Страница 16 из 53
– Спасибо, – отозвалась Эмили. – Скажите, а это больно?
– Это вы о нашей терапии? – Доктор изумленно захихикал. – Нисколечко. Хотя вначале кое-что может вас шокировать. Только не надо понимать меня буквально… Разрастание кортикальных зон сопровождается весьма своеобразными ощущениями. Вас посетит масса захватывающих идей, преимущественно религиозного характера. Живи Лютер и Эразм сегодня – у них исчез бы повод для споров. Э-терапия легко разрешила бы все их сомнения. Они поняли бы, zum Beispiel,[2] истину, подлежащую пресуществлению… – ну вы знаете… – bliit und,[3] – доктор кашлянул. – По-английски это, кажется, называется «облатка». Вы понимаете, о чем я? Причастие, да! Кстати, вам никогда не приходило в голову, что с Кэн-Ди происходит нечто похожее? Впрочем, не будем об этом. Я и так наболтал вам лишнего. Пора заняться делом.
Он похлопал Ричарда по спине и повел супругов в свой кабинет, украдкой поглядывая на Эмили исполненным похоти и напрочь лишенным духовности взглядом. По крайней мере, Ричарду взгляд доктора показался именно таким.
Они оказались в гигантской палате, буквально напичканной всевозможным оборудованием. В центре стояло два стола, оснащенных зажимами для рук и ног. Такие штуковины сделали бы честь самому доктору Франкенштейну. Увидев их, Эмили охнула и попятилась назад.
– Бояться здесь совершенно нечего, фрау Хнатт! Зажимы сделаны с одной-единственной целью – уберечь пациентов от случайных травм. Вы, должно быть, слышали, как при электрошоке происходит непроизвольное сокращение мышц? С тою же проблемой сталкиваемся и мы, – Денкмаль опять захихикал. – А теперь, мои хорошие, вам придется снять с себя одежду. Разумеется, делать это вы будете не здесь. Вы переоденетесь в халаты, и тогда… мы сможем auskommen[4]… понимаете? Вам поможет наша сестра. Ваши медицинские карты уже прибыли из Nord Amerika.[5] Вы оба здоровые, полноценные Nord Amerikanische.[6]
Он проводил Ричарда в соседнюю комнатку, отделенную от основного помещения занавеской, и вернулся к Эмили. Ричард слышал, как доктор говорит с ней. В голосе его слышались одновременно и мягкие, и властные нотки. Сочетание это очень не понравилось Ричарду и тут же испортило ему настроение. Впрочем, настроение стало портиться еще там, в приемном покое. Он ждал чего-то сверхъестественного, получилось же все до обидного буднично. И не просто буднично, а…
Ричард вспомнил о том, что именно из этого кабинета вышел великий Лео Булеро. А уж он-то всяко не стал бы бросать денег на ветер.
Успокоенный этим, он принялся раздеваться.
Из палаты послышался писк Эмили.
Ричард тут же оделся и распахнул дверь, снедаемый страшными подозрениями. Доктор Денкмаль, сидя за столом, изучал медицинскую карту Эмили. Сама же Эмили, судя по всему, переодевалась в такой же комнатке, куда ее отвела медсестра.
«И чего это я стал таким подозрительным?» – подумал он, вернувшись обратно, и опять стал стягивать одежду. Руки его сильно дрожали.
Через несколько минут он уже лежал, пристегнутый к столу: на соседнем столе лежала Эмили. Она была бледна как полотно, бледна и безмолвна.
– Ваши железы, – довольно потирая руки и бесцеремонно разглядывая лежащую перед ним Эмили, заговорил доктор Денкмаль. – Ваши железы подвергнутся определенной стимуляции. Особенно это относится к железе Креси, которая отвечает за эволюцию человека как вида, – nicht war?[7] Вы, должно быть, знаете, как произошло это открытие. Теперь написано даже в школьных учебниках… Сегодня вы не почувствуете ни того, что на вашей голове появится хитиновый панцирь, ни того, что вы теряете ногти на руках и ногах, – нет! Это будет незаметное, но очень-очень значимое изменение. Фронтальные отделы мозга несколько вырастут в размерах. И вы тут же станете мозговитее! – Доктор мерзко захихикал.
Ричард чувствовал себя отвратительно. Ему казалось, что он – бессловесное, безмозглое животное, покорно ожидающее своей участи.
