Письма с Земли

Их простодушная библия повествует о сотворении мира. Сотворении – чего? Вселенной? Вот именно – вселенной. И за шесть дней!

Это сделал бог. Слова «вселенная» он не употреблял – оно появилось совсем недавно. Он занимался только Землей. Он изготовлял ее пять дней, а затем… А затем всего за один день сотворил двадцать миллионов солнц и восемьдесят миллионов планет!

А зачем они ему понадобились? Чтобы снабдить светом этот игрушечный мирок. Его намерения дальше не шли. Из двадцати миллионов одно (самое маленькое) должно было освещать этот ^шарик днем, а остальные – помогать одной из бесчисленных лун вселенной умерять мрак его ночей.

Несомненно, он лелеял убеждение, будто мириады мерцающих звезд усеют его новехонькие небеса, едва впервые закатится его солнце; однако самая первая звезда зажглась на этом черном своде лишь через три с половиной года после завершения внушительных трудов той достопамятной недели [4]. Только тогда появилась первая звездочка и замигала там одна-одинешенька. Еще через три года появилась вторая. Они мигали вдвоем более четырех лет, прежде чем к ним присоединилась третья. По истечении первого столетия на широких просторах этих угрюмых небес едва ли можно было насчитать хотя бы двадцать пять звезд. В конце тысячелетия их стало больше, но не настолько, чтобы об этом стоило разговаривать. По истечении миллиона лет лишь половина нынешнего небесного убора была видима хотя бы в телескоп, и понадобился еще миллион лет, чтобы вторая половина последовала примеру первой. Поскольку в те времена телескопов еще не было, появление этих, светил осталось незамеченным.

Вот уже триста лет, как астрономы-христиане знают, что их божество не сотворило звезды за эти примечательные шесть дней, но астроном-христианин предпочитает об этом помалкивать. Так же, как и христианские священники.

В своей книге бог не скупится на хвалу своим трудам и подбирает для этого самые пышные слова, какие только ему известны, доказывая тем самым, что он – и вполне обоснованно – преклоняется перед крупными величинами; и все же он изготовил миллионы колоссальных солнц, дабы они освещали микроскопический шарик, вместо того, чтобы поставить крохотное солнце этого шарика на службу им. В своей книге он упоминает Арктур – вы его, наверное, помните, мы как-то там побывали. И он – всего лишь ночная лампадка для этой Земли! Этот гигантский шар, в пятьдесят тысяч раз превосходящий по величине ее солнце, которое рядом с ним то же, что тыква рядом с собором!

Однако в воскресных школах детей по-прежнему учат, что Арктур был сотворен с единственной целью способствовать освещению Земли; и ребенок, вырастая, продолжает верить в это даже тогда, когда обнаруживает, что по закону вероятности дело вряд ли могло обстоять так.

Эта книга и ее служители утверждают, что возраст Земли всего шесть тысяч лет. Лишь в последнем столетии пытливым умам ученых удалось установить, что он приближается к ста миллионам лет. .

За эти Шесть Дней бог сотворил человека и остальных животных.

Он сотворил мужчину и женщину и поселил их в красивом саду вместе с прочими тварями. Они все жили там в мире и согласии, довольные и счастливые, наслаждаясь вечной юностью, но потом случилась беда. Бог предупредил мужчину и женщину, что им нельзя есть плодов некоего дерева. И, как ни странно, прибавил, что, поев его, они непременно умрут. Я говорю «как ни странно» потому, что они никогда еще не видели смерти и, разумеется, не могли понять, о чем он говорит. И ни он, и никакой другой бог не сумел бы растолковать этим невежественным детям, о чем идет речь, не приведя наглядного примера. Это слово само по себе было им так же непонятно, как новорожденному младенцу.

Вскоре какой-то змей явился побеседовать с ними частным образом, и он пришел на ногах, ибо таков был обычай у змей в те дни. Змей сказал, что запретный плод заполнит их пустые головы знанием. Тогда они съели этот плод, что было вполне естественно, ибо человек сотворен любознательным, а священник, подобно богу, которому он подражает и которого представляет на земле, с самого начала взял на себя миссию мешать ему узнавать что-нибудь полезное.

