Чертополох и роза

– Он станет и твоим.

– Никогда! Я ненавижу его. Но что тебе до того? Видно, ты принимаешь его дела ближе к сердцу, чем интересы своей жены.

– Маргарита, прошу тебя…

– Не будь глупцом. Для меня единственный способ вернуть утраченное – это помощь брата. Олбани боится Генриха… так же, как и его господин, король Франции. И не без причины! Перестань болтать глупости. Мы едем в Англию.

– Мы?

– Ну да, ты и я, дорогой мой, потому что мой брат ждет и тебя.

Ангус угрюмо отвернулся, но Маргарита подошла и просунула руку ему под локоть:

– Подумай, любовь моя, ты будешь наслаждаться великолепием английского двора. Наш собственный очень беден по сравнению с ним, уверяю тебя. Мой брат любит маскарады и танцы. Ты ему поправишься. И станешь другом Генриха. Он говорит об этом во всех письмах: «Передай привет моему зятю, своему доброму супругу». Так что король очень хочет с тобой познакомиться.

Ангус не отвечал. Поехать в Англию? Когда Олбани был готов поддерживать с ним хорошие отношения? Когда Джейн сказала, что понимает: его принудили к женитьбе на королеве, и для них это не имеет значения? Оставить Джейн… теперь, когда они снова вместе?

Но Ангус не посмел выложить все это Маргарите. Он стоял молча, слегка насупясь, как будто бы соглашаясь признать ее правоту.

Она легонько толкнула его:

– Ну, иди. Моим женщинам пора одевать меня. Я присоединюсь к тебе позже. Я буду так радоваться твоему обществу всю дорогу в Лондон, любовь моя.

Ангусу стало страшно. Надо сейчас же что-то предпринять, иначе вскоре он и в самом деле поскачет на юг рядом с королевой, вместо того чтобы ехать на север – к Джейн.

Он кивнул, поцеловал ее и, когда королева шепнула: «Скоро я снова буду с тобой», не стал спорить.

Но из ее покоев Ангус направился прямо в конюшни, где его ждали слуги.

Молодой человек не вымолвил ни слова, пока не оказался в седле.

– Было ошибкой приехать сюда, – наконец выдавил он. – А теперь… поехали… как можно быстрее к границе с Шотландией.

Королева со свитой проследовала через Стоуни-Стратфорд, и по всей Англии люди выходили из домов полюбоваться кавалькадой. Англичане приветствовали королеву шотландцев, потому что она была сестрой их доброго короля и, как все знали, именно по его желанию едет на юг.

Когда Маргарита достигла Энфилда, уже стоял май. В тамошнем дворце королеву гостеприимно встретил сэр Уильям Ловел, лорд-казначей ее брата.

Теперь до Лондона оставалось всего два шага, и Маргарита знала, что вот-вот увидится с братом.

Замечательным утром, покинув Энфилд, молодая женщина подъехала к Тоттенхэм-Кросс, как вдруг заметила далеко впереди блистательную кавалькаду, едущую навстречу. Сердце так и затрепетало от удовольствия – Маргарита тотчас угадала, кто это, и не успела процессия приблизиться, узнала человека, скачущего во главе. Он казался более крупной и роскошной версией памятного сестре мальчика. Камзол на Генрихе был из пурпурного бархата, драгоценности сверкали на руках и одежде, а берет с пером украшали рубины и бриллианты. За эти годы он так сильно вырос, что казался гораздо выше всех своих спутников. Лицо сияло здоровым румянцем, а голубые глаза сверкали на ярком солнечном свете, пылая, как два огонька.

Это был ее брат Генрих, в этом не было ни малейших сомнений.

И он тоже узнал Маргариту с первого взгляда – их сходство не стало меньше, хоть оба и повзрослели.

Он подъехал совсем близко, улыбаясь.

– Мой король и дражайший брат!

Генрих изящно спрыгнул с лошади, и животное мигом подхватил грум. Брат подошел к Маргарите и поцеловал ей руку.

– Это великая радость, – сказал он.

– Генрих! Как я счастлива быть здесь!

– Мы с нетерпением ожидали вашего приезда. Но где же милорд Ангус?

Лицо Маргариты затуманилось.

– Он вернулся в Шотландию.

– Вот как? Почему же? Разве милорд не получил от нас письма с приглашением?

