Арийка

Когда дальше тянуть было уже некуда, Лехо все же вышел из дома, напоследок как следует хлопнув дверью. Все это время Танра не проронила ни слова. Только илювизор выключила.

— Я думаю, ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить, — наконец сказала аладарка.

— Да, об Иве.

— Да, но не совсем, скорее, о недавнем происшествии.

Я кинула.

— Вы хотите знать, как я оказалась дома в этот день и в это время?

— И это тоже.

— Накануне у меня был семинар по обострению интуиции, и после него мне стало как-то не по себе. А на следующий день я вообще себе места не находила, пока не поняла, что мне срочно надо домой. Я ушла с пар и приехала сюда, и тут, собственно, и застала Иву за этим глупым занятием.

— То есть это просто интуиция?

— Да. Меня этот Вальд саму достал, мне говорили, что он и к Иве подходил. Ну вот, обострили мне интуицию, я, наконец, и додумалась, что домой надо.

— Надо же, какое удачное совпадение. Именно в нужно время.

— Не совсем совпадение. У меня сила несколько необычная, я людей чувствую. В общем, я занималась по направлению психоделической магии.

— Ты — психоделик? — Танра аж на месте подскочила.

— Да, теперь уже дипломированный психоделик первой ступени. Вижу, вам знаком этот термин.

— Да, это новые разработки в сфере магии совместно с отделом обороны.

— Обороны?

— Да, психоделиков планируется использоваться в военных целях.

— Так мы — оружие? — у меня глаза чуть из орбит не вылезли.

— Нет, не совсем. Психоделики влияют на людей, то есть на армию союзников и противников. Деморализация и патриотизм — вот основное направление психоделической магии. Однако доподлинно известно, что это еще не все. Психоделики, начиная с 5-ой ступени, могут управлять людьми, а не только влиять на их восприятие. Это основная цель. Ну а что там дальше, даже наши маги не знают. Бытует мнение, что психоделики могут все. Но ты, наверное, это и сама знаешь.

— Знаю, но под таким углом я это не рассматривала. Значит, мы — оружие… Но как они планируют нас использовать? Мы же граждане других стран! По крайней мере, большая часть психоделиков. Или это они себе достойных врагов готовят? С кем Олеа собирает воевать?

— Я не знаю, с кем и кто собирается воевать, и собирается ли вообще. Это может быть и мирным исследованием в целях повышения обороноспособности. А с тем, что вы почти все — граждане других стран, ничего не поделаешь. Психоделиков очень-очень мало, так что приходится исследовать то, что есть.

— То есть работа с психоделикам и была основной целью нашего завоза в Олеа?

— Чисто научная — да.

— А какая еще?

— Еще есть политическая — Олеа слишком долго была в изоляции. Такая же и экономическая. Ну, и олеанцы все же тоже хотят знать окружающий мир, а не только свою страну. Наука не была первичной целью. Изначально вероятность благоприятного исхода эксперимента была крайне низкой, всего 30 %. Шелгэ, только ты, ради бога, не подумай, что мы к тебе относимся как к интересному научному феномену. Мы к тебе очень привыкли и очень тебя полюбили.

— Да я и не думала, я тоже всех вас очень люблю. Только мы от темы ушли. Что еще вы хотите знать о том дне?

— Что такое произошло, что он опять додумался до самоубийства? Ива сказал только, что история повторилась, но что, кто? Я вижу, что ему нравишься ты, но с тобой та давняя история повториться не могла.

— Не могла, но повторилась, — вздохнула я.

Танра побледнела.

— Но не по настоящему, только в голове у Ивы. Короче, пока я была занята в академии, Вальд наболтал Иве незнамо чего, а тот и поверил. Ну и результат…

— Вальд?

— Вальдерон, парень из моей группы. Я отказалась с ним встречаться, а он таким образом решил отомстить.

— Таким образом. Но откуда ему было знать?

— Думаю, он и в первый раз все это устроил.

— Он?

— Ну, думаю, он был парнем этой Каитины, с которым она поспорила.

— Ты даже с именами знаешь эту историю, — удивилась Танра.

— Да, мне Ива рассказал в тот же день.

— Рассказал? Он никому не рассказывал до того.

— Ну, я достала его вопросами, как он додумался до такой тупости.

