Грешница

Но Челси после небольшой беседы с сэром Уильямом получила наспех составленные рекомендательные письма «тем, кого это заинтересует», узнала имена британского и неаполитанского консулов, а также имена некоторых капитанов, которые смогли бы помочь ей в «круизе» по Средиземному морю и прилегающим островам.

Она ни словом не обмолвилась, что «прилегающие острова» находились в тридцати часах пути через море.

Челси провела бессонную ночь, готовясь к отъезду, и ранним утром написала письмо семье, которое должно было быть отправлено в случае, если она не вернется в назначенное время. Она тщательно проинструктировала грумов-итальянцев об уходе за лошадьми в ее отсутствие и послала за поверенным Синджина в финансах.

Синьор Вивиани Слегка побледнел, услышав о требуемой сумме, но тут же взял себя в руки в соответствии с ситуацией и пообещал, что в течение часа деньги будут доставлены на пристань. Будучи банкиром, синьор Вивиани был в курсе последних событий, и Челси не пришлось объяснять ему причины отъезда в Тунис. То, что становилось известно послам, к примеру, сегодня, Эмилио Вивиани знал уже вчера. Он предложил Челси самому нанять судно. Герцогиня поедет одна? Нет, это невозможно! Он бы порекомендовал ей взять хотя бы десять человек охраны. Во владениях бея, женщина, одна… Он укоризненно покачал головой.

— Хотя британские женщины и славятся своей эксцентричностью, бей ценит богатство гораздо выше, нежели независимость и самостоятельность. Независимость — это ценность, которая не существует в тунисских нравах. Этим и объясняется то, что бедуины, которые оценивают ее по достоинству, живут в самых заброшенных уголках Сахары, в полном уединении.

Пожалуйста, возьмите, ну, хотя бы несколько телохранителей и дуэнью.

— Не нужны мне дуэньи, телохранители, и вообще, это обуза, они задержат меня, — запротестовала Челси, которая не хотела брать бесполезных спутников в свою поездку, требовавшую максимальной скорости и тайны. На это Эмилио спокойно заметил, что ей придется плыть недалеко от берега и ночами, в противном случае ее приезд обязательно будет замечен. Чем официальное она будет себя держать и чем больше и важнее ссылаться на свиту, тем успешнее завершится дело в Дар-эль-Бее.

Скорчив недовольную гримасу и тяжело вздохнув, Челси сдалась, повинуясь его опыту.

— Думаю, до этого вы уже имели дело с Регентством.

— В Тунисе есть отделение нашего банка. Между прочим, старинный и очень приятный город. Желаю вам.., позже, возможно.., иметь достаточно времени для осмотра достопримечательностей, — добавил Эмилио с несколько преувеличенной симпатией. Он предпочел не упоминать о том, что львиную долю доходов отделения банка в Тунисе составляли деньги от работорговли. Это была одна из старейших и наиболее выгодных статей дохода. Древние финикийцы, первооткрыватели Туниса, славились работорговлей, да и вся история города была историей рабства.

Осмотр достопримечательностей Туниса стоял в тот момент на последнем месте в планах Челси, поэтому она язвительно подумала, что, пожалуй, такая необходимость возникнет вскоре после того, как она станет королевой Англии. Однако, вежливо улыбнувшись человеку, который снабдил ее ста тысячами золотом, Челси ответила:

— Ну.., может быть, когда Синджин будет в безопасности…

— Разумеется. Вы хотите отплыть сегодня же?

— И как можно быстрее. Я уже собрала вещи.

Челси произнесла это таким тоном, что синьор Вивиани понял это как «немедленно».

— Прекрасно. Увидимся в гавани возле наших доков через час.

Эмилио поднялся и отвесил поклон, на который способен только истинный неаполитанский джентльмен, и быстро покинул виллу. С быстротой и эффективностью, которая привела его банковское дело к процветанию, Эмилио был в гавани уже через час с готовой суммой денег, с дуэньей, обещанной командой телохранителей и быстроходным судном во главе с уважаемым, непьющим капитаном. Синьор Вивиани пожелал Челси счастливого пути, улыбнулся и передал ей несколько рекомендательных писем к представителю своего банка.

