Маскарад

Реми внимательно посмотрела на облупленное и грязноватое здание. Но так и не смогла ничего припомнить. Может, ее занесло сюда случайно? Нет, вряд ли. Реми покачала головой и пошла по направлению к доку.

Из трюмов торгового судна большим подъемным краном выгружали какие-то ящики. Реми снова остановилась. Господи, да тут целая симфония звуков и запахов! Лебедка громко визжала, грузоподъемник грохотал, грузчики кричали, резко пахло дизельным топливом, речной водой и еще много чем… Большинство запахов Реми просто не сумела определить.

Раздался зазывный свист, и грубоватый голос игриво запел известную песню «Скоротаем вечерок, моя крошка».

Реми заметила краем глаза мускулистого парня, который нахально разглядывал ее с ног до головы. Парень подмигнул приятелю, явно намереваясь пристать к Реми, но тут откуда-то появился невысокий худощавый мужчина. Он держал в руках папку с бумагами, из нагрудного кармана его белой рубашки торчало несколько ручек и карандашей. Мужчина обратился к парню, пытавшемуся заигрывать с Реми. Она не расслышала слов, но по тону поняла, что мужчина сердится.

Внезапно в мозгу промелькнул новый образ. Реми сосредоточенно нахмурилась: вот еще чуть-чуть – и она вспомнит… Но что? Реми снова перевела взгляд на судно, стоявшее в доке. Чутье подсказывало ей, что воспоминание связано именно с кораблем.

Задумавшись, Реми не заметила, как мужчина в белой рубашке подошел к ней.

– Пожалуйста, извините этого болвана Боско, мисс Жардин. Ослиная башка, он просто не сообразил, кто перед ним. Боско не хотел вас обидеть, мисс Жардин.

– Я не обижаюсь.

– Какая вы сегодня ранняя пташка, мисс Жардин. Что вас сюда привело в такую рань?

– Ничего. Я просто гуляла, – ответила Реми и поинтересовалась: – А как называется это судно?

– «Новоорлеанская Дева», оно только что вернулось из плавания.

И снова перед внутренним взором Реми пронеслась и молниеносно исчезла какая-то картина. Она нахмурилась. Без сомнения, это воспоминание было очень важным. Но увы, оно от нее ускользало.

Реми напрочь позабыла о мужчине, который беспокойно переминался с ноги на ногу, не решаясь уйти.

Наконец он не выдержал:

– Извините, мисс Жардин, но мне нужно бежать. Если вам что-нибудь понадобится, вы попросите ребят позвать Генри, и я тут же приду.

– Спасибо, – машинально ответила Реми, толком не расслышав его слов.

Теперь воспоминания проносились одно за другим. Молниеносная вспышка – и мрак. Раз, второй, третий… Реми застыла как изваяние, стараясь ни о чем не думать, чтобы не отвлекаться. Мужчина ушел, но она этого даже не заметила. Так же, как не замечала, что грузчики, работавшие неподалеку, посматривают на нее с любопытством, перешептываются и смущенно покашливают, остерегаясь, видно, употреблять в ее присутствии крепкие выражения.

Так прошло минут пять, а может, и больше. Реми понятия не имела, сколько времени она простояла, уставившись на корабль. Потом кто-то схватил ее за руку и грубо повернул лицом к себе.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Коул был вне себя от ярости. Когда Генри сказал ему, что Реми появилась в доке, он даже не поверил. Но теперь сам в этом убедился.

– Неужели ты не нашла другого занятия, кроме как прогуливаться тут в эдакую рань?

Коул, выросший в новоорлеанских трущобах, знал, что ночью и ранним утром девушкам небезопасно появляться в порту. А Реми, разумеется, об этом и не подозревала.

– Но я уже была здесь однажды! – отрешенно произнесла она, устремив невидящий взор на Коула. – Помнишь, ты привез меня, чтобы показать новый корабль – «Новоорлеанскую Деву»?

Коул потрясенно замер. Он отчетливо помнил тот день, помнил все, вплоть до того, как солнце припекало его спину, а шаловливый ветерок играл в прятки, норовя юркнуть под подол шерстяной юбки Реми…

– Послушай! А где же бутылка шампанского? – лукаво спросила Реми Коула. – Я думала, мы приехали отпраздновать крещение нового корабля. А ты меня так разочаровал!

