Страсть к игре

– Как вам удалось устроить все это? – выдохнула она, приятно пораженная его заботой.

– Дорогая Амелия. – Он растягивал слова, глядя на нее блестящими глазами. – Теперь ты знаешь, кто я такой и кем я стану в будущем. И я управлюсь со всем, чем угодно.

Амелия имела представление о привилегиях, предоставляемых титулом пэра, и лично видела, какой властью обладал ее отец, виконт. Насколько же большей властью обладал Уэр, которого в будущем ожидал титул маркиза?

При этой мысли у нее широко раскрылись глаза.

– Ну, давай же, – пригласил граф, – усаживайся, отведай персикового пирога и расскажи, как ты проводишь время.

– Моя жизнь ужасно скучна, – сказала Амелия, со вздохом опустившись на землю.

– Тогда расскажи, о чем ты мечтаешь. Ведь ты же мечтаешь о чем-нибудь?

Она мечтала о страстных поцелуях черноглазого любовника – цыгана, но она ни за что в жизни не скажет этого вслух. Амелия присела на колени и принялась рыться в корзине, чтобы скрыть заливший ее щеки румянец.

– У меня недостаточно воображения, – буркнула она.

– Что ж, ладно. – Уэр улегся на спину, закинув руки за голову, устремив взгляд в небо, Он выглядел как никогда непринужденно, таким Амелия его еще не видела. Несмотря на светский наряд, включая девственно-чистые белые чулки и начищенные до блеска сапоги, он был гораздо раскрепощеннее того человека, которого она встретила несколько недель назад. Амелия обнаружила, что новый граф понравился ей гораздо больше, и даже ощутила некоторое удовлетворение оттого, что она послужила причиной, как она про себя считала, положительных перемен в нем.

– Похоже, мне придется угостить тебя сказкой, – произнес Уэр.

– Очень мило с твоей стороны. – Она присела рядом и взяла кусочек лакомства из корзины.

– Жили-были когда-то…

Амелия наблюдала за движением губ Уэра, пока он говорил, представляя себе, как она целует их. Уже знакомое теперь чувство грусти пронизало ее. Мисс Пул была права – девочка расставалась с прежними романтическими иллюзиями и знакомилась с новыми, непривычными понятиями. Правда, это чувство перестало быть столь острым, когда Амелия вспоминала о Колине и его поступке. Он-то наверняка ничего не чувствовал, оставив ее.

– Ты не поцелуешь меня? – выпалила вдруг Амелия, стряхнув кончиками пальцев крошки пирога с уголков губ.

Граф замер на полуслове, повернув голову, чтобы взглянуть на нее. Его глаза удивленно открылись, но он казался скорее заинтригованным, чем пораженным.

– Прошу прощения. Я не ослышался?

– Ты целовал девушек прежде? – спросила она с любопытством. Он был на два года старше ее и лишь на год младше Колина. Вполне возможно, что у него уже был подобный опыт.

В Колине была какая-то раздражающая непоседливость, неугомонность, которая казалась привлекательной даже ее наивному восприятию. Уэр, напротив, был уравновешенным, его привлекательность проистекала от врожденного чувства превосходства, выдержки и спокойной уверенности, что этот мир создан для него, стоило лишь протянуть руку и взять его. Однако несмотря на ее предвзято высокую оценку Колина, Амелия не могла не заметить, каким ненавязчивым, даже соблазнительным шармом обладал Уэр.

Граф изумленно вскинул брови.

– Джентльмен не говорит о подобных вещах.

– Просто чудесно! Так или иначе, я знала, что ты будешь скромен. – Она улыбнулась.

– Повтори твой вопрос, – пробормотал он, настороженно взглянув на нее.

– Ты не поцелуешь меня?

– Это что, гипотетический вопрос или сигнал к действию?

Ощутив вдруг застенчивость и неуверенность, Амелия отвела глаза.

– Амелия, – сказал Уэр мягко, заставив ее вновь обратить свой взгляд на него. Какая-то глубокая доброта сквозила в чертах его породистого красивого лица, и она была ему благодарна за это. Он перевернулся на бок, затем сел на земле.

– Нет, не гипотетический, – прошептала она.

– А почему вдруг ты захотела, чтобы тебя кто-то поцеловал?

Она пожала плечами:

– Потому что. Просто.