— Я думаю, они принесут вам больше пользы, мадам, нежели британский консул, который вынужден соблюдать дипломатию. Наши банкиры действуют гораздо эффективнее. И если будет нужно больше денег, — добавил он, — эти люди посоветуют вам, кому дать взятку. В арабских странах вся государственная машина работает на взятках — открыто и безнаказанно.

Итак, вооруженная деньгами, советами, официальными и неофициальными письмами, Челси на судне уже на следующий день вошла в гавань возле берегов Туниса, Фом-эль-Куэд. И когда они пересекали Бабэль-Бахир, озеро, где в изобилии обитали фламинго, Челси увидела множество рыбачьих барок с ярко-красными парусами, которые были очень похожи на птиц, и подумала, что перед ней открылись ворота в Азию.

Погода была просто идиллической. Внезапно на западе из-за холмов, сверкая белыми стенами под золотыми лучами летнего солнца, вырос город. Пять мечетей и пятьсот минаретов было словно красивые игрушки, разбросанные по городскому ландшафту. Запах роз и жасмина наполнял воздух, запах цветения садов, внутренних двориков и бельведеров, лучший из запахов для обитателей города. Составление духов и ароматических веществ было престижной профессией, поэтому благоухал здесь не только воздух, но и дым сигарет, кофе, засахаренные фрукты, чай, подушки, даже упряжь лошадей.

На причалах происходило смешение всех наций и цветов кожи: арабы, берберы, негры, европейцы, богатые и бедные, предприниматели, моряки, носильщики. Одежда пестрела экзотическим разнообразием: бурнусы безупречной чистоты и тончайших оттенков желтого, голубого, бледно-зеленого, оранжевого, розового; брюки для езды верхом, сделанные из бурой верблюжьей шерсти. Но когда Челси сошла с корабля на причал, вся эта толпа замерла. Женщина без сопровождающего, несмотря на охрану, была редким явлением в Регентстве. Избегая пристальных мужских взглядов, Челси вежливо раскланивалась с европейцами, но не останавливалась. В сопровождении дуэньи и телохранителей, форма которых была украшена перьями и медальонами, Челси держала путь из Бабэль-Бахира, морских ворот бея, через Соук-эль-Аттарин в Дар-эль-Бей, где правитель Туниса держал городскую резиденцию. Челси допустили в приемную палату, где импозантный внутренний дворик был украшен стеклянной крышей; стены были отделаны драгоценной старинной мозаикой, так же как и полы.

Множество покрывал тончайшего шелка переливались всеми цветами радуги. Специальные отверстия для тайного обзора посетителей были скрыты от постороннего глаза великолепными арабесками, украшающими трон.

— К сожалению, — сообщил Челси управляющий бея, — в настоящее время господин занят.

С елейной лживостью он выразил сожаление о том, что вынужден ответить ей отказом на просьбу об аудиенции. Что же касается пропавшего мужа Челси, он с улыбкой пожал плечами и заявил, что во владениях бея никто не стал бы похищать британского подданного. Взгляд его был холоден, и под фальшивой доброжелательностью скрывалось истинно мусульманское пренебрежение к женщине; за формальными фразами чувствовалась дерзость и грубость. Вскоре управляющий покинул комнату, едва наклонив голову в темно-красной феске.

Челси была готова к такому приему, но все же была расстроена. Она направилась к генеральному консулу Великобритании, и тот пообещал повторить бею ее просьбу, постараться получить информацию о местопребывании ее мужа или его товарищей. Почтительно и участливо консул попытался утешить Челси:

— Бей — это тиран, диктатор, для которого цивилизованные нормы поведения не значат ровным счетом ничего. Но заверяю вас, герцогиня, вся власть, которой мы обладаем, в вашем распоряжении.

Тем временем дядя Эмилио Вивиани и его двоюродные братья из «Неаполитанского банка» были готовы предложить Челси нечто посущественнее, чем просто участие. Пока она была во дворце и консульстве, капитан судна передал семье послание от Эмилио, в котором описал ситуацию с герцогиней Сет, и все Вивиани приняли участие в сборе информации о пребывании Синджина в Тунисе или же его отсутствии.