Шестое действие

– Стало быть, едем. А по пути постарайся вспомнить, какие реликвии ты видела на совещании у примаса и кто их привез. И опиши мне их в подробностях.

– Выходит, разгадка все же в этом?

– Нет. Разгадка в том, чего ты не увидела.

9. Провинциальная столица

Они тронулись в путь. Анкрен на своем Лешем, Мерсер – на белоногом Бальзане. Этого коня он купил во время прошлой своей поездки в Карниону задешево, несмотря на хорошие стати. Дело в том, что на Юге господствовало убеждение, что белоногая лошадь приносит несчастье, особенно в сражениях. Мерсер был чужд подобному суеверию, а в сражения вступал, как в Хонидейле, – только если ему не оставляли выбора.

Дорога от Свантера до Эрденона считалась достаточно безопасной, а ночи стояли еще довольно светлые. Можно путешествовать и после захода солнца. Мерсер с Анкрен этим пользовались. Анкрен не смущали неудобства подобного путешествия, она привыкла разъезжать. К помощи своего Дара она прибегала реже, чем предполагал Мерсер. Это обстоятельство, равно как и природа самого Дара, возбуждали любопытство, и Мерсер задал ей несколько вопросов, предварительно осведомившись, не нарушает ли он запрета на разговоры о прошлом, в частности, зачем она подвергает себя опасности, когда могла бы продолжать весь путь под видом какого-нибудь зверя.

– Я напомню тебе, хотя ты должен и сам понять, что морок не есть превращение. Искажается то, что люди видят, а я остаюсь собой. Кстати, сколько я ни слышала об оборотнях, никогда их не встречала и не знаю, существуют ли они… Так вот, если я иду пешком, в облике бегущей лани, я не могу двигаться быстрее, чем пешеход. Если я прикидываюсь собакой – кошка от нее не убежит: она видит не так, как человек, ее не обманешь… Вообще, зверем можно прикинуться на самый недолгий срок. Наблюдательный человек через некоторое время отличит повадку.

– А как же лошади в Аллеве?

– Ты и до этого докопался… Во-первых, они не были в поле зрения стражников на заставах постоянно. И потом, они видели не лошадь с определенными приметами, а некую картину: четверку лошадей и карету.

Мерсер слушал ее с интересом, но это никак не приближало к разгадке тайны. Оставалось надеяться, что он найдет ее в списке реликвий. И на привалах Анкрен диктовала:

– Первое. Чудотворная статуя Пресвятой Девы, источавшая перед гражданскими бедствиями кровавые слезы. Статуя из слоновой кости, первоначально плащ ее, окрашенный лазурью, был украшен семью сапфирами. Похищена из Кафедрального собора Эрденона, обнаружена при конфискации имущества у одного купца в Хардгрепе, уличенного в потворстве ангелистам. Находится во францисканском монастыре в Хардгрепе, настоятелем коего и привезена. По уверению последнего, кровавые слезы до сих пор источает, а драгоценные камни похищены.

Второе. Ларец из слоновой кости, окованный серебром, в котором почти тысячу лет хранилось сердце св. Эадварда. До войны находился в женском бенедиктинском монастыре близ Гормунда. Ларец продан неким антикваром аббатству Тройнт, где находится гробница названного святого, и, по всей вероятности, там и останется. Сердце отсутствует.

Между прочим, – обратилась она к Мерсеру, – в некоторых случаях была похищена сама реликвия, в других – драгоценности, в которые она была оправлена. Это имеет значение?

– Еще не знаю. Продолжай.

– Третье. Венец св. Гизелы. Украшал раньше статую названной святой в Тримейне. Подарен императрицей Гарсеной своему брату герцогу Гарнего I. Перешел к родственникам Йосселингов, графам Свантерским, а затем их потомкам. Ныне находится во владениях маркиза Трегварта, капеллан которого под надлежащей охраной венец и доставил. Каким-то образом венец оказался в целости и сохранности: два припаянных друг к другу золотых обруча, усыпанных бирюзой и аметистами, и восемь зубцов, украшенных яхонтами. Но тот ли это венец, одной Гизеле ведомо.

Четвертое. Слеза раскаявшегося грешника, обращенная в алмаз и заключенная в перстень. Передавалась от ректора к ректору коллегии цистерианцев в Эрденоне. Теперь обнаружилась у иезуитов. У святых отцов губа не дура – перстень очень красивый.