– Такая церемония устраивается, когда корабль впервые спускают на воду. А «Дева» отправилась в свое первое плавание еще год назад.

Коул, шедший по трапу вслед за Реми, уже в который раз невольно залюбовался ее грациозной манерой слегка покачивать бедрами. От девушки словно исходили токи страсти.

– Жаль… – с притворной досадой вздохнула Реми. – А я-то мечтала разбить бутылку о борт!

– Придется подождать, пока компания разживется еще одним кораблем.

– Но разве мы можем себе это позволить? Ты же говоришь, дела компании пошатнулись?

Коул притворился, будто не замечает вызова, сквозившего в вопросе девушки.

– Гибель «Дракона», как ни странно, пошла нам во благо, – спокойно ответил он. – Когда мы получили страховку, я купил на нее этот корабль.

Реми метнула на Коула быстрый взгляд.

– Так вот на что ты потратил такие деньжищи!

– Не все, а лишь часть.

– Да-да, я помню, папа был очень расстроен, – растерянно пробормотала Реми. – По его мнению, мы должны были получить дивиденды.

– Деньги принадлежат компании, а не твоей семье.

Реми рассмеялась.

– А тебе нравится распоряжаться нашим кошельком, да?

Капитан корабля ринулся им навстречу, и это избавило Коула от необходимости отвечать на скользкий вопрос. Ведь отчасти Реми была права – ощущение власти доставляло Коулу удовольствие. Хотя, с другой стороны, он все больше завязал в силках, которые Реми расставила три месяца назад, и Коула это страшно угнетало. Порой он бы с радостью покончил с… этой историей, да не находил в себе сил.

Они встречались регулярно два-три раза в неделю, обычно у него дома. Иногда ходили в рестораны, на концерты и выставки. А вот с друзьями Реми Коул знакомиться не желал. Когда она пыталась зазвать его к кому-нибудь в гости, он отказывался наотрез.

Постепенно они все больше времени стали проводить в его квартире. Коул надеялся таким образом избавиться от гнетущей зависимости, взять ситуацию в свои руки. Он для Реми просто забава, а значит, ему нельзя относиться к ней серьезно. Но отогнать мысли об этой девушке не удавалось. Не удавалось, хоть тресни! Сколько раз он сидел за письменным столом, уставившись в деловые бумаги, и видел лишь ее гибкое белое тело, раскинувшееся в постели, и большие лучистые глаза, со страстью обращенные к нему.

Однако это не могло продолжаться вечно. Коул прекрасно осознавал, что скоро все кончится. И, как ни удивительно, сознание быстротечности их романа служило ему психологической защитой.

Коул представил Реми капитана корабля Питера ван дер Хорна, краснощекого светловолосого скандинава. Устроив девушке небольшую экскурсию – ей показали в основном кубрик, камбуз и мостик, потому что палуба была завалена грузом, который матросы перетаскивали в трюм, – капитан ненадолго оставил Реми с Коулом на мостике, чтобы она могла получше рассмотреть вблизи подъемные краны, неторопливо переносившие на палубу контейнеры.

Коул не сразу заметил, что девушка странно притихла, поскольку шум вокруг стоял адский: тросы скрипели, рабочие громко кричали. Коул подошел к поручню и, притворившись, будто его внимание приковано к суматохе на палубе, принялся деловито объяснять:

– Эксплуатация «Девы» обходится нам дешевле, чем содержание «Дракона». Во-первых, здесь не нужна такая большая команда, а это уменьшает расходы на заработную плату. И, во-вторых, груз доставляется в контейнерах, поэтому вероятность, что его украдут, сильно снижается. В результате наши страховые выплаты стали существенно меньше. Вдобавок контейнеры легко грузить, и мы тратим теперь на погрузку всего несколько часов. А ведь долгие простои в порту тоже ведут к лишним расходам. Соответственно, теперь у нас высвобождаются средства, которые можно пустить в оборот. Больше рейсов – больше прибылей, – говорил Коул, стремясь заполнить тягостную паузу. – Недаром капитан Хорн считает «Деву»…

– Все, все, хватит! – Реми засмеялась и замахала на него руками. – Ты же знаешь, мне бесполезно объяснять такие вещи, Коул. Я все равно не способна отличить контейнер от танкера.