Страница 4 из 112
ДЕКАБРЬ: СНЕГ
Брендан Пауэр резко оглянулся на скрип двери. В ледяной холод ризницы церкви Св. Иоанна Крестителя в деревне Уинсло вошел его младший брат Хогарт. За его спиной органист, в сопровождении одинокого, дрожащего голоса, играл: «Все мы, кто жаждет облегчения», как продолжение к «Пути Господни неисповедимы». Брендан почти не сомневался, что оба хорала являются сочувственным, но непрошеным комментарием к событиям этого утра.
— Ничего, — сказал Хогарт. — Ни грамма. Ничуточки. И никакого викария. С ЕЕ стороны все стоят на ушах, Брен. Ее мать стонет по поводу испорченного свадебного завтрака. ОНА шипит и обещает отомстить какой-то «грязной свинье», а ее отец просто ушел «разыскивать гнусную церковную крысу». Ну и публика эти самые Таунли-Янг.
— Может, ты уже сорвался с крючка, Брен. — Тайрон, старший брат и достойный человек, единственный, кто мог бы по праву находиться в этой ризнице помимо священника, произнес эти слова с осторожной надеждой, когда Хогарт прикрыл за собой дверь.
— Не дождешься, — возразил Хогарт. Он полез в карман своей взятой напрокат визитки, которая не могла скрыть его плечи, напоминавшие склоны горы Пендл-Хилл. Достав пачку «Силк Кате», он зажег сигарету, и спичка, догорая, полетела на холодный каменный пол. — Она крепко схватила его за задницу, точно тебе говорю. Так что не надейся. И извлеки из этого урок. Держи свое хозяйство в штанах и не доставай, пока не найдешь для него подходящий домик.
Брендан отвернулся. Оба брата любили его и, каждый по-своему, пытались теперь утешить. И все же ни шутки Хогарта, ни оптимизм Тайрона не могли изменить реальность этого дня. Адское пламя или потоп — скорее адское пламя, — но ему все равно никуда не деться от Ребекки Таунли-Янг. Он старался не думать об этом с той самой минуты, когда она заехала в его офис в Клитеро с результатами теста на беременность.
— Сама и не знаю, как это произошло, — заявила она. — У меня никогда в жизни не было регулярных месячных. Мой врач даже говорил мне, что я должна пройти какой-то там курс лечения, чтобы они стали регулярными, если я захочу когда-нибудь завести семью. И вот что теперь получилось, Брендан
Гляди, что ты со мной сделал, — ясно читалось в ее глазах. — А ведь ты, Брендан Пауэр, младший партнер папиной юридической конторы! Ай-ай-ай. Какой стыд, теперь тебя ждут неприятности.
Но ей и не требовалось ничего говорить. Ей нужно было лишь скромно потупиться и прошептать:
— Брендан, ума не приложу, что сказать папе. Что же мне делать?
Любой мужчина на месте Брендана посоветовал бы своей партнерше сходить к врачу, а сам спокойно продолжил работу. Однако Брендан знал, что через восемнадцать месяцев Сент-Джон Эндрю Таунли-Янг должен решить, кому из сотрудников фирмы передать свои дела и свой капитал, когда нынешний старший партнер уйдет на пенсию, и привилегии, связанные с этим решением, таковы, что Брендан не может с легкостью от них отказаться: дорога в общество, новые клиенты из класса Таунли-Янгов и стремительный взлет карьеры.
Возможности, открывавшиеся перед ним в случае покровительства Таунли-Янга, побудили Брендана связаться с его двадцативосьмилетней дочерью. Они-то и стали главным мотивом. Он работал на фирме чуть больше года. Ему хотелось занять свое место в мире. Таким образом, когда Сент-Джон Эндрю Таунли-Янг передал Брендану через старшего партнера приглашение сопровождать мисс Таунли-Янг на Коуперскую ярмарку лошадей и пони, он счел его за улыбку фортуны и не стал отказываться.
