Картина без Иосифа

— Конечно нет. Так вы говорите, их было двое?

— Мальчик и девочка. В школьной форме. На мальчике, возможно, летная куртка.

— Нет, я никого не видел. Но давайте, смотрите. Я тоже пойду с вами, только надену сапоги. Фонарь нужен?

— Есть, спасибо.

Шаги направились в сторону амбара. Мэгги вцепилась в куртку Ника.

— Пошли, Ник. Быстрей! Мы можем пробежать вдоль стены. Спрячемся на пастбище. Мы…

— А собаки?

— Что?

— Они бросятся следом и выдадут нас. К тому же второй мужик сказал, что поможет искать. — Ник отвернулся от окна и оглядел сарай. — Нам остается только получше спрятаться здесь.

— Спрятаться? Как? Где?

— Отодвигаем мешки. Лезем за них.

— А крысы?

— Выбора нет. Давай. Помоги мне.

Фермер затопал по двору, направляясь к отцу Ника, а ребята бросили одеяла и стали оттаскивать от стены мешки. Раздался голос отца:

— В амбаре никого. Второй фермер сказал:

— В сарай еще загляните. — Звук их шагов подстегнул Мэгги. Она рывком отодвинула мешки и забралась туда, Ник тоже, и тут луч фонаря ударил в них через окно.

— Похоже, и здесь их нет, — сказал отец Ника. Второй луч присоединился к первому; стало светлей.

— Тут собаки спят. Не хотел бы я к ним присоединиться, если бы был в бегах. — Фонарь погас. Мэгги перевела дух. Раздались чьи-то шаги. Потом: — Все-таки я еще разок погляжу. — Свет появился снова, более яркий Повизгивали собаки. Когти за-клацали по камням и приблизились к мешкам. Мэгги в отчаянии беззвучно прошептала «нет»; Ник прижался к ней.

— Что-то тут не так, — сказал фермер. — Кто-то рылся в том комоде.

— А эти одеяла так и должны лежать на полу?

— Не знаю. — Луч заметался по сараю, высвечивая углы и потолок, сверкнул на валявшемся унитазе, высветил пыль на кресле-качалке и остановился на груде мешков, озарив стену над головой Мэгги. — Ага, — еказал фермер. Вот мы и попались. Ну-ка, молодежь, вылезайте. Живо, или я напущу на вас собак. Они вам вправят мозги.

— Ник? Это ты, парень? Вылезай оттуда. Живо! — сказал отец.

Мэгги поднялась первая, дрожа, моргая от яркого света.

— Пожалуйста, не сердитесь на Ника, мистер Уэр. Он только хотел мне помочь, — рыдая, пролепетала она. А в голове билась одна-единственная мысль: только бы меня не отправили домой.

— О чем ты только думал, Ник? — спросил мистер Уэр. — Выбирайся оттуда. Господи Иисусе. Неужели я так сильно бил тебя по голове? Ты совсем поглупел, парень. Ведь знаешь, как волнуется твоя мать.

Ник повернул голову, щурясь на свет.

— Прости, — сказал он.

Мистер Уэр взорвался:

— Что значит «прости»? Ты понимаешь, что вторгся на чужую территорию? Что хозяева могли вызвать полицию? О чем ты думал? И что собирался делать с этой девочкой?

Ник переминался с ноги на ногу и молчал.

— Ты весь грязный. — Мистер Уэр направил на сына фонарь. — Боже милостивый, ты только посмотри на себя. Настоящий бродяга.

— Нет, пожалуйста, — воскликнула Мэгги, вытирая нос рукавом. — Ник не виноват. Это я. Он только помогал мне.

Мистер Уэр прокашлялся и выключил фонарь. Фермер сделал то же самое. Он стоял чуть в стороне, направив луч в их сторону, а сам поглядывал в окно.

— Ну-ка, марш в машину, оба, — приказал мистер Уэр.

Фермер подобрал с пола одеяла и вышел за ними.

Собаки крутились вокруг старенькой «новы» мистера Уэра, нюхая шины и землю. На доме горели наружные фонари, и при их свете Мэгги впервые посмотрела на свою одежду. Она вся была в грязи. В некоторых местах виднелись следы лишайника, оставшиеся, когда она перелезала через стены. На подошвах комки навоза. Она еще сильнее зарыдала. О чем только она думала? Куда они могли пойти в таком виде? Без денег, без еды, без теплой одежды?

Она вцепилась в руку Ника, когда они брели к машине.

— Прости, Ник, — рыдала она. — Я во всем виновата. Так и скажу твоей маме. Ты не хотел ничего плохого. Я ей все объясню.

