Страница 4 из 12
– А Малыш?
– А что Малыш? Ему и говорить ничего не надо было, просто в комнату войдет – и все, я готова. И иногда страшно делалось – разве можно ТАК понимать друг друга, чтоб без слов совсем? – Марина села очень прямо, вытянув ноющий позвоночник, и Хохол вдруг сказал:
– Ты так вписываешься в это место, Коваль, словно специально для него и родилась.
– Никогда не думала об этом, если честно. Мне просто нравится здесь, я столько вложила в этот ресторан, что теперь даже не представляю, как можно без него жить.
Официантка принесла заказ, и они принялись за еду. Марина жмурилась от удовольствия, наслаждаясь тонким вкусом блюд, а Женька поглядывал на нее с легкой улыбкой:
– Ну что, кайф?
– Не то слово!
Марине вдруг страшно захотелось Женькиных поцелуев, объятий, его придурей… Он, видимо, тоже это почувствовал, отложил хаси и провел по ее губам пальцем:
– Что, котенок, продолжения хочешь?
– Хочу…
– Здесь?
– А что? Разве не за этим ты предупредил мэтра о приезде? Я ведь знаю, что ты задумал…
– Котенок… ты сумасшедшая… девочка моя…
"Беспредел полный, не ресторан, а дом свиданий! Но черт с ним, пусть".
Хохол отлично помнил, как она уединялась в татами-рум с Егором и в день его рождения, и в свой собственный, а он, верный телохранитель, только с тоской смотрел на раздвижную дверь, не смея ворваться и отнять свою любимую у ее мужа. Права не имел. А теперь все его, делай, что хочешь. Вот он и гасит ее на столе в татами-рум ее же ресторана, сбросив на пол посуду и даже не удосужившись снять джинсы, вот так ему захотелось, видите ли… Хорошо, что нет никого, а то ментов бы вызвали – к бабке не ходи, такие звуки несутся из-за плотно задвинутой двери, что сразу ясно становится – не суши ребята едят…
Оторвавшись от Марины, удовлетворенный Хохол рухнул на диван и простонал:
– Обалдеть… Давно уже такого не было…
– Я тебе больше скажу – вообще никогда! – засмеялась она, вставая со стола и подбирая свои вещи, разбросанные по всей татами-рум. – Ты меня совсем опустил, как вокзальную девку, в ресторане прямо гасишь… В следующий раз хоть заплати, что ли.
– Ты обиделась? – расстроился Женька, и она, засмеявшись, села к нему на колени, обняв за шею:
– Дурачок, разве я могу на тебя обижаться? Мне с тобой хорошо, ты же знаешь. И сегодня все было отлично.
– Правда? – Его теплые руки лежали на ее талии, и Марина чувствовала, как они слегка подрагивают.
– Разве я тебя когда-нибудь обманывала?
– Поедем домой, котенок, хочу с тобой в сауну, помнишь, как у нас там бывало? Ты такая теплая, нежная, я даже думать об этом не могу спокойно… как ты лежишь рядом со мной, а я тебя трогаю…
– Родной, все, что захочешь… – пообещала она, коснувшись губами его щеки.
Дома ждал неприятный сюрприз – явилась Ветка, сидела в каминной с чашкой кофе и сигаркой, пускала дым колечками. Марина испытала легкое раздражение и досаду – ее появление слегка нарушило их с Женькой планы на остаток вечера.
– Ты чего явилась? – не особенно любезно поинтересовалась Коваль, развязывая пояс куртки.
– В гости. Что – нельзя? – с вызовом ответила ведьма, затягиваясь сигарным дымом. – Навязываюсь?
– Навязываешься, – согласно кивнула Марина, садясь в кресло и вытягивая ноги. – Женечка, будь добр, сапожки сними! – Хохол вырос как изпод земли, опустился на колени, игнорируя Веткино присутствие, стянул сапоги, выкинув их в коридор.
– Устали ноги? – заботливо спросил он, разминая пальцами правую ступню.
– Я вам не очень мешаю? – насмешливо осведомилась Ветка, глядя на их упражнения.
– Очень, – подтвердил Женька, не оборачиваясь. – Но не выкидывать же тебя на ночь глядя!
– Я не претендую! – фыркнула она. – Приехала к подруге поговорить, но ей не до меня – кобель слюной исходит!
– Так, за базаром следи, лярва! – вмиг вскипел Хохол, но Ветка никогда его не боялась, поэтому усмехнулась и спросила:
– Что, в точку попала? А ты молодец, Хохол, не потерялся по жизни! Пригрелся возле Коваль, теперь почти хозяин в этом доме, важный стал! Будто никогда на побегушках у Строгача не был!
