Страница 13 из 15
– А у тебя с ним что? – продолжала допрос Ветка.
– Он помог мне вытащить Егора, я расплатилась, как смогла. А теперь боюсь, что он меня опять в койку потащит. Мне оно надо – при Егоре-то? А отказать я просто боюсь, он меня тогда грохнет. Или – что хуже – Егора. Вот и подумай.
– Попадалово, – согласилась Ветка. – Расскажи хоть, как он в койке-то, а то, может, и возиться не стоит?
– Да в порядке там все, успокойся! Возможно, не будь у меня Егора, рядом с которым любой кобель – просто мелкая шавка, я бы и не сопротивлялась.
– Понятно. И как ты это планируешь устроить?
– Вот тут проблема, он не подпускает к себе никого, не проверив сто раз, кто и что.
– Так о чем я тебе и толкую – предложи ему что-то, от чего он не сможет отказаться.
– Вета, вряд ли есть что-то, способное его удивить.
– Коваль, не разочаровывай меня! – попросила Ветка. – С твоей больной фантазией – да мужика не развести? Не поверю! Предложи ему любовь втроем.
– Спятила? Можно подумать, он этого не делал никогда или не видел! – фыркнула Коваль, но Ветка резонно заметила:
– С кем-то, но не с тобой. Улавливаешь мысль?
– И ты предлагаешь мне и с тобой еще кувыркнуться?! Точно меня Малыш прирежет!
– Ой, не могу с тобой, что ж ты тупая такая! Не предлагаю я со мной спать, так, легкое шоу для нищих – пара поцелуев, не стошнит ведь, ну там – погладили друг друга, то да се… Главное, чтобы клиент созрел.
"Ой, твою мать, – подумала Марина. – Как же мне это не нравится, а выхода нет…"
А Ветка продолжала:
– Потом тихо отвалишь, он и не заметит, уж я постараюсь. Только надо все так разыграть, чтобы фальши не чувствовалось. Сможешь?
И тут Глеб, незаметно накрывший на стол и уже вышедший было из комнаты, вернулся, упал на колени, обхватил Веткины ноги и, покрывая их поцелуями, зашептал:
– Вета, не бросай меня, не уходи, я сделаю все, что ты скажешь, все, что захочешь, не уходи только!
Вот это был финт! Ветка разозлилась так, что, казалось, ее голубые глаза начнут сейчас молнии метать в несчастного парня. Она так пихнула его ногой, что он отлетел в угол комнаты:
– А ну на место! Кто дал тебе право открыть рот? Какая я тебе Вета? Возомнил, что имеешь на меня право? Ты – на меня?!
– Слушай, хватит! – попросила Коваль, но ведьма разошлась не на шутку.
– Если я позволяю тебе прикасаться ко мне, это не значит, что ты мне ровня! Ты – никто, живой вибратор, потому что силикон я не выношу! Захочу сейчас – и ты опять на помойке окажешься, там, где тебя подобрали!
Бедный парень сидел, закрыв голову руками, словно Веткины слова были камнями, летящими в него. Марина испытала чувство жалости к нему, поднялась и, взяв Ветку за плечи, сильно ее встряхнула:
– Хватит орать! Успокойся, он ничего не сказал крамольного, чтобы так визжать.
Ветка вроде присмирела, но по-прежнему метала в сторону Глеба ненавидящие взгляды.
– Иди-ка отсюда, – тихо приказала Марина, и он послушно ушел, бросив на Ветку тоскливый взгляд.
Подруга схватила сигарету, глубоко затянулась, выпуская дым через ноздри, совсем как Баба-яга, и пробормотала:
– Довел все-таки, поганец!
– Что ты на него взъелась?
– Терпеть ненавижу, когда люди забывают, кто они и откуда выползли. Я его, как щенка, на улице подобрала, а он возомнил, что я без него теперь жить не смогу! Да где бы он был, если бы не я?! – раздувала ноздри взбешенная Веточка, и Коваль с удивлением смотрела на нее – не ожидала, что мягкая, нежная с виду блондиночка может быть такой фурией. – Нет, ты подумай только – ошивался возле моего офиса, голодный, оборванный, ни кола, ни двора, я его пожалела – мальчишка-то смазливенький, а теперь распрямился во весь рост…
– Короче, красавица, или ты замолчишь сейчас, или я сваливаю, меня муж ждет! – наконец не выдержала Марина ее воплей.
– Все, молчу, – моментально остыла ведьма. – Ты как, в порядке? Отошла от шока?
– Ой, как сказать, чтоб не обидеть… Но, думаю, часполтора смогу выдержать, – вздохнула Коваль. – Если ты не будешь, конечно, очень усердно меня хватать за все места!
– Постараюсь, но не обещаю – очень уж ты притягательная! – ухмыльнулась Ветка.
– Дурная ты, Ветка! – засмеялась Марина, набирая номер Розана. – Серега, забирай меня.
