Страница 3 из 5
Женщина (встает). Да, Насти, я тебе верю!
Насти. Женщина, твой сын не вознесен на небо, он во чреве твоем, и будешь ты его носить семь лет, и настанет час — он зашагает рядом с тобой, вложит свою руку в твою, ты породишь его во второй раз.
Женщина. Я верю тебе, Насти. Я тебе верю! (Уходит.)
Генрих. Ты губишь ее душу.
Насти. Почему ты меня не прервал, раз ты в этом уверен?
Генрих. Потому что она стала счастливей...
Насти пожимает плечами и уходит.
Господи! Я не посмел остановить его речи. Я согрешил, господи. Но верую, господи, верую в твое всемогущество, в матерь нашу святую церковь, святую плоть Иисусову. Верю, что все решится по воле твоей, даже смерть ребенка. Верю, что все на свете — добро. Верю, потому что это нелепо! Нелепо! Нелепо!
Вся сцена освещается. Горожане со своими женами толпятся вокруг епископского замка и ждут.
Голоса в толпе. Какие новости?..
— Никаких.
— Что здесь происходит?
— Ждут...
— Чего ждут?
— Ничего...
— Вы видели?..
— Справа.
— Да.
— Грязные рожи.
— Дерьмо в воде не тонет.
— Даже на улице опасно показаться.
— Пора кончать войну. Быстрее кончать, не то быть беде.
— Повидать бы епископа. Повидать бы его.
— Он не покажется. Он слишком разгневан...
— Кто?.. Кто?..
— Епископ...
— С тех пор, как его заточили, он иногда показывается в окне, приподнимает занавеску, глядит.
— Вид у него недобрый.
— Что вы хотите услышать от епископа?
— Может, у него есть новости.
Ропот.
— Епископ! Епископ! Покажись! Напутствуй нас!
— Что с нами будет?
— Конец света настал!
Из толпы выходит человек, прорывается к стене епископского замка и прислоняется к ней. Генрих отходит от него подальше и смешивается с толпой.
Пророк. Мир погиб! Погиб! Повсюду падаль! Падаль! Падаль! С нами бог!
Крики. Начинается паника.
Богатый горожанин. Эй! Эй! Спокойно! Это всего лишь пророк!
Голоса в толпе. Еще один пророк? Хватит!
— Замолчи!
— Отовсюду пророки полезли! Стоило наших попов запирать?
Пророк. От земли пошел смрад. Солнце взмолилось господу: «Боженька, не хочу светить! Хватит с меня гнили. Чем больше землю греешь, тем сильней смрад. Земля грязнит мои лучи. Беда, — солнце говорит. — Золотые кудри мои в дерьме».
Богатый горожанин (бьет пророка). Заткни глотку!
Пророк падает. Окно епископского замка распахивается настежь. Епископ в парадных одеждах появляется на балконе.
Толпа. Епископ!
Епископ. Где войска Конрада? Где рыцари? Где сонмы ангелов, которые должны были обратить в бегство врага? Вы одни. Без друзей, без надежды. Вы прокляты. Горожане Вормса, отвечайте: вы хотели умилостивить господа, заточив его служителей, но почему же господь вас покинул?
Стоны в толпе.
Отвечайте!
Генрих. Не лишайте их мужества.
Епископ. Кто это сказал?
Генрих. Это я, Генрих, священник церкви святого Гильхау.
Епископ. Проглоти язык, богоотступник. Посмеешь ли ты взглянуть в глаза своему епископу?
Генрих. Простите их, если они оскорбили вас, монсеньёр, простите их, как я прощаю вам вашу брань.
Епископ. Иуда, Иуда Искариотский. Иди повесься!
Генрих. Нет, я не Иуда.
Епископ. Почему же ты среди них, отчего ты стал их опорой? Почему тебя не заточили вместе с нами?
Генрих. Я на свободе оттого, что они знают, как я люблю их. И я не пошел в заточение вместе с другими священниками, чтоб в этом пропащем городе хоть кто-нибудь мог служить мессу и провожать покойников. Без меня здесь не было бы церкви. Вормс был бы беззащитен перед ересью, люди дохли бы, как псы, без причастия. Монсеньёр, не лишайте их мужества!
Епископ. Кто вскормил тебя? Кто тебя воспитал? Кто научил тебя читать? Кто дал тебе знание? Кто сделал тебя священнослужителем?
Генрих. Церковь, пресвятая матерь моя.
