Страница 63 из 133
Прежде всего ее с нетерпением ожидали в Ясеневе[33]. Однако на этот раз большой радости от предстоящей встречи с представителями Центра в Москве она не испытывала. Натали не жалела о том, что навела КГБ на Мориса. Она, возможно, не представляла еще себе всей опасности, которая нависнет над бароном в случае его согласия работать на КГБ. Она ведь работает – и ничего. Да и не только на КГБ… Натали просто не хотелось позволять посторонним людям копаться в ее отношениях с Морисом. Она понимала, что в Москве, если понадобится, придется рассказывать все – вплоть до самых интимных подробностей…
И еще. Необходимо организовать нелегальную доставку в Париж одной очень ценной работы Малевича, которую Натали два года назад смогла увести из-под носа у Георгия Костаки – этого самого известного и неутомимого коллекционера русского авангарда. Картина представляла собой фрагмент декорации к пьесе Маяковского «Мистерия-буфф», поставленной еще в начале 20-х годов. Это был небольшой кусок фанеры, который стоил ей бутылки виски «Джонни Уокер», блока «Мальборо» и 25 рублей. Фрагмент находился в Подмосковье, в запущенном доме, где проживали наследники бывшего работника сцены, который когда-то неизвестно зачем принес этот кусок фанеры домой. Вряд ли он мог представить, что стоимость этой фанеры на западных аукционах через пятьдесят лет будет исчисляться сотнями тысяч долларов. А для растопки печи картинка была не очень пригодна, поэтому, вероятно, и сохранилась.
Натали отлично знала, чего стоят картины русского авангарда той эпохи. Два года назад за приобретенную также за бесценок картину Любови Поповой на аукционе «Сотбис» она получила сто двадцать тысяч фунтов стерлингов. Авангард и абстрактные картины никогда не нравились Натали – еще Бутман говорил об этом направлении как о «раковой опухоли» на теле подлинного искусства, но сейчас она жалела, что продала Попову. Через какие-нибудь десять лет стоимость такой картины возрастет вдвое. Лучшего вложения денег не придумаешь!
Натали взяла билет на 20 декабря, считая, что времени, остающегося до встречи Нового года, ей будет вполне достаточно для деловых встреч в Москве. Она съездила в «Бо Марше» и накупила сувениров для знакомых и подарков для матери.
– Морис, я решила поехать на Новый год в Москву. Ты уж извини, но моя мать не вынесет, если не увидит меня рядом с новогодней елкой. Так что мы встретимся только в начале следующего года…
Натали огорчилась, заметив, как Морис воспринял новость: он даже не пытался скрыть облегчение, если не радость.
Они опять, уже в который раз, провели уик-энд в замке Натали близ местечка Сен-Пьер. Чем ближе подходило время отъезда Мориса, тем острее Натали ощущала свою привязанность и даже зависимость от него. Если кто-либо предсказал ей это ранее, она бы просто откровенно посмеялась… Мадам Натали, не находящая себе места после расставания с мужчиной?! Это что-то из области фантазий! Однако все было именно так!
Морис улетал в Германию неделей раньше – Рождество он встретит с женой и девочками.
Натали, как всегда, проводила его почти до самолета. Они выехали в сторону Орли, пообедав в небольшом уютном ресторанчике на полпути до аэродрома.
– Не грусти, дорогая. – Морис, предвкушая встречу с детьми, был искренне огорчен настроением любовницы. – Ты тоже скоро увидишь своих. Ты же рада?
Натали послушно кивала и прятала глаза. Не могла ведь она сказать ему, что готова в любую минуту сдать билет и отменить все дела, лишь бы встретить праздники с ним!
По дороге в аэропорт они старались не говорить о предстоящей разлуке. Оба понимали, что расставание неизбежно…
Когда объявили посадку на рейс Париж – Франкфурт-на-Майне и Морис решительно направился в сторону терминала компании «Люфтганза», Натали вдруг почувствовала, как ее охватывает щемящее, незнакомое чувство потери, смятения и неуверенности в себе.
– Можно подавать кофе? Простите, я могу принести вам кофе?