«Хороший способ делать карьеру, ничего не скажешь», – подумал он про себя и зажмурил глаза.
Невесть откуда в палате появился ассистент-мужчина. Белокурый представитель нордической расы, напрочь лишенный разума.
– Мы играть тихий задумчивый Musik,[8] – сказал доктор Денкмаль, нажимая на кнопку. Из динамиков многоканальной стереосистемы зазвучали начальные аккорды какой-то популярной итальянской оперы, принадлежавшей перу Пуччини или Верди. Исполнители, казалось, делали все возможное, чтобы музыка звучала совершенно бесцветно.
– Höre,[9] херр Хнатт, – höre! – Денкмаль склонился над столом и внезапно стал серьезен. – Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Время от времени наша метода… как бы это выразиться поточнее?.. да, время от времени она делает сбуй.
– Дает сбой! – раздраженно поправил доктора Ричард. Об этом он знал и сам.
– Но это бывает крайне редко. Теперь я хочу объяснить вам, что же это за сбой, херр Хнатт. Железа Креси начинает не развиваться, но дегенерировать. Понимаете меня? Дегенерировать! Я правильно выразился?
– Да, – кивнул Хнатт. – И как далеко это может зайти?
– О, изменения эти на деле пустячные! Но в любом случае достаточно неприятные. Мы выявляем такие случаи едва ли не мгновенно и тут же прекращаем сеанс. Обычно этого достаточно, чтобы предотвратить дальнейший регресс личности. Но, к сожалению, так происходит далеко не всегда. Порой железа Креси… – Он сделал рукой неопределенный жест. – Короче говоря, процесс уже не прекращается. Я должен предупредить вас об этом до начала сеанса. Теперь соберитесь с мыслями и ответьте: вы согласны проходить курс Э-терапии?
– Я рискну, – ответил Хнатт. – Рисковали же все остальные.
Он с трудом повернул голову и посмотрел на Эмили. Она взглянула на мужа остекленевшими от ужаса глазами и едва заметно кивнула.
«Вполне возможно, что эволюционировать будет только Эмили, – подумал он с тоской. – Я же вернусь в своем развитии к какому-нибудь синантропу, с мощными клыками, крохотным мозгом, кривыми ногами и наклонностями каннибала! С таким букетом только торговлей и заниматься!»
Доктор Денкмаль, самозабвенно насвистывая в такт музыке, замкнул рубильник.
Сеанс Э-терапии начался.
Ричарду показалось, что он начинает стремительно терять вес. По крайней мере, таким было первое его ощущение. Через минуту у него стала страшно раскалываться голова. Будто кто-то колотил по ней огромным стотонным молотом. Одновременно с болью пришла и мысль, страшная в своей простоте – он и Эмили рискуют зря; ни ему, ни особенно Эмили все это не нужно. Не случайно она так возражала… А вдруг Эмили начнет деградировать и лишится всех своих способностей? Это привело бы к краху не успевшей еще толком начаться карьеры. Все держалось только на таланте Эмили. Благодаря удивительному дару она стала одним из лучших керамистов планеты.
– Стойте! – попробовал крикнуть Ричард, но слово так и не слетело с его губ. Хотя казалось, что с речевым аппаратом все в порядке. Он не успел даже испугаться, как вдруг ощутил нечто столь неожиданное, что забыл и думать о чем-то еще. Он эволюционировал! Мысль, так смутившая его, могла возникнуть лишь благодаря новым способностям мозга. В этом можно не сомневаться! – Ричарду тут же стало легче. Если Эмили тоже в порядке, значит, все идет как нельзя лучше.
Теперь он ясно видел доктора Вилли Денкмаля. Невежественный, жалкий шарлатан! Из породы тех, кто наживает свои миллионы, играя на стремлении смертных стать чем-то более значительным. При этом в расчет брались лишь самые поверхностные и грубые аспекты существования. С высот, внезапно открывшихся ему, Ричард Хнатт видел, как все мирские дела, все мирские устремления меркнут пред теми далями, что открываются пробуждающемуся от летаргии видовой определенности существу. Сознание, восходя в пределы, не доступные ему прежде…
2
Например (нем.).
3
Кровь и (нем.).
4
Поладить (нем.).
5
Северная Америка (нем.).
6
Североамериканцы (нем.).
7
Не так ли? (нем.)
8
Музыка (нем.).
9
Слушайте (нем.).