Он приехал часа через полтора, за это время Коваль освоила почти всю бутылку. Увидев босса в веселом и игривом настроении, Розан выматерился:
– Ну, бля, опять?! Что Малышу врать будешь?
– А что врать, напилась, скажу, и все, имею право, – пьяно отмахнулась она, садясь в машину.
– Коваль, ты уймешься когда-нибудь или нет? Думаешь, Малыш станет долго терпеть твое таскание по мужикам?
– Что?!
– А что, это называется как-то по-другому? – усмехнулся Розан. – Ты пьешь, гуляешь, спишь с кем попало…
– А по морде? – грозно спросила Марина, вперив в лицо заместителя взгляд.
– Вот-вот, ты только это и знаешь – по морде меня колошматить! Прислушалась бы лучше!
– Закрой рот и смотри на дорогу! – посоветовала она неласково.
Розан замолчал, поняв, что переборщил. Доехали в гробовой тишине, Коваль сразу рванула в душ и упала в постель, мгновенно отключаясь.
Утром Егор не стал будить жену, тихо встал и уехал в офис, а она блаженно растянулась на постели, досыпая. Ей было так хорошо и спокойно, словно не существовало никаких забот и проблем, только она и ее любимый муж. Но позвонил Розан, напомнив, как она заблуждается.
– Маринка, ночью в "Золотом орле" стрельба была, грохнули какого-то фраера. Менты тебя хотят – аж заходятся!
– А-а-а, боже мой! – застонала Коваль, берясь за голову – перспектива торчать весь день в вонючем ГУВД ей не улыбалась совершенно. – Чтоб они сдохли все разом!
– Вставай-вставай! – настаивал Розан. – Не разрулю я без тебя, уже еду!
Матерясь, она встала и пошла в душ. Уже из розановского "чирка" позвонила Егору:
– Не теряй меня, я у ментов.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он.
– Опять в моем казино стрельба была, там труп, надо ехать. Люблю тебя.
– Я тоже.
Сунув трубку в карман, Марина стала прикидывать, во что ей выльется эта перестрелка. Ясно, что недешево. Так и было – менты взгрели по полной, на десятку зелени.
– Не жалей, Коваль! – ухмыльнулся Гордеенко. – Ты себе еще накосишь, а у нас зарплата маленькая.
– Интересно, это с маленькой ментовской зарплаты ты справил себе новехонький "Форд Скорпио"?
– Ага! – нагло заявил мент. – Не ел, не пил, работал, рук не покладая.
– Сволочь… – процедила Коваль, вылетая из здания ГУВД. – Розан, давай в "Орел", посмотрим, что там.
На месте оказалось, что ушлые менты ухитрились снять кассу казино, без малого двадцать штук баксов прилипло к рукам Гордеенко и его бобиков. Коваль со злости метнула в люстру бронзовую пепельницу, засыпав столы и пол осколками. Главное, ничего доказать было нельзя.
– Ну да ладно, я по-другому сделаю, – мстительно проговорила она и велела Розану послать пару пацанов помоложе к дому Гордеенко, а там аккуратно побить стекла и порезать колеса его новенькой тачки.
– Только без косяков и чтоб ничего нельзя было восстановить, – предупредила она Серегу, хотя это было лишнее – осторожный и грамотный Розан и сам прекрасно знал, что и как сделать.
Вечером они с Егором от души повеселились, слушая вопли полковника в программе "Криминал".
– А что ты хотел? – довольно улыбалась Коваль, глядя на экран. – Меня безнаказанно поиметь решил? Меня?! Не вышло.
– Ну, ты даешь, дорогая! Зачем тачку менту изуродовала? – подначивал Егор, наблюдая за ней с видимым удовольствием.
– Эта тачка стоит меньше той тридцатки, на которую он меня развел, – успокоила Марина. – И пусть докажет, что это моих рук дело!
– Пойдем, родная, я соскучился, – Егор взял ее за руку, увлекая за собой.
Подобное приглашение всегда действовало на Коваль гипнотически – она подчинялась мгновенно, предвкушая, как сейчас он разденет ее, опустит на постель и замучает, приговаривая свое любимое: "Да, вот так, моя девочка, вот так, да…" Ради этих минут она согласна была на все, отдаваясь в сильные руки мужа, отвечая на его ласки, отключаясь от всех проблем и становясь обычной женщиной, любимой и любящей. И только утром возвращалась на смену ей отдохнувшая и полная сил Наковальня, жестокая, властная стерва, не знающая жалости. Но это – только утром, а пока… Пока, глядя на полуприкрытые глаза Малыша, Марина видела, что и ему нравится это, что получает он удовольствие, сжимая в руках стонущую от его прикосновений и ласк такую всегда непокорную женщину, которая сейчас полностью была в его власти. И нет ничего такого, чего бы не сделала она по его приказу.