Заветное желание

– Из-за Гордона, – безжизненно сказала Хэзел. – Знаешь, Трейси, с меня хватит. По-моему, для нас обоих это самый подходящий случай разобраться в своих чувствах. Я сказала Гордону, что он может считать себя свободным, а если, когда я вернусь, захочет продолжить наши отношения, то только на моих условиях. Трейси, я хочу иметь детей, мне нужна настоящая семья, а не приходящий любовник. Если он решит, что может прекрасно прожить и без меня – что ж, значит, так тому и быть. Это и будет та самая шоковая терапия, о которой ты говорила.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – заволновалась Трейси.

– Нет, не уверена. Честно говоря, я боюсь, что наш разрыв – навсегда. Но и по-старому дальше продолжаться не может. Мы договорились, что не будем ни писать, ни звонить друг другу. Все или ничего.

Поговорив с подругой, Трейси села на нижнюю ступеньку лестницы и задумалась. Ей будет не хватать Хэзел, но она понимала, что та поступила правильно. Конечно, подруга рискует, но в жизни почти любое решение сопряжено с большим или меньшим риском. Трейси нахмурилась. А она сама?.. Не боится ли она рисковать?

Размышления прервал звонок в дверь. Трейси посмотрела на часы, недоумевая, кто это может быть. Обычно к ней заглядывала без звонка только Хэзел. Но с Хэзел они только что разговаривали по телефону. Только бы это не был какой-нибудь не в меру настойчивый торговец, у нее нет сил для словесных поединков. Она встала, устало побрела к двери и открыла, приготовившись встретить коммивояжера вежливым отказом.

– Добрый вечер, Трейси.

– Но вы же в Испании, – глупо пробормотала она.

– Неужели? – Кайл устало улыбнулся. – А мне кажется, что я здесь.

– Я хотела сказать, были в Испании, – смущенно поправилась Трейси, вдруг застеснявшись своих потертых джинсов и старенького свитера.

– Можно мне войти?

– Да, конечно, простите.

Она смущенно попятилась от двери. Из гостиной выбежала Санни. При виде гостя ее личико осветилось радостью.

– Кайл! – нисколько не стесняясь, девочка подбежала ближе, улыбнулась и доверчиво спросила. – Вы пришли меня навестить?

– Да.

Бедфорд перевел взгляд на девочку, и Трейси набралась смелости присмотреться к нему повнимательнее. Он был бледен, от усталости – черты лица заострились, вокруг губ залегли складки.

– Здорово! – радостно воскликнула Санни. – А у меня есть новая головоломка, о-очень трудная. Мы с мамой ее складывали, складывали, да так и не сложили. Если хотите, можете нам помочь.

– Дорогая, – вмешалась Трейси, – мистер Бедфорд… то есть Кайл устал.

– Но не настолько чтобы не помочь вам с головоломкой. – С этими словами он протянул руку Санни, и та повела его за собой в гостиную.

Головоломка была разложена на ковре перед камином. Трейси с удивлением наблюдала за тем, как ее могущественный босс снимает пиджак, ослабляет узел галстука и садится на пол рядом с Санни. По контрасту с золотой головкой Санни его волосы казались еще чернее, но при этом мужчина и девочка почему-то смотрелись как отец и дочь. На мгновение Трейси ощутила приступ паники, такой острый, что ей захотелось схватить Санни и бежать, куда глаза глядят.

– Вы… Может, принести вам, чего-нибудь выпить? – беспомощно пролепетала она.

– Я бы с удовольствием выпил кофе.

Кайл повернулся к ней, свет камина, на давший сбоку, подчеркнул следы усталости на его лице. Несколько секунд Трейси смотрела на него, потом неожиданно для самой себя спросила:

– Вы ели сегодня? Хотите, я что-нибудь приготовлю?

Кайл поднял голову и, помолчав немного, тихо сказал:

– Это было бы замечательно. Спасибо, Трейси.

Трейси запоздало вспомнила, что не поинтересовалась здоровьем его родителей. Похоже, с его приездом из ее головы улетучились все сколько-нибудь связные мысли.

– Как ваши родители?

– Неплохо. У мамы только царапины, у папы сломана нога, но больше всего он пострадал от словесной взбучки, которую задала ему мать. Он любит быструю езду, и мама считает, что отчасти это и было причиной аварии.

Трейси было странно слышать из уст этого большого человека слова «папа» и «мама», да еще произнесенные с глубокой нежностью. Ей не хотелось видеть в Кайле любящего сына, куда безопаснее считать его просто боссом.