– Боюсь, он подумал, что разумнее помириться с Олбани.

Выражение детской радости исчезло с пухлого квадратного лица Генриха, глаза его сузились, и в складках кожи замерцали голубые льдинки. Брат повернулся к сестре, окинул ее оценивающим взглядом, и Маргарита угадала: Генрих отлично понял, что Ангус бросил ее.

Потом король Англии громко рассмеялся.

– Поступок, достойный шотландца! – воскликнул он. – Милорд Ангус может обойтись без нас, э? В таком случае, сестра, могу вам сказать, что и мы прекрасно без него обойдемся.

Он снова прыгнул в седло и повел лошадь бок о бок с Маргаритиной.

– Мы немного отдохнем у Комптона на Тоттенхэм-Хилл, – объявил Генрих. – А потом поедем в мою столицу.

Из Тоттенхэм-Хилл они выехали пополудни. Генрих на великолепной лошади со сверкающей упряжью выглядел впечатляюще; а рядом – Маргарита в дамском седле ведомой сэром Томасом Парром белой лошади Екатерины.

На обочинах дороги толпились люди. Генрих улыбался им, милостиво и восторженно принимая приветствия.

«Как Генрих упивается своим новым положением! – думала Маргарита. – Он всегда говорил, что все изменится, когда он станет королем, и так оно и вышло. И как народу по душе эта дарованная им веселая Англия! Вот это – Король! Как он отличается от нашего отца, тоже совсем не плохого короля… И все же именно благодаря Генриху VII Генрих VIII обладает сокровищами, что дают ему возможность так жить!»

– В замок Байнард! – воскликнул Генрих. – Я решил сделать его вашей личной резиденцией, сестра. Но мы не останемся там. Королева и наша добрая сестра ждут, надеясь встретить вас в Гринвиче.

Кавалькада немного помедлила у замка Байнард, что стоял на северном берегу Темзы, чуть ниже собора Святого Павла. И Маргарита, взглянув на эти норманнские башни и крепостные валы, осталась очень довольна жилищем, выбранным для нее Генрихом.

Здесь она отдохнула и сменила наряд, так как Генрих решил, что оставшуюся часть пути до Гринвича они проделают по воде.

Маргарита с нетерпением оглядывалась вокруг, то и дело в ней начинали шевелиться воспоминания. Минуло так много лет с тех пор, как она спускалась вниз по реке к Гринвичу… И до чего восхитительно было видеть и слышать на берегах людей, собравшихся приветствовать королевскую барку, внимать сладкозвучной музыке менестрелей, плывя по реке.

Теперь королева Шотландии видела дворец с кирпичным фасадом, обращенным к реке, башню В парке и монастырь, примыкающий к дворцу.

– Мы подготовили для вас в Гринвиче неплохие развлечения, сестра, – ликующим тоном объявил Генрих; Маргарита чувствовала, что он все время искоса наблюдает, желая знать, насколько сестру изумляет великолепие его королевства.

Брат и сестра поднялись по лестнице, и у ворот дворца их с приветствиями ждала королева.

Невестка тепло обняла Маргариту, и первые вопросы Екатерины, после того как она удостоверилась, что путешественница чувствует себя хорошо и дальняя дорога не причинила ей особого вреда, касались здоровья маленькой дочки.

А потом еще одна женщина выступила вперед, чтобы обнять Маргариту, – потрясающе красивая молодая особа. Она так напоминала Генриха, что Маргарита сразу угадала: это ее младшая сестра Мария, ныне совсем взрослая.

Маргарита, с удовольствием расцеловав ее, отодвинулась и поглядела на сияющее, смеющееся личико:

– Мария! Не может быть!

– А вы ожидали, что я навеки останусь ребенком? – фыркнула юная красавица.

– Сколько вам было лет, когда я уехала? Шесть?

– Ну да, – отвечала Мария, – а вам около тринадцати. Никто из нас не стоит на месте.

– И у вас не обошлось без приключений.

Мария состроила гримаску.

– Как и у вас, сестра, – прошептала она.

Генрих едва мог устоять на месте от нетерпения. Он хотел видеть свою семью дружной, но требовал, чтобы все помнили: кто бы ни пришел, кто бы ни появился после долгой разлуки, только одна персона может быть средоточием любого собрания – блистательный король Англии.