Официант трижды обращался к этой красивой даме, занимавшей в гостинице один из люксов с видом на Кремль. Зашел посетитель только пообедать, поужинать или живет здесь, в «Национале», – такие вещи работники ресторана распознавали сразу. Она, безусловно, русская и остановилась здесь, судя по всему, не впервые. Она заказала блюда, которыми традиционно славилась кухня «Националя». А потом попросила принести берлинских пирожных «из буфета, что в холле внизу, знаете, там, где вход с улицы Горького». «Странная мадам, – подумал официант, – не понимает, что в буфет берлинские пирожные доставляются из того же ресторана». Но просвещать постоялицу он не стал. И вот он стоит возле нее с подносом и безуспешно пытается обратить на себя внимание.
Не отрываясь Натали смотрела на заснеженную Манежную площадь и вспоминала, как некогда ее привел сюда Виктор Храпов.
Воспоминания о том, совсем еще недавнем времени никак не отпускали Натали. Официант деликатно кашлянул. Натали наконец взглянула на него.
– Да-да, конечно, несите кофе.
Расплатившись, Натали поднялась в номер, взяла со столика купленный в киоске отеля журнал и забралась с ногами в кресло. Ну-ка, чем порадует «Новый мир»?
Донн-донн-донн – отбивали время куранты на Спасской башне. Ого, уже восемь вечера.
Натали подошла к широкому окну и раздвинула шторы. На улице давно стемнело. Начался мягкий, сказочный, московский декабрьский вечер. На фоне ярко освещенной Кремлевской стены и въезда на Красную площадь красиво – как в детстве – валил густой снег. Мерцала огнями елка напротив Кремлевской стены. В Париже никогда не бывает такой красивой зимы!
Толпы москвичей, закончив работу, спешили кто в метро, чтобы скорее добраться домой, кто в ЦУМ, ГУМ или «Детский мир» за новогодними подарками: до праздника оставалось три дня. Из-за образовавшихся местами снежных заносов машины и троллейбусы плыли по улице Горького медленно, осторожно поворачивали между зданиями Госплана и гостиницы «Москва» в сторону площади Дзержинского…
Вдоволь налюбовавшись подзабытым и все равно трогательным пейзажем, Натали подошла к телефону и набрала номер.
Четыре длинных гудка… Натали поняла, что рабочий день на Лубянке – во всяком случае, в этом кабинете – окончен.
Ясное дело. Чекисты тоже люди…
Поищем дома.
– Алло. – В трубке раздался голос подростка, которому очень хотелось выглядеть взрослым. – Я вас слушаю, – сказал он солидно.
Натали решила ему подыграть:
– Это Виктор Петрович?
После паузы Валерий – сын Клыкова, уже своим, ребячьим голосом ответил:
– Виктор Петрович будет позже.
– Минуточку, пожалуйста, не вешайте трубку, – поспешила Натали. – Передайте, пожалуйста, Виктору Петровичу, чтобы он позвонил в гостиницу «Националь», в номер 245.
Натали не стала называть имени. Во-первых, Клыкову уже известно, что она в Москве, а во-вторых, он прекрасно знает, где она останавливается.
Минут через тридцать раздался звонок. Звонить мог только Клыков. Натали быстро сняла трубу и голосом Симоны Синьоре, с присущей актрисе сексуальной хрипотцой, произнесла:
– Est-ce vous, mon bel ami? Je brale d'impatience en attendant notre rencontre apres une separation aussi longue…[34]
И это была почти правда.
– С приездом, Наташа. К сожалению, Ива Монтана я не сымитирую, но тоже очень рад слышать тебя. Как добралась?
– Отлично. «Эр Франс» не «Аэрофлот» – там не мучают засушенными курами с освежающим напитком «Буратино».
– Что я слышу! А как же голодная диета? Как же клятвы насчет трех килограммов долой?
– Когда мы увидимся? – Натали немедленно перевела разговор со скользкой темы в деловое русло.
– Давай завтра. После двенадцати.
– Может быть, посидим и пообедаем в ресторане гостиницы – здесь такая хорошая кухня. Я приглашаю, Виктор Петрович, – заранее зная реакцию опера, игриво предложила Натали.
– Зачем «Националь»? Зови меня сразу в Останкино, на передачу «Голубой огонек», чтобы вся страна видела. Нет уж, встретимся по старой памяти у Киевского. Адрес, надеюсь, напоминать не надо?
33
В Ясеневе находился комплекс зданий Первого главного управления КГБ. Сейчас СВР (Служба внешней разведки).
34
Это вы, мой дорогой друг? Я сгораю от нетерпенья, предвкушая нашу встречу после столь длительной разлуки… (фр.)