Страница 29 из 112
Они вошли в гостиную, где горел огонь и немолодой мужчина подкладывал небольшое полено в пламя. Судя по сходству, это был отец Колина Шеферда. Оба высокие, с развитой грудной клеткой, узкими бедрами. Только волосы разные. У отца редеющие, с песочным оттенком, как это бывает у седеющих блондинов. И еще пальцы: длинные, чуткие и уверенные у сына, они с возрастом расширились у отца в суставах и расплющились на ногтях
Мужчина отряхнул ладони и протянул руку.
— Кеннет Шеферд, — сказал он. — Старший инспектор, в отставке. Криминальный отдел Хаттон-Престона. Впрочем, вам это уже известно, не так ли?
— Сержант Хокинс сообщил мне эту информацию.
— Разумеется, это его обязанность. Рад познакомиться. — Он бросил взгляд на сына. — Ты можешь что-нибудь предложить этим джентльменам, Кол?
Несмотря на дружелюбный тон отца, лицо констебля оставалось бесстрастным. Глаза за черепаховой оправой смотрели настороженно.
— Пиво, — сказал он. — Виски. Бренди. У меня уже шесть лет пылится в подвале бутылка хереса.
— Твоя Энни любила херес, верно? — вздохнул старший инспектор. — Упокой Господь ее светлую душу. Я бы выпил немножко. А вы? — обратился он к вошедшим.
— Нет, — ответил Линли.
— Я тоже не хочу, — сказал Сент-Джеймс.
На приставном столике Шеферд налил отцу вино, а себе что-то из квадратного графина. Линли окинул взглядом комнату.
Гостиная была обставлена скудновато, как это делает мужчина, покупающий, когда уж припрет необходимость, мебель на дешевой распродаже и не беспокоящийся, как она выглядит. Спинка софы была накрыта вязаным одеялом с разноцветными квадратами, скрывавшим часть крупных, но безнадежно выгоревших розовых анемонов на обивке. Ничто, кроме собственной обивки, не прикрывало два разрозненных кресла с вытертыми подлокотниками и ямкой наверху спинки. Кроме кофейного столика с гнутыми ножками, бронзового торшера и приставного столика, на котором стояли бутылки со спиртным, единственный предмет, тоже заслуживающий внимания, висел на стене. Застекленный шкафчик с коллекцией винтовок и дробовиков — единственными предметами в комнате, представляющими ценность, и, несомненно, компаньонами ретривера, который занял свое место возле огня на древнем, засаленном одеяле. На его лапах, как и на резиновых сапогах в коридоре, оставались комки грязи.
— На птицу? — поинтересовался Линли, кивнув на ружья.
— Попадаются и олени. Только я завязал с этим делом. Так, побродить с ружьишком еще можно. Но стреляю редко. Не люблю убивать.
— Весьма похвально. К сожалению, вы один из немногих.
Держа в руке стакан с хересом, старший инспектор кивнул на софу и кресла.
— Присаживайтесь, — сказал он и опустился на софу. — Мы сами только что вернулись с прогулки и не прочь снять нагрузку с ног. Я уезжаю через четверть часа. Меня ждет в моей пенсионерской квартире сладкая красотка пятидесяти восьми лет от роду, уже обед приготовила. А пока можем поговорить.
— Значит, вы не живете в Уинсло? — спросил Сент-Джеймс.
— Много лет уже не живу. Мне нравится бурная жизнь, доступные, красивые женщины. Первого в Уинсло никогда и не было, а женщины все замужние.
Констебль подошел со стаканом к огню, присел на корточки и погладил ретривера. В ответ Лео открыл глаза, пошевелился и положил челюсть на ботинок Шеферда, радостно стуча хвостом об пол.
— Весь в грязи, — сказал хозяин, ласково потрепав пса за уши. — Как поросенок
Его отец фыркнул:
— Ох уж эти собаки. Ты их любишь не меньше, чем женщин.
Эти слова послужили зацепкой, из которой сам собой возник вопрос Линли, хотя старший инспектор вряд ли рассчитывал, что их используют таким образом. Линли также не сомневался в том, что старик вряд ли навестил сына ради прогулки по болотам.
— Что вы можете нам рассказать про миссис Спенс и смерть Робина Сейджа?
