Письма с Земли

И он исчез, оставив меня в темноте, прервав на полуслове мою благодарственную речь. Чашу, полную радия, я найду по отсвету на небе; и очень скоро: когда эта гениальная женщина во Франции отделит полоний от висмута, я получу в свое распоряжение это незаменимое вещество. Акции продаются. Обращаться к Марку Твену.

ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ [111] [112]

Мне пришла в голову мысль потолковать с Сатаной о его поступках, уговорить его стать лучше, добрее. Я напомнил ему о том, что он натворил, и просил его не действовать впредь столь опрометчиво и не губить попусту людей. Я не обвинял его в дурных намерениях, а только просил, чтобы он, перед тем как решиться на что-нибудь, помедлил и поразмыслил, не пострадает ли кто-нибудь от его поступка. Ведь если он перестанет действовать легкомысленно и наобум, будет меньше несчастий. Сатана нисколько не обиделся на мою прямоту, но видно было, что я удивил и рассмешил его. Он сказал:

– Почему ты думаешь, что я действую наобум? Я не поступаю так никогда. Ты хочешь, чтобы я помедлил и подумал о том, к чему приведет мой поступок. Мне этого не требуется. Я всегда точно знаю, к чему он приведет.

– Зачем же ты так поступаешь, Сатана?

– Изволь, я отвечу тебе, а ты постарайся понять, если сумеешь. Ты и тебе подобные – единственные в своем роде существа. Каждый человек – машина для страдания и машина для радостей. Эти два механизма соединены сложной системой соответствий и действуют на основе взаимной связи. Как только первый механизм зарегистрировал удовольствие, второй уже готовит вам боль, несчастье, целый ряд несчастий. У большинства людей жизнь складывается так, что радостей и горя приходится поровну. Там же, где такого равновесия нет, преобладает несчастье. Счастье не преобладает никогда. Встречаются люди, устроенные так, что вся их жизнь подчинена механизму страдания. Такой человек от рождения и до смерти совсем не знает счастья. Все служит для него источником страдания, все, что он ни делает, приносит ему боль. Ты, наверно, встречал таких людей? Жизнь для них гибельный дар. Порой за единственный час наслаждения человек платит годами страдания – так он устроен. Разве ты не знаешь об этом? Нужны примеры? Сейчас я тебе их приведу. Что же до жителей вашей деревни, то они для меня просто не существуют. Ты, наверно, это заметил?

Я не хотел быть резким и сказал, что да, у меня складывается такое впечатление.

– Так вот, повторяю: они для меня не существуют. И это вполне естественно. Разница между нами слишком велика. Начать с того, что они лишены разума.

– Лишены разума?

– Да, всякого подобия разума. Когда-нибудь я познакомлю тебя с тем, что человек называет своим разумом, разберу но частям этот хаос, и ты увидишь, что я прав. У меня с людьми нет ничего общего, ни малейшей точки соприкосновения. Их переживания ничтожны и пусты, таковы же их наглые претензии, их тщеславие. Вся их вздорная и нелепая жизнь – не более чем смешок, вздох, гаснущий огонек. Они вовсе лишены чувств, если не считать Нравственного чувства. Сейчас я объясню тебе мою мысль на примере. Вот красный паучок, он не крупнее булавочной головки. Как ты думаешь, может ли слон испытывать к нему интерес, беспокоиться о том, счастлив этот паучок или несчастлив, богат или беден, любит ли его невеста, здорова ли его матушка, пользуется ли он успехом в обществе, справится ли он со своими врагами, поддержат ли его в беде друзья, оправдаются ли его надежды на карьеру, преуспеет ли он на политическом поприще, встретит ли он свой конец в лоне семьи или погибнет одинокий и презираемый всеми на чужбине? Слон никогда не сможет проникнуться этими интересами, они не существуют для него, он не властен сузить себя до их микроскопических размеров. Человек для меня то же, что этот красный паук для слона. Слон ничего не имеет против паука, он с трудом его различает. Я ничего не имею против людей. Слон равнодушен к пауку. Я равнодушен к людям. Слон не возьмет на себя труда вредить пауку, – напротив, если он приметит наука, то, быть может, даже посодействует ему в чем-нибудь, разумеется попутно со своими делами и между прочим. Я не раз помогал людям и никогда не стремился им вредить. Слон живет сто лет, красный паучок один день. Разница между ними в физической силе, в умственной одаренности и в благородстве чувств может быть выражена разве только астрономическими числами. Добавлю, что расстояние между мною и людьми в этом, как и во всем остальном, неизмеримо шире расстояния, отделяющего слона от крохотного паучка.