Далее следует то, что украдено из капеллы в Бодваре и пострадало сильнее всего.

Пятое. Рука Йосселя Храброго, точнее, лучевые кости.

Шестое. Череп мученика Агилульфа.

Оба в простых свинцовых футлярах, правда, посеребренных. Подлинность святых мощей подтверждена епископом Децием, приславшим на совещание вместе с реликвиями своего викария. Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, череп Агилульфа со дня усекновения и по сию пору хранится в Тримейне.

– Когда это кому мешало? Продолжай.

– Седьмое. Молитвенник блаженной герцогини Торисмонды. Сам молитвенник в целости, хотя переплет, украшенный ормуздским жемчугом, исчез. Опознан по миниатюрам. Находится в ордене Св. Барнабы Эйсанского. Доставлен приором ордена.

Это не единственная книга, которая была представлена, следующая поосновательней будет.

Восьмое. Библия в переводе на древнеэрдский. Переписана рукой переводчика, святого епископа Бильги. По этой причине переплет ее был украшен каменьями редкостной ценности и чеканным по золоту образом Христа. Хранилась в сокровищнице герцогов Эрдских. Обнаружилась в Скеле, в монастыре тринитариев, но в простом кожаном переплете. Доставлена настоятелем.

Не устал еще слушать?

– Скажи прямо, что ты устала описывать.

– И не в первый раз, заметь… Крепись, за половину мы уже перевалили.

Девятое. Распятие из черненого серебра, якобы принадлежавшее св. Бернарду Эрдскому. Похищено из церкви этого святого в Эрденоне. Передано конгрегации Семи Скорбей Девы Марии в Фораннане добровольным жертвователем. Доставлено главой конгрегации.

А вот снова – сокровище без святыни.

Десятое. Реликварий в виде фигуры младенца Иисуса из позолоченного серебра. Примечателен украшениями из пяти рубинов. Один, самый крупный, изображает сердце. Четыре, поменьше, – стекающие капли крови. Опять-таки принадлежал потомкам графов Свантерских. Ныне – в домовой капелле Оранов, в Открытых Землях. Доставлено господином Ораном лично.

Одиннадцатое. Фрагмент алтаря из Домской церкви в Вальграме. Святые Петр и Павел, чеканены по серебру. Не примечателен ничем, кроме древности работы. Находится в Соборной церкви Кулхайма – это вроде бы на границе Эрдской провинции и Открытых Земель. Доставлен каноником церкви.

Двенадцатое. Наконечник копья, которым святой Хамдир убил дракона. Фамильная реликвия владетелей замка Файт, там же, в Пограничье. После того как род вымер, попал к генерал-губернатору Эрда (он тогда сидел в Свантере), а тот подарил его известной тебе церкви Св. Николая, что рядом с Новой Гаванью. Доставлен священником церкви.

Забавно, да? Они бы еще осколки Зеркала Истины туда притащили.

– Откуда ты знаешь про Зеркало Истины?

– Люди любят рассказывать старые сказки, а я иногда их слушаю. А ты что насторожился, дотошный друг мой?

– Про Зеркало Истины, или, как правильнее его называть, Истинное зеркало, мы поговорим позже. А пока продолжай.

– Я уже заканчиваю.

Тринадцатое. Образ, написанный по-старому, на доске. Уверяют, что это Алексей, человек Божий. Происхождение неизвестно. Источает слезы, но не кровавые, а обычные. Находится в Камби, в новой церкви Успения. Доставлен главой церковного капитула города.

Четырнадцатое. Чаша для евхаристии из золота и серебра. Вклад герцогини Мехт по уходе в монастырь в Гормунде. Обнаружена агентом примаса на складе лома золотых дел мастеров в Эрденоне.

Все.

– Четырнадцать святынь?

– Ты разочарован? Никаких досок из ковчега, перьев из ангельских крыльев и вина с пиршества в Кане Галилейской – всего, над чем издеваются злые безбожники.

– Наш знакомец Вендель сказал бы, что это дурной признак – священнослужители теряют первоначальную искреннюю веру… Нет, меня заинтересовало число – нет ли в нем какого-то тайного смысла.