— Да много его кто доставал, но рассказал он тебе одной, и подозреваю, что ты знаешь больше меня, Эната и Лехо.

— Не знаю. Но я лично знакома с Вальдом, Каитину мне представить не составляет труда, да и Иву я тоже видела всякого. Так что у меня просто может быть больше возможности понять.

— Да, наверное, но этот Вальд… — Танра нахмурилась.

— Не переживайте, он у меня получит свое, мне бы его только увидеть.

— Шелгэ, силой тут не поможешь. Ива действительно немного ненормальный… Он же не первый раз уже…

— Нормальный он, это Вальд — собака! К тому же, кто сказал, что я буду применять силу. Я психоделик! Вальд у меня узнает, что такое боль, безысходность, отчаянье и раскаянье, и все в одну и ту же секунду. Это был его последний фокус.

— Шелгэ, нельзя, он рехнется!

— Ни больше, ни меньше, чем свихивались те, над кем он издевался. Я знаю меру, тем более что сам Вальд на раскаянье не способен. Ему нужно помочь!

Я увидела азартный огонек в глазах Танры. Что ни говори, но мать за свое дитя любому шею отгрызет.

— Не переживайте, никто не узнает и ничего не поймет.

— А тебя за это не накажут?

— За что? Я же ничего плохого ему не сделала, никого убивать ему не внушала, себе вред причинять не внушала, грабить никого не настраивала и на прочие запрещенные закон действия не подбивала. А про все остальные чувства в законе ничего не прописано.

— Ты вроде бы не юрист, но закон ловко обошла, — одобрила Танра.

— Зато с юристом кучу времени провела! Чего только не наслушалась! Самой впору идти экстерном экзамены сдавать! — усмехнулась я.

— Ох, Шелгэ, если бы только знала, как мне давно хотелось приструнить ту сволочь, которая спорит на людей! — в сердцах призналась Танра.

— Теперь он свое получит, причем все и сразу.

Мы немного помолчали, каждая поглощенная своими мыслями.

— Шелгэ, а ты что теперь будешь делать? — неожиданно спросила Танра.

— В смысле?

— С Ивой… — женщина ненадолго замолчала. — Тебя не смущает, что он такой… что он самоубийца?

— Да нет, не особенно. Я надеюсь, что он понял, что ситуации в жизни бывают разные, и люди бывают разные, и что всех стричь подо льва нельзя. Да и в любом случае, я почувствую, если что-то изменится.

— Почувствуешь?

— Да, я чувствую людей, я и вас чувствую. Вы напрасно беспокоитесь. Мне нравится ваш сын, и я собираюсь ему доказать, что не все девушки — стервы, играющие в кошки-мышки. Не знаю, как у вас в Олеа, но у нас в Арии все честно. Нравится — будь рядом, не нравится — не будь. Никаких розыгрышей или двуличных игр. Есть дела и поинтереснее. К тому же за такие вот выходки могут и на поединок вызвать, и даже убить. Были бы мы в Арии, Вальд бы уже давно был мертв, и никого бы за это не наказали. Причем убил бы его тот же, над кем он посмел поиздеваться, и никаких самоубийств бы точно не приключилось.

— Так это у вас в Арии.

— Да, мы, арийцы, ценим жизнь, потому что постоянно рискуем ей. Есть множество способом лишиться жизни помимо добровольного ухода.

— Кто бы это Иве в голову вдолбил! — тяжело вздохнула Танра.

— Сделаем.

Танра снова замолчала, видимо, подбирая слова для нового вопроса.

— Спросите так, без приукрас, прямо. Если я смогу, я отвечу, — попросила я.

— Как тебе удалось отговорить его вешаться? Он же никого не слушает… ну, в первый раз никого не слушал, вообще достучаться было нельзя. Как ты смогла?

— Наверное, потому, что я ничего и не говорила, — потупилась я.

— Как это? — удивилась женщина. — Как тогда?

— Ну, чисто арийским способом.

— Каким?

— Ну… побила я его, короче. Он стоял, причитал, что жить он не хочет, что я во всем виновата, на стол залез и голову в петлю… Ой, не стоило мне этого говорить… — по жуткому лицу Танры и резко всколыхнувшемуся эмоциональному фону я поняла, что речь все же нужно фильтровать.