Ураган

«Звонившая сообщила о подозрительном объекте, который пробежал мимо дома 10700 по Квейл Руст-драйв, на плече он нес другой объект. Приметы объекта 1: белый мужчина, рост и вес неизвестны. Объект 2: белый мужчина, рост и вес неизвестны.

Объект 2, по мнению звонившей, сопротивлялся и, возможно, был раздет. Объект 1 нес в руке пистолет с мигающей красной лампочкой (??). В район были направлены подразделения 2334 и 4511, но поиск результатов не дал».

Джим Тайл понимал, что не существует пистолетов с мигающими красными лампочками, но они имелись у большинства видеокамер. На большом расстоянии перепуганная старушка вполне могла принять видеокамеру «Сони» за револьвер «смит-вессон».

Так что, возможно, старушка стала свидетелем похищения мистера Макса Лама. И все же Джим Тайл надеялся, что это не так. Он надеялся, что сцена на Квейл Руст-драйв была просто очередной ссорой обезумевших жителей, а не результатом действий его неуловимого, обитающего в болотах друга, который был известен своим отрицательным отношением к плохо воспитанным туристам.

Джим снял копию с заявления миссис Лам и сунул ее в свой портфель вместе с несколькими другими бумагами. Когда выпадет свободная минутка, он постарается сам поговорить с миссис Лам.

У него осталось всего двадцать минут, чтобы пообедать с Брендой, а потом им обоим предстояло заступать на дежурство. Возможность видеть ее вполне стоила даже такой тяжкой работы на охваченных безумием улицах Южной Флориды.

Но, к большому разочарованию Джима, по пути в ресторан, где его ждала Бренда, он лично стал свидетелем кражи грузовика Армии Спасения. Полицейский обязан был пуститься в погоню за похитителем, а к тому времени, когда погоня была закончена, на обед он уже не успевал.

Разоружив похитителя и надев на него наручники, Джим Тайл поинтересовался, зачем ему для кражи грузовика с поношенной одеждой понадобился автомат Мак-10. Молодой парень объяснил, что поначалу собирался просто нарисовать краской из баллончика знак их банды на борту грузовика, но не успел он закончить свое дело, как появился водитель. И ему не оставалось ничего другого, чтобы не ударить лицом в грязь, как вытащить автомат и угнать этот гребаный грузовик.

Помогая разговорчивому угонщику забраться в зарешеченный отсек патрульной машины, Джим Тайл поклялся про себя, что приложит все усилия, чтобы уговорить Бренду Рурк перевестись из этой проклятой дыры под названием Майами в более цивилизованную дыру, где они смогли бы работать вместе.

Кусака с гордостью продемонстрировал Иди Марш захваченный джип «чероки», но она не проявила интереса к его трофею.

– А это кто такие? – спросил Кусака, указывая на такс.

– Дональд и Марла, – с раздражением бросила Иди.

Собаки таскали ее взад и вперед по двору Тони Торреса и мочились где попало. Иди была удивлена, насколько сильны их короткие лапы, похожие на сосиски.

– Кстати, – сообщила она, с трудом удерживая собак на поводке, – этот засранец вытерпел всего три минуты, а потом принялся хватать меня за грудь.

– Ничего удивительного, значит, ты выиграла пари.

– Забери у меня этих проклятых собак!

Кусака пропустил ее просьбу мимо ушей. Многочисленные знакомства с полицейскими овчарками оставили у него массу шрамов не только на теле, но и в памяти. С годами Кусака полюбил кошек.

– Да отпусти ты их, – посоветовал он Иди.

Как только Иди бросила поводки, таксы подскочили к ней и свернулись калачиком возле ее ног.

– Прекрасно, – усмехнулся Кусака. – Эй, посмотри что я раздобыл. – Он помахал хромированным пистолетом, который отобрал у грабителя, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в нем нет обоймы. – Ублюдки чертовы, – выругался Кусака и зашвырнул пистолет в грязный плавательный бассейн.

Иди Марш рассказала Кусаке о крутом парне с нью-йоркским акцентом, который увез Тони Торреса.

– Ты выбрал самый подходящий момент, чтобы смыться, – добавила она.

– Да заткнись ты.

– И Тони теперь нет. Нет даже его проклятого шезлонга. Прикинь, чем нам это грозит.