Адам и Ева вкусили запретный плод, и тут же их смутный мозг был озарен ярким светом. Они обрели знание. Какое знание? Знание, из которого они могли извлечь пользу? Вовсе нет – они просто узнали, что есть вещь, именуемая добром, и есть вещь, именуемая злом, а кроме того, научились творить зло. Прежде они этого не умели. Поэтому все их поступки до той минуты, были чистыми, невинными, безгрешными.

Но теперь они научились творить зло – и страдать от этого; теперь они обрели то, что Церковь зовет ценнейшим сокровищем, – они обрели Нравственное чувство, которое отделяет человека от зверя и ставит его выше зверя. А не ниже зверя, как полагалось бы, ибо человек в своих помыслах грязен и грешен, а зверь – чист и безгрешен. Другими словами, заведомо испорченные часы ценятся выше тех, которые не могут испортиться.

Церковь по-прежнему считает Нравственное чувство высшим достоинством человека, хотя она отлично знает, что бог был об этом чувстве самого скверного мнения и с обычной неуклюжестью пытался помешать своим счастливым детям в райском саду обрести его.

Итак, Адам и Ева узнали теперь, что такое зло и как его творить. Они узнали, как совершать всевозможные нехорошие поступки и в том числе самый главный из них – тот, который, собственно говоря, бог и имел в виду. Речь идет об искусстве и тайне полового общения. Им это открытие показалось великолепным, и они, перестав бесцельно шататься по саду, со всем жаром предались новому занятию – бедняжки ведь были так юны и непосредственны!

В самый разгар такого счастливого времяпрепровождения они услышали, что бог ходит по саду среди кустов, совершая свой обычный дневной моцион, и страшно перепугались. А почему? А потому, что были наги. Прежде они этого не знали. Им было все равно, точно так же, как и богу.

В тот достопамятный миг родилась безнравственность, и некоторые, люди с тех пор ценят ее превыше всего, хотя не могли бы объяснить – почему.

Адам и Ева явились в мир нагими и не знающими стыда – нагими и чистыми душой; и так же приходили и приходят в мир все их потомки. Приходят нагими, не знающими стыда, чистыми душой. Приходят нравственными. Безнравственность и грязные мысли им приходится приобретать со стороны – это единственный способ. Первый долг матери-христианки – внушать своему ребенку грязные мысли, и она никогда не пренебрегает этим долгом. Ее сыночек вырастает, становится миссионером и отправляется к простодушным дикарям или к цивилизованным японцам внушать им грязные мысли. Тут и они становятся безнравственными, начинают прятать свои тела под одеждой и перестают купаться вместе нагишом.

Условность, неправомерно именуемая нравственностью, не имеет единых норм и не может их иметь, так как она противоречит природе и разуму и представляет собой выдумку, подчиняющуюся любой прихоти, любому нездоровому капризу. Так, например, в Индии благовоспитанная дама прячет лицо и грудь, а ноги от самых бедер оставляет обнаженными, а благовоспитанная европейская дама прячет ноги и обнажает лицо и грудь. В краях, населенных простодушными дикарями, благовоспитанная европейская дама скоро привыкает к полной наготе взрослых туземцев, и она уже не оскорбляет ее чувств. В восемнадцатом веке французский граф и графиня – люди весьма светские и не состоявшие ни в родстве, ни в браке, – очутившись после кораблекрушения на необитаемом острове в одних рубашках, скоро лишились и этой одежды. И стыдились своей наготы – целую неделю. А потом она перестала их тревожить, и они забыли о ней.

Вы ведь ни разу не видели одетого человека – ну, вы мало что потеряли.

Вернемся к удивительным сведениям, содержащимся в библии. Вы, естественно, предположите, что бог не привел свою угрозу в исполнение и что неповиновение Адама и Евы осталось безнаказанным, поскольку не они себя создали, не они создали свой характер, желания и слабости, а поэтому, собственно, от них нельзя было требовать невозможного и они не должны были отвечать за свои поступки. Вы изумитесь, узнав, что угроза все-таки была приведена в исполнение. Адам и Ева были наказаны, и это злодеяние и по сей день находит горячих защитников. Смертный приговор был приведен в исполнение.

note 4

Требуется три с половиной года, чтобы свет ближайшей звезды (61-й Лебедя) достиг Земли, летя со скоростью 186 000 миль в секунду. Арктур сиял уже двести лет, когда его луч» достигли Земли. Далекие звезды становились видимыми постепенно, на протяжении многих тысячелетий. Прим. издателя «Писем с Земли» _(М. Т.)_.