– Ветка! Сдурела, на хрен?! – рявкнула Марина, схватив вскинувшегося Женьку за руку. – Что за бред?!
– Бред, говоришь? А ты взгляни со стороны на себя и на него! – посоветовала нимало не смущенная Веточка. – Полгорода ухохатывается, на вашу семейку глядя!
– И что? Мне должно быть до этого дело?
– Должно! Ты слишком заметная персона, чтобы так себя вести!
– И что теперь? – спокойно спросила Коваль.
Ветка недоуменно посмотрела на нее, перевела взгляд на руку, пальцы которой побелели, стискивая Женькино запястье, узрела новое кольцо и моментально сменила тему:
– Ой, какое колечко! Когда купила?
– Женька подарил, а что?
– Ух ты, какой богатый стал! Платина, бриллианты! Дела идут, Хохол?
– Ты чего догреблась до меня сегодня? Не получала давно? – мрачно спросил он, погладив Маринину руку. – Так честно признайся, мы все исправим.
– Как ты его терпишь, Коваль? – закатила глаза подруга, откинувшись на спинку кресла. – Ведь хам трамвайный!
– Так, все! Я устала от тебя, Ветка, говори, зачем явилась, и сваливай, я еще сына не видела, а у него день рождения завтра, между прочим. – Марина решительно поднялась с кресла, и Ветка вслед за ней тоже пошла к двери каминной.
– Я приехала просто так. Ты привыкла, что всем от тебя что-то нужно, Маринка, уже и подумать не можешь о том, что к тебе единственная подруга может прийти без дела. Пока, дорогая!
– Постой! – Коваль перехватила ее за руку. – Ты обиделась? Прости меня, просто Женька хотел провести этот вечер со мной. Егорке наконец-то нашли няню, поэтому все так… У тебя действительно ничего важного?
– Хотела с тобой про Беса пообщаться, но ладно, в другой раз.
– Тогда до завтра? Ты ведь приедешь?
– Не стыдно спрашивать? – укоризненно покачала головой подруга. – Разве я могу не приехать поздравить своего любимого мужчину?
Они засмеялись, обнялись, и Ветка исчезла за дверью. Марина побрела наверх, в детскую, откуда доносился смех Егорки. "Надо же, я почти час дома, а он даже не вышел ко мне! Что же там за Мэри Поппинс?"
Посреди детской на полу возился с железной дорогой сын, а рядом сидела невысокая худощавая женщина с каштановыми волосами до плеч, одетая в строгие серые брюки и простую голубую водолазку. Они одновременно обернулись на звук открывшейся двери, и Егорка проворно пополз на четвереньках к Марине:
– Мама!
Она присела на корточки, подхватила его на руки:
– Привет, мой родной! Я так соскучилась по тебе, Егорушка!
Он тыкался мордочкой ей в шею, ручками вытащил шпильки из узла волос, распустив их по спине.
– Мама! – Это он тоже подсмотрел у Женьки, Хохол всегда распускал ей волосы, едва только Марина возвращалась домой.
– Ну все сделал? – улыбнулась она, забирая у него шпильки. – Так лучше?
– Да!
– Отлично. А теперь дай-ка мне познакомиться с твоей няней, Егорка, – Коваль повернулась к вставшей с пола женщине: – Вы, насколько я понимаю, Лидия, сестра Гены?
– Да, Марина Викторовна. Здравствуйте.
– Как ваше отчество?
– Не нужно, просто Лида.
– Мне неудобно – я моложе вас, а вы зовете меня полным именем.
– Ну и что? – пожала она плечами, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. – Мне совершенно все равно, а Егору и вам удобнее будет звать меня просто по имени.
– Как хотите. Я вижу, вы уже присмотрелись немного к моему мальчику…
– Да, очень доброжелательный ребенок, только сразу идет к чужим на руки, это плохо.
Вот этого Марина и сама всегда боялась – Егорка абсолютно лишен осторожности и недоверия.
– А с этим можно как-то справиться?
– Попробовать можно, конечно, – с сомнением сказала Лида. – А вообще… хороший парень, спокойный.
– Да ладно! – засмеялась Марина, ущипнув Егорку за щеку. – Это он просто не в духе, да, сынок? Обычно мы такие заводные – куда там волчку! Ну что, на сегодня вы свободны, Лида, я устала и хочу прилечь, а Егорку мы потом с Евгением Петровичем сами уложим, это традиция такая. Завтра у молодого человека именины, а послезавтра мы с вами обговорим все условия, зарплату, жилье, хорошо?