Страсть к игре

Подмигнув Марии, Саймон похлопал ее по руке и снова уселся в кресло.

– Люди, прибывшие из Лондона, сегодня присматривают за домом. Завтра, при дневном свете, мы сами пойдем туда.

– Согласна, завтра уже скоро наступит. – Леди Уинтер улыбнулась широкой улыбкой. – А это означает, что ночь ты можешь использовать по твоему усмотрению.

В этот момент вернулась служанка с кувшином. Мария кивнула в сторону Саймона, который откинул голову назад и рассмеялся.

Изобразив преувеличенный зевок, Мария заявила:

– Прости меня. Похоже, мне придется удалиться. Я слишком устала.

Саймон встал и обошел стол, отодвинув стул, помог Марии подняться и поднес к губам ее руку. Голубые глаза весело блеснули, когда он пожелал ей спокойной ночи. Довольная, что ее преданный друг хорошо проведет остаток вечера, Мария направилась в свою комнату, где ее уже ждала Сара, чтобы помочь раздеться.

Хотя Мария и была рада за Саймона, но возник один неприятный аспект, когда она лишилась его общества: ее больше некому было отвлекать от воспоминаний о хриплом голосе и мускулистом теле, которые против ее воли всплывали в памяти.

Ну просто смешно, как часто ей приходили на ум мысли о Сент-Джоне. Она говорила себе, что это было вызвано ее долгим воздержанием, и что она вспоминала в основном о самом сексуальном акте, а не о партнере.

– Спасибо, Сара, – шепнула Мария, когда служанка закончила расчесывать ей волосы.

Сделав книксен, служанка собралась уходить, но неожиданный стук в дверь остановил ее. Мария жестом запретила ей отвечать, а сама схватила кинжал с ночного столика у постели. Затем леди Уинтер заняла позицию сбоку у двери и кивком разрешила Саре действовать.

– Да? – откликнулась Сара.

Когда посетитель ответил, Мария узнала голос, принадлежавший одному из ее сопровождающих. Мгновенно расслабившись, она отбросила оружие в сторону.

– Спроси, чего он хочет.

Сара вышла в холл и вернулась через несколько секунд.

– Это Джон, миледи. Он говорит, что, возможно, вы с мистером Куинном захотите уехать с ним прямо сейчас. В доме что-то произошло, начался всеобщий переполох, похоже, все обитатели готовятся к бегству.

– Великий Боже! – Сердце у Марии забилось учащенно. – Сбегай вниз и постарайся найти мистера Куинна. Я, правда, очень сомневаюсь, что он там, но все же попытайся.

После ухода Сары Мария подошла к чемодану, лежавшему у кровати, и снова принялась переодеваться. Она пыталась обдумать все варианты предстоящих действий.

С ней было всего двенадцать человек, причем большую часть необходимо было расставить по периметру дома. При, себе в качестве охраны она могла оставить не больше двух всадников.

Раздался негромкий стук в дверь, которая тут же открылась. Сара вошла, отрицательно тряся головой:

– Мистера Куинна внизу нет. Сходить в его комнату?

– Нет. – Мария пристегнула к поясу шпагу в ножнах. – Но после моего отъезда можешь сообщить его слуге.

Надев снова бриджи и сапоги, спрятав волосы под шарфом и шляпой, издалека леди Уинтер вполне могла сойти за молодого человека – уловка, которая должна помочь избежать разговоров о подозрительных женщинах, разъезжающих верхом по ночам.

Сопровождаемая ободряющей улыбкой явно встревоженной служанки, Мария вышла в холл, где ее ждал Джон. Они вместе спустились по лестнице черного хода к оседланным лошадям.

Дверь черного хода городского дома Марии в Лондоне открылась, и Кристофер тихо проследовал в кухню. Там ждал его человек, взятый на службу лакеем несколько дней назад. Его бы не приняли, будь Мария дома, но она уехала пару недель назад. Кристофер соблазнил трех ее предыдущих лакеев более высокой зарплатой в других местах, и, отчаявшись, экономка наняла новичка без должной осмотрительности.

Легким кивком Кристофер одобрил его работу. Он взял предложенную агентом свечку и поднялся по винтовой лестнице для слуг на верхние этажи дома. Галерея была хорошо обустроена, устлана толстыми, красивой расцветки дорожками, альковы украшали пока еще не зажженные позолоченные канделябры. Богатство. Дом просто излучал его. Два знатных мужа умерли, оставив состояние, которое позволяло Марии вести безбедное существование.