Разум человека неуклюж. Уныло, с натугой он сопоставляет элементарные факты, чтобы сделать из них вывод, – не станем говорить, каков этот вывод. Мой разум творит! Подумай, что это означает! Мой разум творит мгновенно, творит все, что ни пожелает, творит из ничего. Творит твердое тело, или жидкость, или цвет – любое, что мне захочется, все что мне захочется – из пустоты, из того, что зовется движением мысли. Человек находит шелковое волокно, потом изобретает машину, которая прядет из него нить, потом задумывает рисунок, потом трудится в течение многих недель, вышивая его шелковой нитью на ткани. Мне достаточно мысленно представить себе все это сразу; и вот гобелен передо мной, я сотворил его.

Я вызываю мысленно к жизни поэму, музыкальное произведение, партию в шахматы – что угодно, – вот я сотворил их! Мой разум – это разум бессмертного существа, для него нет преград. Мой взор проникает всюду, я вижу во тьме, скала для меня прозрачна. Мне не нужно перелистывать книгу, я постигаю заключенное в ней содержание одним взглядом, сквозь переплет; даже через миллион лет я буду помнить ее наизусть и знать, на какой странице что написано. Я вижу, что думает каждый человек, птица, рыба, насекомое; в природе нет ничего скрытого от меня. Я проникаю в мысли ученого и схватываю в одно мгновение все, что он скопил за шестьдесят лет. Он может позабыть это когда-нибудь, и он позабудет, но я буду помнить вечно.

Сейчас я читаю твои мысли и вижу, что ты понял меня. Что же дальше? Допустим, при известных обстоятельствах слону удалось разглядеть паучка, и он почувствовал к нему симпатию. Полюбить его слон, разумеется, не может: любить можно существа своей породы, своих равных. Любовь ангела возвышенна, божественна – человек не в силах даже отдаленно представить ее себе. Ангел может любить ангела. Человек, на которого падет любовь ангела, будет испепелен ею в одно мгновение. Мы не питаем любви к людям, мы снисходительно равнодушны к ним, подчас случается, что они вызывают у нас симпатию. Ты нравишься мне, мне нравятся твои друзья, мне нравится отец Питер. Ради вас я покровительствую жителям вашей деревни.

Он заметил, что я принял его последние слова за насмешку, и решил пояснить их.

– Я приношу добро жителям вашей деревни, хотя с первого взгляда может показаться, что я врежу им. Люди не умеют различать, что идет им на пользу и что – во вред. Они не разбираются в этом, потому что не знают будущего. То, что я делаю для жителей вашей деревни, даст обильные плоды; иные из этих плодов вы вкусите сами, иные предназначены для грядущих поколений. Никто никогда не узнает, что я переменил течение жизни этих людей, но это так. Есть игра, ты не раз играл в нее со своими друзьями. Вы расставляете кирпичи поблизости один от другого. Вы толкаете первый кирпич; он падает на соседний и валит его, тот сбивает еще один, и так далее, и так далее, пока все кирпичи не повалятся на землю. Так устроена и человеческая жизнь. В младенчестве человек толкает первый кирпич. Дальнейшее следует с железной неотвратимостью. Если бы ты читал будущее, как читаю его я, то увидел бы, как и я, все, что случится далее. Порядок человеческой жизни предопределен первым толчком. Никаких неожиданностей в ней не будет, потому что каждый последующий толчок зависит от предыдущего. Тот, кому доступно такое видение, прозревает весь ход человеческой жизни от колыбели до могилы.

note 111

Это произведение Твена впервые опубликовано в 1916 г. Биографы писателя рассказывают, что поводом для его написания явилась найденная Твеном в 1867 г. в одной из нью-йоркских библиотек «любопытная книжка» - апокрифы Нового завета издания 1621 г. В апокрифах шла речь о различных чудесах, творимых Христом. События, описываемые в этой книге, были воскрешены в «Таинственном незнакомце», но главным действующим лицом стал не Христос, а его антипод Сатана, существо «протестующее». Место действия было перенесено в австрийскую деревню Эзельдорф, а все события - во времена средневековья.

Содержание повести представляет собой синтез наблюдений Марка Твена над жизнью современного ему общества. Произведение написано в форме философской сказки. Главное действующее лицо – Сатана – лишено конкретной характеристики. У Сатаны остается лишь человеческое имя – Филипп Траум. Он выступает в повести как смелый и справедливый обличитель, и уже одно это – вызов христианскому вероучению.

…Майским утром среди детей, наслушавшихся рассказов о духах, ведьмах и вурдалаках, появляется красивый чужой мальчик. Он обнаруживает чудесные способности читать вслух невысказанные мысли, выполнять любое желание своих новых друзей, одним дуновением превращать воду в лед. На вопрос, кто он, незнакомец отвечает, что он ангел, и начинает лепить из глины живых крошечных человечков. Затем называет свое имя – Сатана. Юному Сатане шестнадцать тысяч лет. Он племянник согрешившего Сатаны и принадлежит к безгрешной ветви этой семьи. Сатана видел сотворение мира и человека, знал Самсона и Цезаря, ад и рай, может вызвать бурю, землетрясение, сотворить живое V умертвить его. Твеновский Сатана раскрывает стены тюрьмы перед своим спутником – мальчиком Теодором и показывает ему камеру, где пытают человека. Ребенок ужасается – какое зверство! «Нет, – говорит Сатана, – это человеческое дело, вы не можете оскорблять зверей злоупотреблением этого слова… Никогда животное не совершает жестокого поступка; это привилегия тех, кто обладает моралью».