— Залезайте в машину, — проворчал мистер Уэр. — Потом разберемся, кто в чем виноват. — Он открыл дверцу и сказал фермеру: — Я Френк Уэр. С фермы Скелшоу возле Уинсло. Я заплачу, если эта парочка нанесла вам какой-то ущерб.

Фермер кивнул, но ничего не сказал. Он шаркал по грязи и, казалось, с нетерпением ждал их отъезда, только прикрикнул на собак, когда открылась дверь фермерского дома. В рамке света там появилась девочка лет шести, в ночной рубашке и шлепанцах.

Она засмеялась и замахала рукой.

— Дядя Френк, — крикнула она, — почему вы увозите Ника? Пускай он переночует у нас, пожалуйста! — Ее мать бросилась к ней и утащила прочь, бросив виноватый взгляд в сторону машины.

Мэгги резко остановилась и повернулась к Нику. Потом перевела взгляд на его отца и фермера. Впервые она обратила внимание на их сходство — на одинаково растущие волосы, только разного цвета, на носы с утолщением на переносице, на посадку головы. И тут увидела остальное — собак, одеяла, направление, в котором они шли, настойчивое предложение Ника отдохнуть именно на этой ферме, то, как он стоял у окна и ждал, когда она проснется…

Мэгги словно замерла, ей даже показалось, будто ее сердце перестало биться. Лицо ее оставалось мокрым, но слезы исчезли. Она споткнулась, ухватилась за ручку «новы» и почувствовала, как Ник подхватил ее под руку. Его голос доносился откуда-то издалека, за тысячи миль отсюда: «Пожалуйста, Мэгги. Я не знаю, что еще…» Больше Мэгги ничего не слышала, она была словно в тумане. Залезла на заднее сиденье, увидела под деревом груду старого шифера и сосредоточила на ней внимание. Куски были намного больше обычных и напоминали надгробья. Она стала их считать и насчитала дюжину, когда машина просела от веса мистера Уэра. Ник тоже сел в машину — рядом с ней. Он смотрел на нее, но она продолжала считать — тринадцать, четырнадцать, пятнадцать. Зачем дяде Ника так много шифера? И почему он держит его под деревом? Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать.

Отец Ника опустил стекло в дверце.

— Ладно, Кев, — спокойно сказал он. — Все в порядке, верно?

Фермер подошел к машине и облокотился на нее. Он сказал Нику:

— Прости, парень. Мы не могли удержать в постели девочку, когда она услышала, что ты здесь. Она ведь обожает тебя.

— Ладно, все о'кей, — буркнул Ник

Его дядя шлепнул на прощанье ладонями по дверце, кивнул и отошел от машины.

— Эй, дурашки, — крикнул он собакам. — Ну-ка, марш в сторону.

Машина сделала круг во дворе, повернула и направилась к дороге. Мистер Уэр включил приемник.

— Что хочет послушать молодежь? — мягко спросил он.

Мэгги затрясла головой и уставилась в окно.

— Что хочешь, па. Не имеет значения, — сказал Ник. Эти слова окончательно отрезвили Мэгги. В них была правда: Ник нерешительно коснулся ее руки. Она поморщилась.

— Извини, — тихо прошептал он. — Я не знал, как поступить. Ведь у нас не было денег. Мы не знали, куда идти. Я не мог придумать ничего другого.

— Ты говорил, что знаешь, как мне помочь, — мрачно сказала она. — Вчера вечером.

— Но я не думал, что так… Мэг, послушай. Я не смогу заботиться о тебе, если не буду ходить в школу. Я хочу выучиться на ветеринара. И тогда мы будем вместе. Но я Должен…

— Ты лгал.

— Нет!

— Ты позвонил своему папе из Клитеро, когда ходил покупать еду. Ты сказал ему, куда мы идем. Разве не так?

Он промолчал. А молчание — знак согласия. Мэгги продолжала смотреть в окно. Каменные стены сменились живыми изгородями. Фермерские земли — полями. На вересковых пустошах к небу поднимались холмы, словно ланкаширские черные стражи.

Вместе с приемником мистер Уэр включил печку, но Мэгги дрожала от холода. Он был у нее внутри. Никогда больше ее не согреют лживые обещания Ника.

Кончилось все тем же, чем и началось, — ее матерью. Когда мистер Уэр въехал во двор Коутс-Холла, дверь коттеджа открылась и появилась Джульет Спенс.

— Мэг! — прошептал Ник. — Подожди! — Но она распахнула дверцу. Голова раскалывалась, ноги не слушались.