Ловушка для снов

— Какой? — слабо спросил Файтви, которого рывком поставили на ноги и повесили ему на одно плечо его сумку, а на другое — свёрнутый плед.

— А такой, — выразительно сказал Рори, подталкивая Файтви в сторону зарослей, — «Не знаете ли вы, где находится человек по имени Фланн Мак Фиах?»

— С какой стати они будут это знать? — в сердцах сказал Файтви. — Какого чёрта вам под каждым кустом мерещится Фланн Мак Фиах?

Но Рори упорно подталкивал его к зарослям шиповника.

Продравшись через шиповник, которым очень густо заросло всё вокруг, они увидели небольшой костерок, огоньки масляных плошек между деревьев и висящие на деревьях качели, похожие на большую ореховую скорлупку. Кое-кто из энков ещё сидел вокруг костерка, но большинство уже спало в качелях, и оттуда свешивались их ноги.

— Теперь хоть не мешайте, — сказал Файтви. — И так тошно. После этого он вышел на середину поляны и поздоровался с энками. Звучало это как немыслимая трель со сложнейшей мелодией. Энки обрадовались и столпились вокруг Файтви, наперебой заливаясь на разные голоса. Иные даже повылезали из качелей. Рори с Нэнквиссом подошли поближе.

— Ты к делу давай, — подтолкнул Рори валлийца.

Файтви обречённо вздохнул, тряхнул головой и сосредоточился.

— Ольке лахке, палун, кас тээ, эйнант туттавот инимест кута тэма ними Фланн Мак Фиах?[9] — пропел он, порядком при этом скривившись.

После громкого пересвиста по всей поляне наступила полнейшая тишина. Энки обступили Файтви со всех сторон и уставились на него во все глаза.

— Они не уверены, можно ли нам доверять, — перевёл Файтви.

— Да ясное дело, нельзя, — сказал Рори. — Но ты убеди их, что можно.

Файтви улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой, сел на землю и принялся убеждать энков в том, что он заслуживает доверия. Это была песнь, которую не совестно было бы заслушать в собрании бардов Уэльса.

Пока суд да дело, Нэнквисс успел набить и раскурить свою трубку и держал её наготове. Рори прислонился к дереву и с интересом разглядывал не столько энков в их пёстрых гетрах и остроконечных шляпах, сколько самого Файтви. Весь сонный и несчастный вид Файтви мигом куда-то улетучился, и теперь он с огоньком в глазах выкладывался на полную катушку. Наконец лица энков просветлели, они стали улыбаться, хлопать Файтви по плечу и вообще выражать бурное одобрение.

— Что ты им такое сказал? — не выдержал Рори.

— Да пришлось соврать, что я тоже очень чту их Священный Камень и в восторге от Священной Птицы, которая громко ухает по ночам, отгоняя зло от их народа, — усмехнулся Файтви через головы энков.

— Не очень-то это красиво, — задумчиво протянул Рори, — так притворяться.

Тут энки в знак признательности поднесли Файтви кусок какой-то тухлой рыбы, которую непременно нужно было съесть и не поморщиться.

— Ведь тебе же начхать на их дурацкую Священную Птицу, — гнул своё Рори. — Уж лучше бы ты им прямо в глаза наплевал!

— Будь проще, — посоветовал Файтви, облизывая пальцы после тухлой рыбы с видом величайшего удовлетворения на лице. — Когда я давал клятву Гиппократа, я клялся целой кучей каких-то греческих богов, которых я и в глаза никогда не видел, но это же не означает, что я её нарушу!

— Вот барды и друиды — все такие сволочи, — сказал, распаляясь, Рори. — Все соврать недорого возьмут.

— Зато великие воины, вроде тебя, Рори, обычно смотрят на вещи в узкую щёлку между шлемом и верхним краем щита, что редко способствует широте взгляда, — не смолчал Файтви, который не был ни бардом, ни друидом и тем сильнее оскорбился. — Ты лучше подумай своей рыжей головой: как бы мы иначе их разговорили? Ведь они видели Фланна Мак Фиаха! Клянусь Священной Птицей, они видели его!

— Ну, чтобы узнать что-нибудь про Мак Фиаха, я бы даже сам притворился этой Священной Птицей, если надо, — признал Рори.