– Понятно. – Он на мгновение поджал губы. – Тебе хватило бы Бенни? Или слуги?

– Нет! – Амелия испуганно заморгала.

Рот графа искривился в медленной улыбке, от которой что-то затрепетало у нее внутри. Это не было прямым попаданием, вызванным в свое время симпатичными ямочками на щеках Колина, но, несомненно, это было предвестием нового восприятия ее друга.

– Я не поцелую тебя сегодня, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты поразмышляла об этом на досуге. Если ты почувствуешь то же самое при нашей следующей встрече, тогда я тебя поцелую.

Амелия наморщила носик:

– Если я тебе не нравлюсь, то прямо так и скажи.

– Ах, моя импульсивная принцесса, – произнес Уэр успокаивающим тоном, взяв ее за руку. – Ты с такой же поспешностью делаешь выводы, с какой вляпываешься в неприятности, – обеими ногами сразу. Я ловлю тебя на слове, моя прекрасная Амелия. И поймаю тебя на самом деле.

– Ох! – задохнулась она и часто заморгала, уловив многозначительный подтекст в его словах.

– Ох! – согласился он, улыбнувшись.

К тому времени, когда Амелия направилась к дому, ее желудок был набит восхитительными деликатесами, а сама она утвердилась в решении поцеловать очаровательного графа. Он согласился встретиться с ней на следующий день, и она собиралась с духом, чтобы повторить свою смелую просьбу и добиться результата. И если все обернется хорошо, она собиралась попросить еще об одной услуге – отправить письмо по почте.

Письмо Марии.

– Какую еще шалость ты задумала? – спросил повар, когда Амелия украдкой шмыгнула в заднюю дверь, по-прежнему стараясь не попадаться на глаза Колину.

– Я никогда не планирую шалостей! – воскликнула Амелия, уперев руки в бока с видом оскорбленной невинности. И почему каждый думает, что она ищет неприятностей?

Повар фыркнул и, прищурившись, посмотрел на нее:

– Ты уже слишком взрослая для шалостей.

Амелия расплылась в широкой улыбке. Впервые, наконец, кто-то сказал ей, что она была слишком взрослой, чтобы сделать что-то, а не слишком маленькой.

– Спасибо! – воскликнула она, чмокнула слугу в щеку и помчалась вверх по лестнице.

Из последних нескольких дней именно сегодняшний оказался просто замечательным.

Пальцы Кристофера выстукивали быстрое стаккато на письменном столе. Он в полном смятении смотрел в окно кабинета.

Мария оставила его. Хотя она уходила, когда он уже проснулся, она так ничего и не сказала ему, и тогда он понял, что леди Уинтер считает их роман завершенным.

Кристофер едва тут же не рванулся за ней, но, в конце концов, удержался, понимая, что для начала требовалось составить хоть какой-то план действий. Он не мог очертя голову, безоглядно броситься за этой гордой женщиной, рискуя окончательно погубить их отношения.

Сейчас, спустя несколько часов, он почувствовал облегчение, услышав стук в дверь, испытывая благодарность за небольшую отсрочку. Крикнув, чтобы входили, он увидел, как дверь распахнулась и на пороге появился Филипп.

– Добрый день, – приветствовал его молодой человек. Кристофер криво усмехнулся:

– Правда, что ли, добрый?

– Я думаю, да. Вы сможете согласиться, после того как услышите то, что я должен сообщить вам.

– Да ну?

Филипп сел напротив него.

– Леди Уинтер не вступала в интимную связь с лордом Эддингтоном ни в Брайтоне, ни где-то еще. Никогда.

Кристофер с любопытством посмотрел на юношу:

– А зачем было сообщать мне об этом?

– Я решил, что вам будет интересна эта информация. – Филипп нахмурился. – Если бы вы знали это до того, как она покинула вас, то вечер, возможно, прошел бы иначе.

– А я должен был захотеть, чтобы вечер прошел иначе?

Филипп слегка смутился.

– Я думал, что вы могли бы захотеть. После ее отъезда вы долго переживали, и хоть я и спал в это время, я слышал от других, что у леди Уинтер тоже был весьма удрученный вид, когда она уезжала.

– А почему мне полезно узнать, что она не вступала в интимную связь с Эддингтоном в Брайтоне? – Кристофер откинулся назад в кресле.