Санни потянула Кайла за рукав, привлекая его внимание.

– Пойду, приготовлю кофе. – Трейси быстро вышла и закрыла за собой дверь гостиной.

В кухне она прислонилась к стене и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять сердцебиение. Кайл здесь, он приехал к ней. Что это значит? Трейси зажмурилась, но и с закрытыми глазами видела перед собой Кайла, сидящего по-турецки рядом с Санни. Еда. Нужно думать о еде, решила Трейси, это отвлечет от менее безопасных мыслей.

Трейси приготовила Кайлу свиные отбивные с зеленым горошком и принесла поднос в гостиную. Пока Кайл садился за стол, она повела Санни наверх принимать ванну и переодеваться ко сну.

– Выглядит очень аппетитно, спасибо.

Глубокий бархатный голос настиг Трейси у дверей гостиной. Она сделала Санни знак подниматься по лестнице, а сама оглянулась и робко улыбнулась Кайлу.

– На десерт есть мороженое. Или, если хотите, могу предложить кусочек шоколадного кекса. Санни его очень любит.

– Домашний шоколадный кекс? – мечтательно протянул Кайл. Трейси кивнула. – Сто лет не ел такой вкуснятины!

– Значит, шоколадный кекс.

Закрыв за собой дверь, Трейси снова была вынуждена на минуту прислониться к стене. В обществе Кайла просто невозможно оставаться спокойной, для этого он слишком сексуален. Он каким-то чудом ухитряется выглядеть одновременно и неотразимым суперменом, и мальчишкой.

Трейси спохватилась, что не спросила, зачем он пришел. Она повела себя так, словно для нее в порядке вещей открыть вечером дверь и увидеть за ней своего босса. Предложила ему кофе, как обычному гостю, и пошла готовить ужин. Но что поделаешь: в его присутствии она глупеет!

Уложив Санни после купания в постель, Трейси оставила ее дорисовывать фломастерами раскраску, а сама пошла подавать Кайлу десерт. Положив кусок шоколадного кекса на тарелку, она щедро сдобрила его взбитыми сливками, как делала для Санни, и понесла в гостиную.

Кайл сидел в кресле, поставив локти на колени, и смотрел в огонь. Пустая тарелка стояла на кофейном столике. Трейси сразу заметила, что он снял галстук и закатал рукава рубашки до локтя. Она почти физически ощутила ауру мужественности, исходящую от него.

– Мне следовало позвонить, прежде чем являться в гости, – заявил вдруг Кайл, вставая.

Не зная, что на это ответить, Трейси долго молчала, наконец тихо спросила единственное, что пришло в голову:

– Почему же не позвонили?

– Потому что вы бы отговорили меня приезжать, сказали бы, что мы все равно увидимся завтра в офисе, а я не мог ждать так долго. – Он подошел ближе, взял из внезапно онемевших пальцев Трейси тарелку и поставил ее на кофейный столик, потом снова выпрямился и навис над Трейси. На ее лице отразились изумление и испуг. – Знаете, о чем я чаще всего думал на протяжении последних сорока восьми часов? – тихо сказал он. – О том, что был дураком, не поцеловав вас, когда имел такую возможность. Я пытался делать все как полагается, дать вам время… Пропади все пропадом! Трейси, вы мне нужны!

– Кайл, пожалуйста…

Последние слова остались непроизнесенными. Его поцелуй, полный огня и страсти, потряс Трейси до глубины души. Но через несколько мгновений к Кайлу вернулась железная выдержка, которую он демонстрировал во всех остальных сферах жизни. Он стал ласкать ее рот короткими, нежными поцелуями, кончиком языка провел вдоль ровного ряда ее зубов, и Трейси в ответ затрепетала. Почти не сознавая, что делает, она положила руки ему на плечи, ладони двинулись вверх, пальцы сами нырнули в густые черные волосы на затылке.

Кайл медленно, со сдерживаемой страстью гладил ее трепещущее тело, не переставая ее целовать. Трейси отвечала на его поцелуи с нарастающим желанием. Она слышала приглушенный стон наслаждения и не сразу поняла, что звуки страсти вырываются из ее горла. А когда осознала это, все равно ничего не могла с собой поделать. Ее руки скользнули ниже, ладони распластались по широкой крепкой спине Кайла, сквозь ткань рубашки она ощущала игру мускулов под кожей. Изысканный, чисто мужской запах лосьона после бритья щекотал ей ноздри, усиливая возбуждение.