На этом их перебранка закончилась, все уселись в кружок, самый старший энк с достоинством взял из рук Нэнквисса трубку и, затянувшись, начал рассказывать.

— Он пришёл к нашему королю и выглядел скверно, — переводил Файтви. — Несколько стрел торчало из его одежды, прочно там застряв. Концы волос были опалены. Вдобавок за ним тащилась маленькая растрёпанная светловолосая женщина, которая всё время ругала на чём свет стоит какого-то Файтви, и казалось, что, кроме этого Файтви, её не интересует ничто.

— Что же ей не нравилось в этом Файтви? — осведомился Файтви как ни в чём не бывало.

— Ей не нравилось в нём всё: от макушки до пят. Она только и говорила, что об этом Файтви, она не закрывая рта поносила его, и по её словам выходило, что хуже этого Файтви нет человека на свете.

— Это моя Гвен, — немного смущённо, но обрадованно пояснил Файтви.

— Много было шуму от этой женщины, однако Фланн Мак Фиах немного обращал внимания на этот шум. Он проследил, чтобы этой женщине дали ужин и не оставили спать под открытым небом, и сразу ушёл на переговоры с королём. Он попросил у нашего короля разрешения войти в гору и пройти под землёй через его владения. Наш король потребовал у него плату, но ему нечем было заплатить.

— В ваших краях не растут грибы-поганки? — перебил Файтви.

— В наших краях ничего не растёт. В конце концов король условился с ним так: Мак Фиах любым способом убирает войско наших врагов, которые как раз должны были напасть со дня на день, и это будет вместо платы. На этом они согласились. Утром Мак Фиах набрал в лавчонках наших ремесленников не меньше сотни дюжин хрустальных колокольчиков, отправился за день пути в берёзовый лес, который враги должны были проходить по дороге, и там подвесил колокольчики повыше на деревьях, спрятав их в листве. Ему помогали все, кто мог. Потом он отправил всех назад, а сам остался и стал ждать. Как только в лесу показалось вражеское войско, Мак Фиах сделал руками вот так, — поднялся ветерок, колокольчики зазвенели, и этот звон слышался отовсюду. Враги запрокинули головы и стали озираться, ища, откуда исходит этот звон. В конце концов все они сошли с ума и разбрелись по лесу. После этого Мак Фиах вздохнул, отряхнул руки и вернулся в город энков. Там все столпились вокруг него и просили у него что-нибудь на память, хоть лоскуток его плаща. «Я вам не святая Бригита, чтобы рвать мою одежду на части», — с отвращением сказал Мак Фиах, забрал свои вещи и девушку и ушёл, направляясь сквозь наши горы под землёй прямёхонько на север. А наши дети ещё долго после того лазили на деревья за хрустальными колокольчиками.

— Что же касается той девушки, что сопровождает Фланна Мак Фиаха, — добавил энк, склоняя голову набок, — то сдаётся мне, неплохо было бы, если бы она сама встретилась наконец со своим Файтви и высказала бы прямо ему всё, что она о нём думает. А то тут вся Ирландия скоро треснет от её любви к нему. По всему видно, он крепко запал ей в сердце.

— Ну что, — Мак Фиах идёт на север самой короткой дорогой. Он думает пройти королевство энков насквозь, — подытожил Файтви, когда они вернулись на свою стоянку, церемонно распрощавшись с энками. Тут он, нимало не медля, сунул два пальца в рот, чтобы распрощаться с тухлой рыбой и предать этот эпизод забвению, после чего примостился под кустом шиповника, подстелив плед, и вскоре уже спал крепким сном, да и Нэнквисс с Рори тоже стали укладываться. Файтви же тем временем у себя во сне, соскребая с камней очага убежавшую кашу, раздумывал, не принять ли ему, в самом деле, предложение Ингьяльда, сына Хёгни, и Бьярни, сына Сёльмунда, и не отплыть ли вместе с викингами в те края, где, как говорят, на серебряных ветвях растут золотые яблоки, в ручьях прыгают жирные ирландские лососи, и где, по словам самых что ни на есть достойных и уважаемых людей, есть много чего пограбить.

9

Будьте так любезны, скажите, пожалуйста, не встречался ли вам человек по имени Фланн Мак Фиах? (искаж. энк.)