Нарушитель сделки

— А во-вторых?

— Агент вынужден сидеть на нескольких стульях одновременно, — объяснил Майрон. — Он и посредник, и счетовод, и бухгалтер, и нянька, и семейный советник, и шафер на свадьбе, мальчик на побегушках, лакей — он делает все, в чем возникает необходимость.

— Как же ты справляешься?

— Я переложил на плечи Уина две самые тяжелые обязанности — работу счетовода и бухгалтера. И если меня можно сравнить с адвокатом, то он — министр финансов. К тому же есть еще Эсперанса, которая умеет делать все. У нас слаженная команда, мы прекрасно дополняем и уравновешиваем друг друга.

— Ни дать ни взять три ветви государственной власти, — заметила Джессика.

Майрон кивнул:

— Джефферсон и Мэдисон могли бы гордиться нами.

К ящику номер 785 потянулась чья-то рука.

— Ну вот, началось, — сказал Майрон.

Джессика обернулась и увидела человека, роющегося в ящике. Он был худым и долговязым; все в его облике было преувеличенно длинным, как будто его долго пытали на дыбе. Даже лицо человека было вытянутым, словно анимационный шарж на Силли Путти.

— Ты его знаешь? — спросил Майрон.

Джессика замялась.

— Что-то в его внешности… впрочем, я могу ошибаться.

— Ладно, пойдем отсюда.

Они торопливо спустились по ступеням и забрались в машину. Автомобиль был припаркован напротив здания. Майрон сознательно нарушил правила и выставил в окошке полицейский знак чрезвычайной ситуации, подарок приятеля из соответствующих органов. Порой этот знак был крайне необходим — особенно у магазинов во время распродаж.

Долговязый вышел из помещения почты двумя минутами позже и уселся в желтый «олдсмобил» с номерами штата Нью-Джерси. Майрон завел двигатель и покатил следом. Долговязый вырулил на дорогу номер 3 и двинулся к шоссе, ведущему на север.

— Мы ехали сюда двадцать минут, — сказала Джессика. — Зачем он арендовал ящик у черта на куличках?

— Может быть, он направляется не домой, а на работу.

— Куда? В контору по оказанию сексуальных услуг по телефону?

— Все может быть, — отозвался Майрон. — А может, парень забрался так далеко, чтобы его не выследили.

Долговязый свернул на выезд номер 160, перескочил на дорогу номер 280 и вырулил на Линкольн-авеню, улицу городка под названием Риджвуд.

Джессика откинулась на спинку сиденья.

— Это же мой поворот!

— Знаю.

— Куда он, черт возьми, направляется?

Спустившись по пандусу, «олдсмобил» повернул налево.

Отсюда до дома Джессики было меньше трех миль. Если бы они проехали по Линкольн-авеню до самой Гудвин-роуд, то… Нет.

Мистер Долговязый повернул на Кенмор-роуд в половине мили от городской черты Риджвуда. Они по-прежнему находились в самом сердце пригородного района Глен-Рок, названного так в честь огромной скалы, мимо которой пробегает Рок-роуд. Желтый «олдсмобил» остановился на дорожке Дома 78 по Кенмор-драйв.

— Сделай безразличное лицо, — велел Майрон. — И прекрати сверкать глазами.

— Что?

Майрон промолчал и проехал мимо дома, не останавливаясь. Свернув на следующей улице, он остановился, взял трубку и набрал номер своей конторы. Эсперанса ответила, не дожидаясь окончания первого гудка.

— «Эм-Би спортс», — сказала она.

— Разузнай все, что возможно о доме номер 78 по Кенмор-драйв в Глен-Роке, штат Нью-Джерси. Имя владельца, номер кредитной карточки, род занятий.

— Ясно. — Эсперанса дала отбой.

Майрон набрал другой номер.

— Сейчас я поговорю со своей приятельницей на телефонной станции, — сообщил он Джессике. — Лиза? Это Майрон. Будь добра, сделай одолжение. Нью-Джерси, Глен-Рок, Кенмор-драйв, 78. Я не знаю, сколько там телефонов, проверь их все. Мне нужно выяснить, куда оттуда звонили в течение последних двух часов. Отлично. Так-так, а что насчет кода 900? А, понял. Спасибо.

— Что она сказала? — спросила Джессика, когда Майрон повесил трубку.

— Линия с кодом 900 не входит в сеть телефонной компании. Ее обслуживает небольшой узел где-то в Южной Каролине. Поэтому об этом номере ничего не удалось узнать.