Епископ. Ты всем обязан ей. Прежде всего ты принадлежишь церкви.
Генрих. Церковь прежде всего. Но я брат им...
Епископ (повышая голос). Прежде церковь!
Генрих. Да, прежде церковь, но...
Епископ. Я хочу обратиться к этим людям. Но если они будут упорствовать в заблуждениях и бунтовать, повелеваю тебе, вернись к церкви, к твоим подлинным братьям, в монастырь, куда их заточили. Готов ли ты подчиниться своему епископу?
Человек из народа. Не покидай нас, Генрих! Ты пастырь бедняков. Ты наш.
Генрих (с горечью, но твердо). Прежде церковь! Монсеньёр, я подчиняюсь.
Епископ. Жители Вормса! Взгляните на свой белокаменный, на свой богатый город. Взгляните на него в последний раз. Он станет средоточием чумы и голода, и под конец богачи и бедняки истребят друг друга. Солдаты Гёца найдут здесь только трупы и развалины. (Пауза.) Я мог бы спасти вас, но вы должны смягчить мое сердце.
Голоса в толпе. Спаси нас, монсеньёр!
— Спаси нас.
Епископ. Эй, обуянные гордыней! На колени! Просите прощения у господа!
Богатые горожане один за другим становятся на колени. Бедняки по-прежнему стоят.
Генрих, преклонишь ли ты колена?
Генрих становится на колени.
Господи, прости нам прегрешения наши и умерь гнев архиепископа. Повторяйте за мной!
Толпа. Господи, прости нам прегрешения наши и умерь гнев архиепископа!
Епископ. Аминь! Встаньте! (Пауза.) Сначала вы освободите монахов и священников, затем откроете ворота города, встанете на колени перед храмом и будете в великом раскаянии ждать. А мы все вместе выйдем навстречу Гёцу молить его, чтобы он пощадил нас.
Богатый горожанин. А если он будет глух к мольбам?
Епископ. Над Гёцем — архиепископ. Он наш отец и не оставит нас отчей милостью.
За минуту до этого у дозорных постов появился Насти. Он слушает молча и после этой реплики спускается по лестнице крепостной стены на две ступени вниз.
Насти. Гёц служит не архиепископу, Гёц служит дьяволу. Он присягал Конраду, своему родному брату, и затем предал его. Даже если он сегодня пообещает сохранить вам жизнь — неужто вы так глупы, что поверите ему?
Епископ. Эй ты, там, наверху! Кто бы ты ни был, я тебе повелеваю...
Насти. Кто дал тебе право приказывать мне? А вы? Зачем вы слушаете его? Кого вы сами избрали, тот вам и начальник, других нет.
Епископ. А кто избрал тебя, чучело?
Насти. Бедняки. (Обращаясь к толпе.) Солдаты на нашей стороне. Я выставил людей у ворот города. Смерть каждому, кто заговорит о том, чтобы открыть городские ворота!
Епископ. Ступай, нечестивый, веди их на погибель! Ты лишаешь их спасенья!
Насти. Не будь надежды на спасение, я первый сказал бы вам — сдавайтесь. Но кто посмеет сказать, будто господь нас покинул? Вас хотят заставить усомниться в ангелах. Братья мои, ангелы здесь. Нет, не подымайте ваших глаз. Небеса пусты. Ангелы здесь, на земле. Ангелы напали на вражеский лагерь!
Богатый горожанин. Какие ангелы?
Насти. Ангел холеры и ангел чумы, ангел голода и ангел раздора. Запомните, город неприступен. Господь на нашей стороне. Солдаты снимут осаду.
Епископ. Жители Вормса! Адские муки ждут тех, кто послушает этого еретика. Клянусь своим райским блаженством.
Насти. Господь давно швырнул псу под хвост твое райское блаженство.
Епископ. Ну, а твое райское блаженство господь, конечно, хранит в теплом местечке, ждет, пока ты сам явишься! То-то радуется сейчас господь, слыша, как ты оскорбляешь его служителя.
Насти. Кто посвятил тебя в сан?
Епископ. Святая церковь.
Насти. Твоя церковь — потаскуха, распродает свои милости богачам. И ты возьмешься меня исповедовать? Ты отпустишь мне грехи мои? Господь скрипит зубами, глядя на твою душонку. Братья, нам не нужны попы! Каждый может крестить, каждый может отпускать грехи, каждый может молиться — истинно вам говорю. Каждый человек — пророк, или бога нет!