В то время мысль о возможном романе не казалась ему отталкивающей. Правда, при всех стараниях — после хорошего ночного сна и полутора часов возни с косметикой и завивкой волос, в самой лучшей одежде — Ребекка все равно напоминала королеву Викторию в ее преклонные годы, но Брендану казалось, что он вытерпит одно-два свидания, прикрываясь добродушной улыбкой и дружеской шуткой. Он рассчитывал на свое умение лицемерить, зная, что каждый приличный юрист должен иметь в своей крови как минимум несколько капель притворства. Вот на что он совсем не рассчитывал, так это на способность Ребекки принимать решения, командовать и направлять их отношения с самого начала в нужное ей русло. Во время второй встречи она затащила его в постель, короче, вела себя как опытный егерь, завидевший вдалеке лису. Когда он был с ней в третий раз, она окончательно овладела инициативой, ласками добилась его возбуждения, потом нанизалась на него сама — и вот, пожалуйста! Забеременела.
Ему хотелось свалить всю вину на нее. Но он не мог отказаться от факта, что, пока она тяжело дышала и подпрыгивала, а перед его носом болтались мешочки ее грудей, он закрыл глаза, улыбался, называл ее божественной Бекки, потрясающей женщиной, а сам в это время думал о своей будущей карьере.
Так что сегодня они все равно обвенчаются. И хотя преподобный мистер Сейдж почему-то не явился в церковь, это едва ли что-нибудь изменит. Будущее Брендана Пауэра предрешено.
— Насколько он опаздывает? — спросил он Хо-гарта.
Его брат взглянул на часы:
— Уже на полчаса.
— Никто еще не ушел из церкви?
Хогарт покачал головой:
— Там уже слышатся шепотки и намеки, что это, мол, ты сам не явился. Я делал все, что мог, спасая твою репутацию, парень, но, может, все-таки стоит сунуть голову в алтарь и махнуть ручкой, чтобы народ не волновался. Правда, я не знаю, как поддержать твою невесту. О какой свинье она там толкует? Неужели ты уже завел интрижку на стороне? Ну, я тебя не осуждаю. По сравнению с Бекки любая покажется лакомым кусочком. Однако ты уже навлек на себя ее гнев.
— Кончай базар, Хогги, — оборвал его Тайрон. — И затуши цигарку. Ведь ты как-никак в Божьем храме.
Брендан подошел к единственному окну ризницы, глубоко врезанному в стену. Его стекла были не менее пыльными, чем вся комната, он прочистил маленькую дорожку и выглянул наружу. Увидел кладбище с кучкой могильных камней, неправильными ромбами выделявшимися на снегу, а вдалеке, на фоне серого неба, конические склоны холма Коутс-Фелл.
— Опять пошел снег. — Он машинально сосчитал, сколько могил украшены веточками падуба, красные ягоды блестели на фоне остроконечных зеленых листьев. Семь могил. Зеленые ветки, должно быть, привезли утром приехавшие на венчание гости, поскольку даже сейчас венки и ветки лишь слегка припорошило снегом.
— Викарий, должно быть, куда-то отлучился еще утром. Да задержался по какой-то причине.
Тайрон подошел к Брендану, стоявшему у окна. За их спиной Хогарт растоптал окурок на полу.
Брендан зябко поежился. Хотя отопительная система работала в церкви на полную мощь, в ризнице стоял невыносимый холод. Он дотронулся ладонью до стены. Она была ледяная и влажная.
— Что там делают мама с папой? — спросил он.
— О, мама немного нервничает, но пока все еще уверена, что этот брак послан тебе небесами. Женится первый из ее сыновей и, слава богу, отхватил себе невесту из местной знати, только бы священник поскорей явился. Зато папа поглядывает на дверь, словно ему все надоело.
— Он много лет никуда не выезжал из Ливерпуля, — заметил Тайрон. — Вот и занервничал.
— Нет. Просто чувствует, кто он такой. — Брендан отвернулся от окна и посмотрел на братьев. Похожи на него — не отличишь. Мощные покатые плечи, орлиные носы. Волосы ни светлые, ни темные. Глаза ни голубые, ни зеленые. Челюсти ни широкие, ни узкие. Все они, со своими неприметными лицами, очень годились на роль потенциального киллера из сериала. Приблизительно такой была и реакция Таунли-Янгов, когда они увидели всю семью жениха — словно оправдывались их самые худшие ожидания, сбывались самые ужасные сны. Так что Брендан не удивлялся, что его отец поглядывал на дверь и считал минуты, когда наконец сможет сбежать. Сестры, вероятно, испытывали то же самое. Он даже слегка им позавидовал. Час-другой, и все закончится. А для него кошмар только начинается. Возможно, на всю жизнь.