Страница 16 из 18
Но столь же очевидным оказалось, что никакая сила не могла оторвать его от близости к ребенку Айи. Подобно огромному сторожевому псу, он лежал у порога пещеры Грома, привязанный к ней цепями более сильными, чем выкованные человеческой рукой.
И те из племени, кто надеялся большой кровавой жертвой почтить Огонь и память родичей, убитых в ущелье Малых Гор, с злобным недовольством увидели, что эта надежда была тщетной.
12. РЕШИТЕЛЬНАЯ БИТВА
Пленник назывался Укск. Это щелкающее, гортанное имя не мог произнести правильно никто, кроме Айи.
Когда он научился немного владеть языком Детей Огня, он выказал живейшее желание отплатить за гостеприимство семье Грома, выкладывая весь запас своих знаний о намерениях колченогих. Как ребенок, которому льстит серьезное отношение взрослых, он с радостной готовностью отвечал на вопросы вождя.
К своему собственному народу он относился с горячей ненавистью и с горечью рассказывал, как они бросили его, беспомощного, среди скал, когда он сломал ногу во время поспешного бегства. Он с гордостью отождествлял свои интересы с интересами своего господина и называл себя не иначе, как рабом Грома.
Сведения, которые сообщил Укск, вызвали у его слушателей лишь самые серьезные опасения за будущее Детей Огня. Как оказалось, колченогие, придя в себя после панического ужаса от битвы в ущелье Малых Гор, решили, что это поражение должно быть отомщено. Но битва эта послужила для них хорошим уроком, и они перестали считать своих противников слабыми, вследствие их малочисленности. Они поняли, что для успеха новой атаки необходимо подготовиться к ней, научившись пользоваться своими силами.
Как раз в это время в руки колченогих попал Мауг с его родичами, и, вместо того, чтобы немедленно разорвать их на части, они заставили пленных научить их всему, что те знали сами. И Мауг, предвидя удобный случай отомстить Грому и отнять у него желанную женщину, – отдался своей новой обязанности с жаром и упорством.
По словам Укска, нашествия следовало ожидать в близком будущем, как только орды колченогих будут все снабжены новым оружием. – Это, – говорил Укск, – произойдет после того, как наступит сухое время года. – Во всяком случае, по его словам, орды принуждены ждать этого времени, так как путь с востока в Долину Огня лежит через топкие болота, непроходимые в течение сезона дождей.
Так как период жары и засух был близок, Боор и Гром с лихорадочной поспешностью отдались организации защиты. Но положение их казалось безнадежным.
Считая всех старших мальчиков, выросших со времени последней большой битвы, и всех крепких девушек и женщин, они имели в своем распоряжении не более десяти дюжин воинов. Они сознавали, что поражение означало бы полное уничтожение племени, а для женщин – рабство и бесчестие. Но также хорошо сознавали они, что успешная защита лишь на короткое время отдалила бы их гибель, потому что вслед за тем они были бы неминуемо сметены громадной лавиной врагов или передушены в своих пещерах.
Спасти племя могла не оборона, а разрушительная, неслыханной силы атака, хотя их и было всего десять дюжин на многие тысячи врагов. Вот что имели в виду эти два человека.
Одна из двух больших пещер, занятая племенем, была теперь оставлена, как негодная для защиты. Испытанному в бою глазу Боора она представлялась скорее ловушкой, чем убежищем, так как с возвышавшегося над ней утеса враг легко мог блокировать ее камнями. А остроконечная крутая скала, у подножья которой находилась другая пещера, была совершенно неприступной.
В эту естественную крепость переселилось все племя. Туда же перетащили весь запас корней и мяса.
По приказанию вождя взрослые и дети занялись сбором сухого и полусухого топлива. Огромное количество коротких, быстро воспламеняющихся сучьев было навалено в кучи у порога пещеры с внутренней стороны ее, куда не мог проникнуть дождь. А снаружи, справа и слева, тяжелые деревья, положенные в несколько рядов, образовали искусственные валы, за которыми могла укрыться линия защиты.