– Проклятье.

– Он не вернется, – задумчиво промолвила Иди. – А если и вернется, то изуродованный.

Шлакобетонный блок валялся там, где стоял шезлонг Тони. Кусака выругался, сожалея, что в нужный момент его не оказалось на месте. О десяти тысячах можно было забыть. Если торговец и вернется, что маловероятно, он не заплатит ни цента. Да, телохранитель из него явно не получился.

– Не думаю, что у тебя есть новый план, – предположил Кусака, обращаясь к Иди.

Вой сирены заглушил ответ Иди, который она сопроводила непристойным жестом. По Калуса-драйв промчалась машина «скорой помощи». Кусака предположил, что она увозит в больницу Крошку Насильника, чтобы сделать ему необычную хирургическую операцию. Кусака не удивился бы, прочитав когда-нибудь об этой операции в медицинском журнале.

На подъездной дорожке он заметил обрез Тони, разбитый на куски. «Самое время кончать эту авантюру», – подумал Кусака, решив завтра же позвонить Авиле по поводу кровельных работ.

– Тебя я подвезу, – предложил он Иди, – но только не этих чертовых собак.

– Господи, но не могу же я просто бросить их здесь.

– Ну, как знаешь. – Кусака взял из погреба Тони три банки пива «Хейнекен», забрался в трофейный джип и уехал, даже не помахав рукой на прощание.

Иди Марш привязала собак к пожарному крану на заднем дворе, а затем вошла в разрушенный дом торговца, чтобы поискать там что-нибудь ценное.

Сцинк приказал Максу Ламу раздеться и забраться на дерево. Макс так и сделал. Дерево оказалось ивой без листьев. Макс сидел, не шевелясь, на пружинистой ветке, свесив вниз голые ноги. Внизу расхаживал разгневанный Сцинк, держа в руке пульт ошейника.

– Вы, избалованные горожане, приезжаете сюда, но не цените, не знаете и даже не интересуетесь природой и историей этого места. Дисней Уорлд... Боже мой, Макс, это же не Флорида! – Сцинк обличающим жестом нацелил указательный палец на своего пленника. – Я нашел в твоем бумажнике корешки билетов, турист.

Макс встревожился. Ему казалось, что Дисней Уорлд нравится всем.

– Послушайте, – обратился он к Сцинку, – если вы сейчас нажмете кнопку на пульте, то я упаду.

Сцинк стащил с головы свою цветастую шапочку и опустился на колени перед потухшими углями костра. Макс заволновался не на шутку. Черные москиты облепили его бледные, распухшие ступни, но он не осмелился отогнать их, поскольку боялся даже мускулом шевельнуть.

В течение дня настроение похитителя, похоже, улучшилось. Он даже согласился на просьбу Макса сделать остановку в Тамиами Трейл, откуда Макс смог позвонить в Нью-Йорк и оставить на автоответчике сообщение для Бонни. Пока Макс ждал возле телефона-автомата, Сцинк быстро запасся кое-какой провизией. От его плохого настроения не осталось и следа, он даже развеселился. Всю дорогу назад к островку Сцинк распевал песни, а потом пристыдил Макса, который не знал, что Нейл Янг играл на гитаре в группе «Буффало Спрингфилд».

Макс Лам считал, что обладает обаянием, и это заблуждение привело его к мысли, что похититель стал гораздо добрее относиться к нему. По мнению Макса, его освобождение было только вопросом времени. Он не поверил в биографию, рассказанную Сцинком, и считал этого человека неуравновешенным, но довольно интеллигентным отшельником. Этакой заблудшей душой, которую можно усмирить, если разумно и ненавязчиво влиять на нее. А разве сильная сторона рекламного работника как раз и не заключается в том, чтобы морочить головы людям? Макс считал, что значительно продвинулся в своем влиянии на Сцинка, чему способствовали дружеские разговоры, невинные анекдоты, ироничные шутки по поводу своего положения. Сцинк явно вел себя спокойнее, если не дружелюбно. Уже в течение трех часов он не наказывал Макса электрошоком, и, с точки зрения Макса, это было хорошим знаком.

И вот теперь, совершенно непонятно почему, одноглазый грубиян вновь разбушевался. Максу Ламу он объявил: