Страница 29 из 30
– Вы мне не хозяин! – бросила она ему в лицо. Сам хорош, а еще пытается командовать.
А Уолтмен уже пробирался сквозь толпу, то и дело замедляя шаг, потому что многие хотели перекинуться с ним словом. Делии не хотелось возвращаться домой с доведенным до белого каления человеком. Весь вечер она не могла дождаться его появления, чтобы вместе уйти и лечь с ним в постель. А он, видите ли, разгневался. Нет, ничего у нее с ним не получится.
И тут же ее пронзила нестерпимая мысль: а вдруг он, несмотря ни на что, захочет заняться с ней любовью? Вдруг опять ворвется к ней и начнет приставать? Мурашки побежали у Делии по спине. Она этого не допустит. Ни за что! Не успев подумать, куда идет, она быстро покинула виллу.
Пляж казался самым подходящим местом для того, чтобы побыть в одиночестве и поразмышлять. И было над чем. За два дня пребывания на острове она по уши влюбилась в Барри Уолтмена. А теперь эта любовь, едва вспыхнув, потухла. Первая любовь – это в двадцать девять-то лет! И скорее всего – последняя. И за что такое наказание?
Она сняла туфли и зашагала вдоль полосы прибоя. Дойдя до мола, поднялась на него и прошлась по мокрым и скользким плитам до самого конца, любуясь замершим на ночь океанским заливом с манящим названием Тонг-оф-те-Ошен. Потом вернулась поближе к берегу и села на какую-то тумбу, обхватив руками колени.
Какая жестокая судьба – полюбить человека и тут же понять, что ничего хорошего из этой внезапной любви не получится. Если бы Уолтмен не обвинил ее в том, что она вешается на шею Полу, если бы не эта чертовка Крис, все могло бы сложиться по-другому. Если бы…
Нет, все напрасно. Вспомнив, как нежно Барри целовал эту девчонку, Делия окончательно разозлилась. Вот какова цена его чувств! Пусть говорит что хочет, но ведь целовался у нее на глазах! Она резко вскочила на ноги – видимо, гнев лишил ее осторожности, – оступилась на краю мола и, потеряв равновесие, с криком полетела головой вниз.
Делия не боялась воды. Но она упала слишком близко от берега, на мелководье, куда прибило какое-то гнилое бревно; сильно ударившись об него затылком, она успела ощутить тупую боль и потеряла сознание.
А затем ей почудился слабый, едва различимый голос Барри:
– Делия, милая, ты слышишь меня? Дорогая, не умирай. Я люблю тебя, я люблю тебя…
Он любит ее. Любит! Делия силилась вырваться из вязкой черноты, которая не отпускала ее. Но когда это удалось, головная боль стала невыносимой и захотелось только одного: уснуть и снова увидеть тот чудесный сон, в котором Барри говорил, что любит ее.
Нет, ей не снится. Он рядом. Неужели это действительно были его слова? Делия отчаянно старалась открыть глаза, однако веки налились свинцом и понадобились огромные усилия и целая вечность, чтобы заставить их разомкнуться.
Она как в тумане увидела склонившееся над нею перепуганное лицо Барри и слабо улыбнулась.
– Слава богу! – выдохнул он, и морщинки на его лбу слегка разгладились. – Слава богу… Я чуть не умер от страха.
– Голова, – пробормотала она, пытаясь пошевелиться и морщась от боли.
– Нужно отнести тебя домой, – внезапно деловито сказал он. – У тебя сильный ушиб, но крови нет. Я понесу тебя, ладно? Я знаю, что делаю, честное слово. Когда-то я закончил курсы по оказанию первой медицинской помощи.
– Да, – прошептала она. – Делай все, что хочешь. – Сама же хотела только одного: лечь поудобнее и перестать ощущать боль.
Память Делии сохранила слабые воспоминания о том, как Барри нес ее, как снимал с нее мокрую одежду и заворачивал в одеяло. Он был нежным и заботливым, даря упоительный покой. Так вот что значит быть любимой… Он сказал, что любит, или это ей только приснилось? Думать было больно, и она постаралась уснуть. Однако мысль, что ее любят, не исчезла, продолжая жить где-то в глубине сознания.
Делия плохо помнила, как прибыла «скорая помощь» и увезла ее в больницу. Там сделали рентген, намазали ушибленное место мазью и забинтовали голову. А потом уложили в одноместной палате на высокой кровати с голубыми простынями. Барри все время был рядом.
Когда Делия очнулась, в комнату, сквозь задернутые шторы, проникал слабый солнечный свет. Рядом с кроватью сидел на стуле Барри.
– Как ты себя чувствуешь? – тревожно спросил он, беря Делию за руку.
– Кажется, неплохо, – прошептала она.
– Голова болит?
– Не очень.
– Ты можешь разговаривать?
– Могу, – еле слышно ответила Делия, силясь понять, приснилось ли ей, будто он говорил, что любит, или это было на самом деле. Несмотря на болеутоляющее, от которого кружилась голова и тянуло ко сну, ее тело по-прежнему остро реагировало на близость Барри.
– Это я во всем виноват, – сокрушался он. – Когда увидел, как ты обнимаешься с Полом, у меня потемнело в глазах. Я решил, что ты пробыла с ним весь вечер, и не смог вынести этого. Особенно после того, что произошло между нами в твоей спальне.
Делия не говорила ни слова. Просто лежала и слушала.
– Я подумал, что ошибся в тебе, что ты лгунья, что на самом деле имела множество мужчин, и я – всего лишь один из них. Это было невыносимо, милая.
Она по-прежнему хранила молчание.
– Ты не хочешь домой?
– Хочу, – тихо сказала она. – А что с Кэти? – Вдруг объяснение в любви ей только почудилось? Как жаль…
– С ней все в порядке. Несколько недель пробудет у родителей в Нассау, пока не снимут гипс.
Барри отвечал безразлично, и Делия подумала, что ее ревность беспочвенна. Может, Кэти любила его лишь как хозяина и мало что для него значила? Так же, как Крис. И как она сама. Какими же чарами обладает этот человек, что в него влюбляются все женщины? Она закрыла глаза. Все так запуталось…
– Я должен кое-что сказать тебе, дорогая, – доверительно заговорил он. – Хотя и не уверен, что выбрал для этого подходящее время. – Его необычный тон заставил Делию вновь поднять веки. – Возможно, это тебе не понравится, но я хочу, чтобы ты знала…
Что?! В мозгу зазвучало негромкое пение хора белокрылых ангелов; сердце дало перебой.
– Я слушаю, – взволнованно прошептала она.
Если Барри скажет, что любит ее, мечта станет явью. Если же нет, гордость поможет скрыть печаль. Так нужно.
– Я люблю тебя, Делия.
– Что? – Она не ждала, что признание в любви прозвучит так решительно, так громко… И так возвышенно.
– Я люблю тебя, – повторил Барри с легкой заминкой, видимо решив, что Делия или не расслышала, или пытается придумать вежливый, но равнодушный ответ.
– Это не имеет смысла, – выдавила она из себя.
– Для меня имеет. Это самые искренние слова в моей жизни. – Он медленно наклонился к губам Делии, давая ей возможность отвернуться.
Но она этого не сделала, приняв поцелуй. Признание Барри музыкой звучало в ушах. То, чего она хотела, на что, казалось безнадежно, надеялась, все же случилось.
– Я должен был сказать это, милая. Я не хотел, чтобы ты плохо думала обо мне. Не хотел, чтобы ты думала, будто мне все равно, с кем переспать. Как по-твоему, почему я все время останавливался? Я не мог решиться. Это было бы нечестно.
Не пора ли признаться, что она тоже любит его? Нет, не пора. Сначала нужно кое-что выяснить.
– А можно мне задать один вопрос?
– Спрашивай, – возбужденно ответил он.
– Почему от тебя ушла жена? Барри слегка замешкался.
– Я сам много раз спрашивал себя об этом. Не знаю. Могу заверить, что я был хорошим мужем. Это случилось вовсе не потому, что я плохо обращался с ней.
– Ты любил ее? Барри кивнул.
– Наверно, мы слишком рано поженились: нам было всего по девятнадцать. Я работал, она училась. Родился Майк… А любовь бывает разной. Мое чувство к тебе нельзя сравнивать с тем, что я испытал к жене. Это из-за нее я так обращался с тобой.
Делия нахмурилась, услышав столь обидное откровение, и закрыла глаза.
– Она тоже была адвокатом… а молодец, с которым она мне изменила, был ее коллегой.
Вот сейчас Делии много стало ясно.