Сент-Джон изучал ее замужества, поскольку избранные ею мужчины представляли большой интерес для него. Пожилой лорд Дэйтон увез Марию в свою усадьбу в провинцию, где они и прожили свой недолгий брак. Более молодой, лорд Уинтер держал жену в городе и бесстыдно изменял ей направо и налево. И именно кончина Уинтера вызвала первые спекуляции и подозрения по поводу смерти Дэйтона. Уинтер был мужчина в расцвете сил, заядлый спортсмен, наслаждавшийся всеми радостями жизни. Смерть от болезни казалась абсолютно немыслимой, просто несовместимой с образом столь жизнелюбивого человека.

Кристофер непроизвольно стиснул зубы при мысли о том, что Мария принадлежала другому, и с раздражением запретил себе думать об этом.

Уже почти неделя прошла с ночи, что он провел с Марией, но все равно не проходило и нескольких часов, чтобы воспоминания о Марии не досаждали ему. Пришло донесение, в котором говорилось о том, как старательно леди Уинтер пыталась установить местонахождение какой-то гувернантки. Почему Мария так хотела разыскать эту женщину, он пока еще не узнал. Кто она такая, если потребовалось нанять типа вроде Темплтона, чтобы найти ее?

Открывая одну дверь за другой, Кристофер изучал внутреннее устройство дома и расположение комнат. Ему не доставило удовольствия узнать, что Куинн занимал апартаменты, соседствующие с апартаментами Марии. Этот факт наглядно доказывал степень привязанности Марии к этому человеку, если она отвела ему столь важное место среди своей челяди.

Кристофер твердо знал, что Мария с Саймоном больше не делили постель. Она сама признала, что уже больше года у нее не было сексуальных контактов, и ее оголодавшее, истосковавшееся но сексу тело служило тому подтверждением. И все же Куинн его раздражал, и, что хуже всего, Сент-Джон сам не мог понять причины этого раздражения.

После детального обследования шкафа и ящиков письменного стола настроение у Сент-Джона окончательно испортилось. Обилие оружия, шифрованных писем и целый ящик одежды, явно служившей для маскировки внешности, указывали на то, что человек отнюдь не был просто любовником, каковым хотел казаться, – он служил Марии.

Кристофер вышел из спальни Куинна через смежную дверь, пересек общую гостиную и вошел в будуар Марии. Он тут же ощутил ее запах, пропитавший воздух, отдававший ароматом спелых фруктоз. Его член дернулся и слегка набух.

Сент-Джон беззвучно выругался про себя. Со времен отрочества он больше не страдал приступами несвоевременной эрекции. И вот опять, словно так пожелал злой рок, как и в прошлый раз, неделю тому назад, он вновь ощутил сексуальную неудовлетворенность.

Ни с одной женщиной из его окружения он не мог достичь такой степени чувственного наслаждения и плотского удовлетворения, как с Марией. И сейчас он страстно жаждал ощутить это вновь. Пара посещений публичного дома Стюартов, которым управляла прелестная мадам Эмалайн Стюарт, мало помогли ему. Три из самых изобретательных девиц, предложенных мадам, до утра трудились над ним две ночи кряду. Под конец Сент-Джон был измучен, опустошен, но все равно не удовлетворен. Ему требовалась женщина, которая заставила бы бороться за нее, завоевывать ее, и за всю жизнь ему выпала лишь одна такая, и ее имя – Мария – звучало в голове Кристофера сладкой музыкой.

Подняв руку со свечкой повыше и описав полукруг, чтобы получше рассмотреть комнату, Кристофер восхитился разнообразием оттенков синего, использованных Марией в украшении спальни. И все же одна комната в отличие от остальных была отделана гораздо более сдержанно. Ничто не украшало стены, обитые полосами алого атласа, кроме портрета супружеской четы над камином.

Он подошел поближе, шум его шагов заглушал толстый ковер. Прищурившись, он разглядывал портрет, как он полагал, родителей Марии. Сходство было таким, что ошибки быть не могло. Он подивился избранному для портрета месту. Почему здесь? Место, где никто, кроме нее самой, не увидит их.