Прямо напротив пещеры расстилалось веерообразное плато. Узкий проход справа, в котором не могли бы разойтись два пешехода, вел – между огромными круто опадающими скалами – от первой пещеры ко второй. Слева плато окаймляла зубчатая кайма нагроможденных в беспорядке скал, и с этой стороны атака была заранее обречена на неудачу. Спереди площадка кончалась отвесным, но неглубоким обрывом, а под ним мягко поднималось вверх ложе долины, покрытое густым лесом и испещренное множеством звериных троп.
Прямо против входа в пещеру и в центре плато горел всегда – днем и ночью – Священный Огонь, поддерживаемый поочередно членами группы хранителей очага, назначенными вождем для этой цели.
По указанию Боора, вся площадка была очищена от кустарников и сорных трав и по краю ее растянута цепь из невысоких кучек топлива, готовых каждую минуту вспыхнуть веселым пламенем.
Тем временем Гром работал над осуществлением замысла, от которого, согласно плану кампании, должен был зависеть исход битвы.
Целые дни племя было занято сбором сухого хвороста с противоположного склона долины и пучков увядающей травы из тучных саванн, расстилавшихся по ту сторону каменного барьера. Весь этот горючий материал Гром разбросал в огромном количестве в чаще перед плато, так что под конец для площади леса – не менее километра в поперечнике – нужен был только факел, чтобы здесь вспыхнул гигантский пожар.
Пока шли эти лихорадочные приготовления, вождь снарядил небольшой отряд разведчиков и послал его в отдаленные ущелья. Воины были избраны из числа лучших бегунов племени, и дальновидный Боор назначил две смены по двенадцать часов, чтоб усталость не ослабляла бдительности сторожевого поста.
Когда все было готово, наступило время мучительного ожидания. Стояли безоблачные, жаркие дни, и в неподвижном горячем воздухе едва колыхались языки священного огня. Так как враг не являлся, люди начали забывать про нависшую над ними опасность. Изнывая от нестерпимого зноя, они стали тяготиться состоянием постоянной напряженности и подняли ропот против запрещения отлучаться из лагеря. Но вождю потребовалось немного времени, чтобы водворить молчание.
Один только хромой Укск, проводивший все время у порога пещеры с ребенком Айи в обезьяньих руках, становился с каждым днем все тревожнее. Он высказал свое соображение Грому: чем дольше не являются колченогие, тем значительнее будут их силы, собранные для нападения.
Не имея никакого представления о стратегических планах Грома, он унылым взглядом смотрел на кучки топлива вдоль окраины площадки. Он желал бы видеть их значительно крупнее, так как опасался, что колченогие, несмотря на весь свой ужас перед огнем, под напором неисчислимых полчищ, против воли ринутся вперед и затопчут невысокий пылающий вал. Спокойствие вождя и Грома перед лицом грозной опасности изумляло его.
Наконец, в один из этих тягостных дней, когда солнце уже клонилось к западу, в лагере появились разведчики, задыхаясь от бешеного бега. С широкими от ужаса глазами они рассказали о бесчисленных полчищах колченогих, могучим потоком вливавшихся в горловину ущелья под предводительством Мауга и темнолицего вождя, такого же высокого, как сам Боор.
– Их так же много, как раньше, когда они напали на нас в Малых Горах?
– спросил Гром.
Дрожащие люди в ужасе подняли руки.
– Они и мы – это неисчислимая туча саранчи и стая скворцов, – ответили они.
При этой страшной вести, к их изумлению, на лице вождя появилась усмешка злобного удовлетворения.
– Хорошо, – сказал он.
Поднявшись на обломок скалы рядом с пещерой, он устремил свой взгляд в сторону верховьев ущелья, стараясь увидеть авангард приближающегося врага. Тем временем Гром расставил вдоль края плато служителей Огня, готовых по первому знаку зажечь кучи топлива.
Прошло не менее часа, прежде чем глухой шум, как будто подымающийся из глубины земли, возвестил, что орды неприятеля близко.