великий Жорж де Валера. У вас бедная газета, я знаю. Я возьму с вас недорого. Два костюма, полдюжины рубашек, три галстука и пару ботинок. (Встает и начинает декламировать.) В 1917 году в Москве у пожилого казака и молодой монахини родился ребенок. Это был я. Все думали, что я родился мертвым. Но я...
Вероника. Хватит!
Жорж. Это вас не интересует?
Вероника. Я вам сказала, что я должна уйти. У меня нет времени.
Жорж. А когда вы вернетесь?
Вероника. Меня не интересуют мошенники, даже гениальные.
Слышно, как открывают входную дверь.
Жорж. Кто это?
Вероника. Отец. Если он вас увидит, он позовет полицию. Спрячьтесь.
Жорж исчезает.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Вероника, Сибило.
Сибило. Ты еще дома?
Вероника. Как раз ухожу. Я не думала, что ты вернешься так рано.
Сибило (горько). Я тоже не думал.
Вeроника. Я должна сказать тебе одну вещь...
Сибило. Негодяи...
Вероника. Кто?
Сибило. Все! Дай мне выпить!
Вероника. Тебе нельзя.
Сибило. К черту!
Вероника (наливает ему рюмку). Представь себе...
Сибило. Неблагодарные люди! Злые! Подлые! Все мы такие!
Вероника. Час назад...
Сибило. Я хотел бы быть собакой: собаки знают, что такое верность, любовь. Нет, собаки дураки: они любят людей. Я хотел бы быть котом! Нет, коты тоже похожи на человека. Я хотел бы быть акулой, плыть за кораблем и пожирать матросов!
Вероника. Но что случилось?
Сибило. Меня выбросили на улицу.
Вероника. Тебя выбрасывают на улицу два раза в месяц.
Сибило. Сегодня это всерьез. Десять лет жизни я посвятил разоблачению коммунистов. Каждый раз я подавал мое блюдо под новым соусом. Кто придумал саботаж в Диксмюде? Кто сочинил антигосударственный заговор? А история с почтовыми голубями? Я. Все я. Десять лет я защищал Европу — от Берлина до Сайгона. Я сокрушал вьетнамцев, я отрицал Китай, я уничтожал Советскую Армию со всеми ее самолетами и танками! И вот тебе человеческая благодарность! Палотен выкинул меня на мостовую.