— Что будем делать дальше? Следить за домом?

— Нет. Я войду внутрь, а ты сиди здесь.

Джессика вскинула брови:

— Это еще почему?

— Ты ведь, кажется, боялась спугнуть добычу, — заметил Майрон. — Если этот человек как-то связан с твоей сестрой, то, как ты думаешь, что случится, когда он увидит тебя?

Джессика скрестила руки на груди и надулась. Она понимала, что Майрон прав, и не испытывала по этому поводу особой радости.

— Иди, — только и сказала она.

Майрон вылез из машины. Вокруг расстилался безликий район, застроенный одинаковыми, словно сошедшими с конвейера двухэтажными домиками с усадьбами в три четверти акра. Порой попадались дома-отражения: кухня у них была пристроена не слева, а справа. Большинство участков были огорожены алюминиевой решеткой. Типичные обиталища людей, принадлежащих к среднему классу.

Майрон постучал, и дверь открылась. На пороге стоял Долговязый.

— Джерри?

В глазах Долговязого застыло удивление. Вблизи он выглядел лучше, его лицо казалось скорее опечаленным, чем отталкивающим. Суньте ему в зубы сигару, напяльте свитер без воротника и можете отправлять в захолустное кафе читать стихи.

— Чем могу служить?

— Джерри, я…

— Должно быть, вы ошиблись адресом. Я не Джерри.

— Однако вы очень на него похожи.

По лицу Долговязого скользнула тень.

— Извините, — пробормотал он, закрывая дверь, — я очень занят.

— Подождите, Джерри.

— Я уже говорил вам…

— Вы знакомы с Кэти Калвер?

Это был удар ниже пояса, и Долговязый тут же запаниковал.

— Че… О чем вы? — испуганно спросил он.

— А я думал, знакомы.

— Кто вы такой?

— Меня зовут Майрон Болитар.

— Я знаю вас?

— Только если вы любитель баскетбола. Но это вряд ли. Я хочу задать несколько вопросов.

— Мне нечего сказать.

Пришло время выложить главный козырь. Майрон выхватил из кармана журнал.

— Вы уверены в этом, Джерри?

Глаза Долговязого расширились, превратившись в фарфоровые блюдца.

— Вы с кем-то меня путаете, — отрезал он. — До свидания.

Дверь захлопнулась, Майрон пожал плечами и побрел к машине.

— Ну? — спросила Джессика.

— Мы потрясли дерево, а теперь посмотрим, что вывалится из листвы, — ответил Майрон.

Газетный киоск на углу.

Эти слова вызывали ностальгические воспоминания о той Америке, которая давно канула в Лету. Сейчас на любой улице, на любом перекрестке, в любом захолустном городишке можно увидеть одно и то же — лоток с конфетами, газетами, открытками и, конечно же, эротическими журналами, чтобы детишки могли, купив батончик «сникерса», поглазеть на голых баб. Порнография прочно вошла в американский быт — самая настоящая порнуха, в сравнении с которой «Пентхауз» выглядит святочным лубком.

Уин подошел к мужчине за стойкой с лотерейным барабанчиком.

— Прошу прощения, — произнес он.

— Да?

— Не подскажете ли, где я могу приобрести самые свежие номера журналов «Климаксе», «Оргазм тудей», «Хлыст», «Шлепок», «Поцелуй» и «Укус»?

Стоявшая рядом пожилая дама судорожно вздохнула и окатила Уина волной ледяного презрения. Уин ухмыльнулся ей в лицо.

— Я вас узнал, — заявил он. — Вы — мисс «Июнь 1926 года».

Дама негодующе фыркнула и отвернулась.

— Посмотрите вон там, — ответил продавец, — между комиксами и кассетами Диснея.

— Спасибо.

У этого продавца нашлись три издания — «Климаксс», «Оргазм тудей» и «Хлыст». Обойдя еще три лотка, Уин откопал «Шлепок», но ни «Поцелуя», ни «Укуса» нигде не было. В конце концов он обнаружил их на Сорок седьмой улице в специализированном магазине под названием «Дворец фантазий царя Давида». На его вывеске значилось, что заведение открыто круглосуточно. Подумать только, какая забота о покупателе. Уин считал себя человеком широких взглядов, однако фотографии и прочие товары, выставленные во «дворце», свидетельствовали о том, что его кругозор и воображение нуждаются в дальнейшем развитии.