Страница 2 из 11
— А я как цирк-шапито! — усмехнулась Даша. — Мне хочется произвести впечатление на всех и сразу.
— Ну пока тебе это удается, — сухо заметила Оксана.
Она не умела вот так откровенно признавать чужие достоинства и, уж конечно, не смогла бы ляпнуть нечто вроде: «Если ты не можешь договориться об интервью в „Космо“, за что я тебе плачу?!»
Оксана поставила чайник, прикурила сигарету и перелистнула страницы «ОК!».
Тут открылась дверь, и вошел незнакомец.
Оксана судорожно захлопнула журнал (она не готова была признать, что почитывает все эти глупости, светскую хронику и сплетни о знаменитостях), журнал соскользнул на пол, она подняла его, положила на стул и только после этого посмотрела незнакомцу в глаза.
Да-а… Ясно, почему Даша изменила своим принципам.
Джинсы действительно были узкие. О боже… Это не сон? Разве такие мужчины встречаются в обычной жизни? Это не «Фотошоп»?
Потрясающая фигура. Его обнаженный торс… ах!.. его правую руку от плеча до кисти украшает татуировка. На левой — рисунок от запястья до локтя.
— Я потерял майку, — улыбнулся он, и Оксана почувствовала боль от этой улыбки, как от разрывной пули. Он сразил ее наповал.
Ямочки на каждой щеке, белые зубы с выдающимися клыками, губы, которые хочется поцеловать, и сине-зеленые глаза… О-о…
Это бессовестно, нечестно быть таким красивым!
— Оксана, — проблеяла она.
— Захар.
— Захар?
— Ну да.
— Редкое имя.
— Мне повезло, — хмыкнул он.
— Ну да… Захар, хотите чаю? — спохватилась Оксана.
— А можно сока или просто воды? — поморщился он.
— Конечно! — засуетилась Оксана.
О боже, боже!.. Она же не ведет себя как идиотка? Ведет! Точно! И бороться с этим бессмысленно! Как еще можно вести себя с воплощением всех твоих грез и надежд?
И тут вернулась Даша.
— Привет, Захар! — бросила она и покрепче замотала голову полотенцем. — Как состояние?
— Не спрашивай, — он покачал головой. — Я одной ногой в могиле.
— Кса-ан… — Даша позвала помощницу. — Вы познакомились?
— Да, — кивнула Оксана, побледнев.
Она физически ощущала, как кровь отливает от лица.
— Хо-ро-шо… — по слогам произнесла Даша. — Захар, пойдем в сад, что ли?
И они ушли. Оставив Оксану сражаться с призраками.
Дашу осенило в ванной. Она вспомнила его имя.
А заодно восстановила ход мыслей, предшествующих сексу против правил — с первым встречным.
Дело, собственно, было не в том, что Даша за каждого встречного собиралась замуж или истово верила в Господа и смертный грех.
Просто у нее была своя теория.
Теория предвкушений, из которой следовало, что в жизни не имеет смысла ни слишком подолгу сомневаться, взвешивая все за и против, ни седлать волну чувственного порыва. В первом случае можно упустить свой шанс, во втором — ни за что лишить себя прелести ожидания.
Ведь перед каникулами, например, приятное томление щекочет нервы — сегодня ты лишь мечтаешь, назавтра покупаешь билет, неделю слоняешься по магазинам, прицениваясь к тому, как будешь выглядеть на пляже в хипповом парео, сбор вещей — неповторимый момент, когда ты телом здесь, а душой — уже там, и, наконец, особый вкус обретают последний утренний кофе, дорога в аэропорт, беспошлинный магазин… — все это так важно, что и представить невозможно, как без этого обойтись, если есть хоть шанс в секунду перенестись в другую реальность. Мир стал бы слишком фунциональным, в нем не осталось бы места для грез.
А если бы в жизни не осталось места мечте, никто бы не читал книги, и она, Даша, разорилась бы и пошла работать на стройку.
Захара она с утра хорошенько разглядела — спящего — и не пожалела о том, что повисла на нем вчера как обезьяна.
Невероятно красивый мужчина.
Даше нравились эти игры разума: и чувствовать, и понимать, и анализировать свои ощущения, не лишая себя удовольствия и не теряя рассудок.
Это как с чтением.