Устами Сатаны Твен прежде всего обличает жестокость собственника. Он показывает детям современную фабрику как образец «человеческой жестокости». Усталые, измученные и голодные рабочие – полумертвые от истощения и тяжкой работы мужчины, женщины, дети – задыхаются в раскаленной атмосфере и клубах пыли. Указывая на них, Сатана восклицает: «И это мораль? Собственники богаты и благочестивы, но плата, которую они дают этим своим бедным братьям и сестрам, едва достаточна для того, чтобы бедняки не умерли с голоду». Сатана как будто видит перед собой совершенно реальную картину условий труда па предприятиях США конца XIX века, когда говорит: «Их заставляют работать по четырнадцать часов в сутки круглый год, с шести утра до восьми часов вечера, и маленьких и взрослых. А от фабрики до тех хлевов, где живут рабочие, четыре мили ходу в один конец; ежедневно, изо дня в день, из года в год, в дождь и грязь, снег и бурю они должны совершать этот путь. На отдых и сон у них остается четыре часа в сутки. Они теснятся по три семьи в одной клетушке, в ужасающей грязи и вони, заболевают и мрут скопом. В чем же их вина, что они терпят такие жестокие муки? Ни в чем, разве только в том, что они родились на свет как люди… А ведь владелец фабрики обладает Нравственным Чувством, следуя которому он должен отличать добро от зла, – и вот какой результат. Люди воображают, что они лучше собак. Ах, какая это лишенная логики и рассудка порода! И какая подлая, какая подлая!»

В Индии, куда Сатана переносит своих спутников, он творит чудо: из семени, только что зарытого в землю, мгновенно выращивает чудесное дерево, покрытое бананами, виноградом, абрикосами, грушами, вишнями и т. д. Весть о чуде быстро распространяется в селении. Люди наполняют корзины плодами. А дерево неистощимо: новые плоды тут же вырастают на ветвях, и снова наполняются корзины. Но вот появляется «иностранец в белом костюме и с пробковым шлемом на голове» и сердито кричит: «Убирайтесь прочь! Пошли вон, собаки! Дерево растет на моей земле и является моей собственностью!» В этом иностранце нетрудно узнать современного колонизатора.

Христианские предания изображали Сатану «врагом рода человеческого». Марк Твен изображает Сатану врагом эксплуататоров, превращая его в друга эксплуатируемых и гонимых. Он соединяет в образе Сатаны свои представления о свободе мысли, независимости суждений, уме, красоте, ловкости, а самое главное – о справедливости. И все отрицающий Сатана в конце повести проклинает этот несправедливо устроенный человеческий мир.

«Таинственный незнакомец» – произведение, продиктованное теми же самыми мыслями и чувствами, которые заставили Твена перед смертью записать: «Найти Америку было замечательно, но было бы еще замечательнее потерять ее…»

В «Таинственном незнакомце» Марк Твен поразительно верно предсказал будущее своей родины: «…Подавляющее большинство людей, как находящихся в первобытном состоянии, так и цивилизованных, в глубине души своей добры и не хотят никому причинять боль; но перед лицом агрессивного, безжалостного меньшинства они не осмеливаются отстаивать свои взгляды. Подумайте только: одно доброе по натуре существо шпионит за другим добрым существом, добиваясь от него преданного служения злу, которое омерзительно для них обоих… Пройдет немного времени, и вы увидите такое удивительное зрелище: ораторов погонят с трибун камнями, и толпы изуверов кинутся душить свободу слова, хотя в тайниках души эти люди по-прежнему останутся заодно с теми, в кого полетят их камни, – только вслух сказать об этом они не посмеют. И вот уже целая нация, включая церковь и все остальное, охвачена военной истерией и, надрываясь от истошных криков, чинит самосуд над всяким честным гражданином, дерзнувшим открыть рот; и вскоре ни один рот больше не открывается. Затем государственные деятели начнут сочинять грубые фальшивки, перекладывая вину на народ той страны, которая подверглась нападению, и люди охотно примут такую ложь, усыпляющую совесть, и будут усердно твердить ее, не желая слушать никаких опровержений. И так, мало-помалу, каждый человек сумеет убедить себя, что эта война – справедливая, и будет радоваться, что, поддавшись столь чудовищному самообману, он стал теперь, слава богу, спать спокойнее».

В настоящее издание включены отрывки из повести «Таинственный незнакомец». Это произведение полностью опубликовано В Собрании сочинении Твена.

note 112

Перевод А. Старцева