Печать Иуды

Джеймс Роллинс

Печать Иуды

Посвящается Каролин Маккрей,

которая прочитала всю мою предыдущую писанину

и смеялась не слишком громко

КРАТКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Сначала мор пришел в город Каффу на Черном море. Там

могущественное монголо-татарское войско осадило крепость

генуэзских торговцев и купцов. Чума поразила монгольских

воинов ужасными волдырями и исторжением крови.

Столкнувшись с этой страшной напастью, монгольские полководцы

приказали с помощью осадных катапульт забрасывать трупы

умерших через крепостные стены, и зараза распространилась по

генуэзскому городу, оставляя после себя груды мертвых тел и

развалины. В году 1347-м от Воплощения Сына Божия

генуэзцы подняли паруса над двенадцатью галерами и

бежали обратно в Италию, в порт Мессина, принеся с собой

«черную смерть» в наши земли.

Герцог М. Джованни. Апокалипсис. 1356 год

До сих пор неизвестно, почему в средние века из китайской

пустыни Гоби внезапно пришла бубонная чума, сразившая

треть населения всего мира. Больше того, никто не знает,

почему в прошлом столетии многие эпидемии чумы и

гриппа - атипичная пневмония, птичий грипп - пришли

именно из Азии. Но одно можно сказать с достаточной определенностью:

следующая великая пандемия снова придет с Востока.

Американский центр по контролю

и предупреждению заболеваний.

Краткий справочник

по инфекционным заболеваниям.

Май 2006 года

Здесь кроется тайна. В году 1271-м от Рождества Христова молодой венецианец по имени Марко Поло, которому только-только исполнилось семнадцать лет, вместе со своими отцом и дядей отправился в путешествие, намереваясь посетить дворцы Хубилай-хана, монгольского правителя Китая. Этому путешествию суждено было продлиться долгих двадцать четыре года. Его следствием стали рассказы о невиданных странах, лежащих к востоку от разведанного мира: захватывающие повествования о бескрайних пустынях и богатых нефритом реках, о многолюдных городах и огромных флотилиях кораблей, о черных камнях, которые горят, и деньгах, сделанных из бумаги, о диковинных зверях и необычных растениях, о людоедах и таинственных шаманах.

Прожив семнадцать лет при дворе Хубилай-хана, Марко Поло возвратился в Венецию в 1295 году, и его рассказы записал французский писатель Рустичелло, выпустивший книгу, которая на старофранцузском называлась «Le Divisament dou Monde» («Описание мира»). Этот труд мгновенно разошелся по всей Европе. Даже Христофор Колумб, отправляясь в Новый Свет, захватил с собой экземпляр книги Марко Поло.

Но в этом путешествии имеется один момент, о котором Марко Поло упорно отказывался говорить, и в тексте книги на него есть только туманная ссылка. Когда венецианец покидал Китай, Хубилай-хан выделил ему четырнадцать огромных кораблей и шестьсот человек. Но когда после двухлетнего плавания Марко Поло наконец добрался до Персии, у него оставалось всего два корабля и лишь восемнадцать человек. Судьба остальных кораблей и людей и по сей день остается тайной. Нашли ли они гибель в морской пучине, стали ли жертвой пиратов? Сам Марко Поло так ничего и не рассказал. Больше того, уже лежа на смертном одре, в ответ на просьбу дополнить свой рассказ новыми подробностями он загадочно произнес: «Я не рассказал и о половине увиденного».

1293 ГОД

Полночь

Остров Суматра Юго Восточная Азия

Крики наконец затихли.

Полуночную темноту над причалом разрывал яркий свет двенадцати костров.

– Il dio, И perdona…[1] – прошептал отец стоявшему рядом Марко, но тот знал, что Бог не простит им такой грех.

Горстка людей ждала рядом с двумя вытащенными на берег галерами – единственные свидетели погребальных костров над черными водами лагуны. Как только взошла луна, все двенадцать кораблей, могучих деревянных галер, вспыхнули, подожженные вместе со всеми находившимися на борту, как мертвыми, так и теми немногими проклятыми, кто еще был жив. Хлопья горящего пепла сыпались снегом на берег и на людей, наблюдавших за происходящим. Ночной воздух был насыщен зловонием паленой плоти.

– Двенадцать кораблей,- пробормотал Массео, дядя Марко, сжимая в руке серебряное распятие,- столько же, сколько апостолов было у нашего Господа.

По крайней мере, крики, проникнутые невыносимым мучением, прекратились. Теперь до песчаного берега долетали лишь треск ломающегося дерева да приглушенный рев пламени. Марко хотелось оторваться от жуткого зрелища, но он ничего не мог с собой поделать. Остальные, не столь сильные духом, стояли коленопреклоненные на песке, спиной к воде, с лицами, бледными словно кость.

Все разделись донага. Каждый пристально осмотрел своего соседа, ища зловещие отметины. Даже дочь великого хана, целомудренно стоявшая за занавесом из парусины, была в одной только диадеме, украшенной драгоценными каменьями. Марко видел сквозь плотную ткань силуэт девушки, озаренный пламенем костров. Служанки, сами полностью обнаженные, осмотрели свою госпожу. Ее звали Кокеджин, Голубая принцесса; ей было всего семнадцать лет – столько же, сколько было самому Марко, когда он покинул Венецию и отправился в дальний путь. Троим Поло было поручено доставить ее целой и невредимой жениху, хану Персии, внуку родного брата Хубилай-хана.

Казалось, все это было в другой жизни. Неужели прошло всего четыре месяца с того дня, как на галерах заболел первый из матросов и у него в паху и под мышками высыпали гнойные язвы? Болезнь стремительно разлилась подобно горящему маслу, выкосив экипажи галер и вынудив уцелевших застрять на этом острове, населенном людоедами и диковинными зверями.

Даже сейчас из джунглей доносились звуки барабанов. Но дикари держались от лагеря подальше, подобно тому как волк обходит стороной больную овцу, учуяв запах гниения и разложения. Единственным свидетельством того, что вокруг простиралась чужая территория, были человеческие черепа, через пустые глазницы которых пропустили лианы и таким образом развесили на деревьях,- предостережение тем, кто захочет зайти в глубь острова.

Болезнь удерживала дикарей на расстоянии.

Но теперь этому настал конец.

С помощью беспощадного огня зараза наконец была побеждена, и осталась лишь горстка выживших. Тех, у кого на теле не было красных волдырей.

Семь дней назад все оставшиеся в живых больные ночью были в цепях отведены на стоящие на якоре корабли и оставлены там с небольшим запасом продовольствия и воды. Здоровые остались на берегу, постоянно осматривая друг друга, опасаясь найти новые признаки болезни. Все это время те, кто был заточен на галерах, кричали, умоляли, плакали, взывали к Богу, извергали проклятия. Но страшнее всего было слышать раздававшийся изредка хохот, полный безумия.

Лучше было бы перерезать больным горло быстрым и милосердным лезвием, но все боялись прикоснуться к крови зараженных. Поэтому их отправили на корабли и оставили с мертвыми, которых свезли туда раньше.

Затем, когда солнце вечером скрылось за горизонтом, вода наполнилась странным свечением, которое окружило корпуса двух галер и разошлось по застывшей черной лагуне пролитым молоком. Такое свечение путешественники уже видели в прудах и каналах под каменными башнями проклятого города, откуда они бежали.

1

Господь их простит (ит.).