— Не думаю, что это дело представляет интерес для Скотленд-Ярда, — вполне дружеским тоном, но слишком поспешно ответил старший инспектор. Ответ, видимо, был приготовлен заранее.
— Формально? Нет.
— А неформально?
— Вы не могли не заметить, что расследование ведется довольно странно. Отстранение криминального отдела. Связь вашего сына с виновницей преступления.
— Не преступления, несчастного случая. — Колин Шеферд поднял голову и крепко сжал стакан. Он по-прежнему сидел у огня на корточках. Урожденный сельский житель, Колин мог сохранять эту позу часами, не испытывая ни малейшего неудобства.
— Решение необычное, но не противозаконное, — возразил старший инспектор. — Колин понял, что сам может справиться с этим случаем. Я согласился. Давай, мол. Большую часть расследования я вел вместе с ним, и если Ярд насторожило отсутствие сотрудника криминального отдела, то это не так Криминальный отдел все время надзирал за делом.
— И вы присутствовали на всех допросах?
— На тех, которые считал важными.
— Старший инспектор, вы сами знаете, что это более чем необычно. Не мне вам говорить, что при совершении преступления…
— Не было преступления, — заявил констебль, продолжая гладить пса, в то время как взгляд его был устремлен на Линли. — Следственная бригада проползла на коленках все пустоши, переворачивала камни, и через час ситуация прояснилась. Это не было преступление. Произошел самый очевидный несчастный случай. Я вижу это именно так. Коронер тоже. Жюри взглянуло на него именно так. Вот и вся история.
— Вы были уверены в этом с самого начала? Пес беспокойно заерзал, когда лежавшая на его голове рука напряглась.
— Конечно нет.
— Тем не менее, помимо первоначального присутствия следственной бригады, вы приняли решение не привлекать к расследованию ваш местный криминальный отдел, тех самых людей, которые могут профессионально определить, в результате чего наступила смерть — несчастного случая, самоубийства или убийства.
— Это я принял решение, — заявил старший инспектор.
— На каком основании?
— На основании моего телефонного звонка, — ответил за него сын.
— Вы сообщили о случившемся отцу? Вместо того, чтобы обратиться в региональный криминальный отдел в Клитеро?
— Я и туда сообщил. Хокинсу сказал, что сам справлюсь с делом. Мне оно показалось достаточно ясным после разговора с Джульет… с миссис Спенс.
— А мистер Спенс был опрошен?
— Такового не существует.
— Понятно.
Констебль опустил глаза:
— К нашим с ней отношениям это никакого отношения не имеет.
— Но осложняет дело. Вы это прекрасно понимаете.
— Это не было убийство.
Сент-Джеймс, сидя в кресле, подался вперед:
— Почему вы так уверены?
— У миссис Спенс не было никакого мотива. Она не знала этого человека. Они встретились только в третий раз. Он пытался уговорить ее посещать церковь. И хотел поговорить насчет Мэгги.
— Мэгги? — спросил Линли.
— Ее дочки. У Джульет возник с ней конфликт, и викарий вмешался. Хотел помочь. Стать посредником между ними. Дать совет. Вот и все. Неужели ради этого стоило вызывать криминальную полицию, чтобы они прочли ей лекцию об осторожноети? Или вы предпочли бы сначала выяснить мотив?
— Средства и возможности — мощные индикаторы сами по себе, — заметил Линли.
— Все это слова, и вам это известно, — вмешался старший инспектор.
— Па-Отец Шеферда отмахнулся от него рукой, державшей стакан с хересом.
— Я получаю средство к убийству каждый раз, когда сажусь за руль своей машины. У меня возникает возможность, когда я нажимаю на педаль. Что это будет, убийство, инспектор, если я наеду на человека, вынырнувшего перед капотом моей машины? Нам нужно будет звонить в криминальный отдел или мы расценим это как несчастный случай?
— Па…
— Если это ваш аргумент — и я не могу отрицать в данный момент его логичность, — почему тогда в расследовании все-таки участвовал криминальный отдел в вашем лице?
— Потому что у него связь с этой женщиной, вот почему. Он хотел моего присутствия, чтобы я подтвердил, что он сохраняет свой рассудок ясным. Он и сохранял его. Каждый момент.