Многие ее друзья — музыканты, актеры — жаловались, будто слышат музыку не как все смертные, а замечают лишь количество аккордов и децибелов; видят не кино, а только монтаж, количество эпизодов и прочие технические примочки, но все это была сладкая ложь, самоупоение, скрытое бахвальство: вот какой я фанат своего дела, профи, мне доступно то, что непонятно вам.
И Даша читала книги не просто так: подмечала грамотную композицию, обороты речи, но все это лишь добавляло остроты, а не разрушало картину, ей нравилось одновременно быть и участником событий, и сторонним наблюдателем.
В саду они целовались. Он был сладкий и терпкий, как хороший кофе, она согревалась в его руках — хотелось секса и в то же время не хотелось, как в юности, когда душевный жар возбуждает больше, чем физическая близость.
Влюбиться она не готова. Но он милый.
— Захар, а ты работаешь? — спросила она, хоть спрашивать не собиралась.
Видимо, она все же решила прощупать его на предмет постоянных встреч. Ну и ладно.
— Нет, побираюсь, — усмехнулся он.
— Ну! — она шлепнула его по лбу.
— Я юрист.
— Юрист?! — удивилась она. — Это же прямо-таки противозаконно — быть таким красивым юристом!
— Быть юристом — это скучно, — признался Захар. — Но я оценил твой комплимент. Хочешь лимонаду?
— Ой! Мы его на кухне забыли! — огорчилась Даша.
— Я принесу, — он поднялся и пошел к дому.
Какая походочка… Р-рр!..
Может, все, что нужно женщине, — красивый молодой мужчина, а не всякие там интеллектуалы с отрицательным обаянием, которых любишь не за кубики на прессе, а за умные глаза?
Оксана все еще сидела на кухне. Выясняла отношения с «Космо».
— Ладно, я все поняла, перезвоню, — она резко оборвала разговор. — Тебе помочь? — обратилась она к Захару.
— Можно взять лимонад?
— Конечно!
Оксана рванула к холодильнику и на секунду их руки соприкоснулись. Вот он, электрошок! Разряд отбросил ее на метр.
Захар с удивлением взглянул на нее.
— Все в порядке?
— Н-да… кхе… — закашлялась Оксана. — Просто током ударило, знаешь, так бывает…
— Это статическое электричество. Не страшно.
Он открыл холодильник и достал графин с напитком.
Еще как страшно, мальчик! В особенности в контексте размышлений, удастся ли ей снять Захара мобильным телефоном, чтобы впоследствии целовать его фотографию…
Когда Захар вернулся, Даша дремала. Он просунул руку ей под голову, прижал к себе, поцеловал в макушку и заснул, вдыхая запах ее волос, от которых веяло медом, духами, но по большей части — сигаретами и ночным клубом.
Глава 2
— Просто объясни мне, что я здесь делаю? — шипела Даша, надвигаясь на Оксану.
«Уволюсь!» — думала та.
Она ведь ни при чем!
— Я не виновата, что программа задерживается, — произнесла она с трусливой хрипотцой в голосе.
— Не виновата, — согласилась Даша. — Но когда мы сидели в «Жан-Жаке» и я спросила, не хочешь ли ты уточнить чего у редактора, ты мне сообщила, что все уточнила, запись идет по плану, а мне нужно бросить на полпути чудесный суп и тащить свою задницу в эту обитель зла и ждать эту дуру!
В «обители зла» («Останкино») «эта дура» (ведущая шоу) ругалась с начальством — нормальная история, благодаря чему съемки все откладывались и откладывались, и ни дна не было видно, ни берегов, и в студии уже стало жарко, как в солярии, зрители выжимали рубашки, участники метались по гримерке, а Дарья Аксенова в туалете распекала свою помощницу, у которой фраза «Я увольняюсь!», как икринка, перекатывалась на языке и готова была вот-вот лопнуть.
— Оксана, я не хочу срывать на тебе зло, но больше не на ком, — объяснила Даша, закурив сигарету. — Я бы с радостью убила эту, как ее… — Даша не без труда вспомнила имя ведущей. — Но я не могу ее найти. Так что, прости, дорогая, сегодня ты — козел отпущения. И самое страшное состоит в том, что у меня есть этот никчемный придаток — совесть, и я не могу просто так подставить редактора по гостям — взять и уйти. Но запомни — сегодня во всем виновата ты.