Завоеватель

— Ну, может быть, ему стало стыдно — хотя я в это не верю! — упрямилась Кейдре. Перед ее глазами снова всплыло его лицо, полное сострадания и мольбы. О чем же он ее молил, когда окликнул по имени?

— Этот норманн выполняет свой долг — как ты выполняешь свой. Ему и так непросто — женился на Алис, а глаз положил на тебя. И вот теперь еще это.

— Он просто не в состоянии насытиться, упрямый упырь! — негодовала Кейдре. — Этот человек ни одной юбки не пропустит, если ему приспичит. Сейчас ему пришло в голову поразвлечься со мной, да только приличия не позволяют гоняться за сестрой собственной жены, вот они бесится от похоти.

— Ага, ага, — подхватила бабка, — и ради этой самой похоти он приволок тебя полуживую на эту койку!

Кейдре не знала, что на это возразить, и просто сердито фыркнула.

Дверь отворилась, и в тот же миг она ощутила, что явился предмет их спора.

— Как она?

— Ничего, поправится. Это крестьянская жилка делает ее такой сильной.

Кейдре старалась не думать о том, что лежит перед ним совершенно беспомощная, с голой спиной.

— Шрамы останутся?

— Да, но не очень заметные — если часто менять повязку. Может, со временем они и совсем пройдут, кто знает?

— Со временем, — эхом подхватил Рольф.

— Больше тут ничем не поможешь. — Знахарка, кряхтя, поднялась на ноги.

Рольф еще раз окинул Кейдре внимательным взглядом и пошел вместе со старухой к двери, по дороге бросив:

— Спасибо.

— Не вам меня следует благодарить, милорд, — ухмыльнулась та.

— Спасибо, — с нажимом повторил де Варенн.

Алис прислушалась. Это он — его шаги.

Она заметалась по комнате, как загнанная в клетку кошка, и каждый стремительный шаг, каждая черта на напряженном лице выдавали ее ярость, но неожиданно она замерла и постаралась изобразить милую улыбку. Это было нелегко, очень лелегко.

Время ужина давно миновало. Норманн не позвал ее к общему столу; вместо этого слуга доставил ей ужин наверх. Алис не сомневалась, что всему Эльфгару известно о том, что муж посадил ее под замок, — и все из-за проклятой ведьмы!

Алис терзала ярость, но более всего — ненависть. Она всем сердцем ненавидела своего мужа, а для ненависти к его зазнобе у нее просто не находилось слов.

Но пока рано было давать волю чувствам. Рольф так и не прикоснулся к ней с того самого первого утра, и теперь следовало любой ценой заманить его в постель.

Алис проклинала свой страх и растерянность в первую брачную ночь и надеялась, что на этот раз им никто не помешает довести дело до конца, но норманн вошел в комнату и даже не глянул в ее сторону. Она уже переоделась в ночную сорочку и замерла у камина в изящной позе. В темных глазах ее затаилась тревога: что у него на уме?

Молча вздохнув, Рольф стал раздеваться.

— У вас усталый вид, милорд, — заметила Алис. — Позвольте я помогу.

Он небрежно кивнул и предоставил ей возиться со своей туникой и нижним бельем, не произнося при этом ни слова благодарности. Алис старательно избегала прикасаться к его обнаженному телу, что получалось у нее далеко не всегда, и она то и дело брезгливо вздрагивала, но, кажется, он этого не заметил.

Рольф стоял посреди комнаты, нисколько не стесняясь своей наготы. Алис, делая вид, будто аккуратно складывает его вещи, повернулась к нему спиной. Какое бесстыдство! Ее передернуло при воспоминании о том, как грубо толкался у нее между ног его мужской орган. Но нет, ей следует взять себя в руки, не время поддаваться брезгливости и страху!

Тем временем рыцарь забрался в кровать и лег, прикрыв глаза рукой. Ни жива ни мертва, Алис улеглась рядом. Она не сразу сообразила, что Рольф отнюдь не напоминает сгорающего от нетерпения жениха; скорее он похож на усталого мужчину, мечтающего выспаться. Она долго возилась, укрываясь одеялом, а норманн даже не шелохнулся. Алис снова вскипела от возмущения: видно, он действительно собрался спать!

Инстинктивно она почувствовала облегчение, однако рассудок забил тревогу: так продолжаться не может! Алис ворочалась на широком тюфяке, пока ее колено как бы невзначай не прошлось по его боку.

Никакого ответа.

Конечно, ведь она не такая заправская соблазнительница, как ее сестрица! Но что же ей все-таки делать? И почему, почему Рольф ведет себя как монах? Ведь он знает, в чем состоит его супружеская обязанность! Алис набралась храбрости и погладила его по руке:

— Милорд!

Нет, он не спал: синие глаза моментально открылись; взгляд их был совершенно ясным.

— Я хотела бы попросить прощения, — нехотя выдавила из себя Алис. — Поверьте, у меня не было намерения вас огорчать! Неужели вы никогда меня не простите?

— Ты прощена, — буркнул он, — а теперь давай спать! — И повернулся к ней спиной.

— Милорд! — не унималась Алис, подавляя отчаянное желание воспользоваться его равнодушием и избежать супружеских объятий. — Вы позволите мне задать только один вопрос?

— Ну что тебе нужно еще? — раздраженно спросил Рольф, приподнимаясь на локте.

— Вы не желали бы этой ночью закрепить наш брак перед Всевышним? — Алис чувствовала, что вот-вот сорвется.

— Нет, — прозвучал короткий ответ.

Она не поверила своим ушам и на миг совершенно растерялась.

— Так вы не желаете?

— Нет!

— Но как прикажете это понимать? — Алис слегка отодвинулась и уперлась спиной в стену. — Ведь я ваша жена!

Рольф вскочил и, гневно сверкая глазами, заметался по комнате, как будто не в силах был дольше делить с ней хозяйское ложе. Тут уж Алис перепугалась не на шутку: неужели это она вызвала в муже такую ярость?

— Придется тебе кое-что растолковать, — отрывисто произнес де Варенн. — Мне было так тошно смотреть на тебя во время порки, что теперь нет никакого желания с тобой связываться! Никакого! Вот, убедись сама! — И он с откровенным бесстыдством показал на себя.

Алис то бледнела, то краснела, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она невнятно пролепетала:

— Вы что же, вообще не хотите быть моим мужем?

— Ты уже стала моей женой. Мы обручились.

— Но не до конца!

— Возможно, со временем, когда у меня появится настроение, я скреплю наш брак в глазах Господа, — холодно процедил он. — Но не сегодня.

— Разве вы не хотите иметь сыновей, милорд? Я молода, здорова и готова родить вам множество наследников!

— У меня и так их не меньше полудюжины. — Рольф ухмыльнулся. — Подрастают где-то в Нормандии и в Анжу, а еще парочка незаконнорожденных уже здесь, в Суссексе. Так что можете не волноваться, мадам, в наследниках недостатка не будет!

— Но как же тогда наш брак?

— Скорее всего я выполню свой долг, но сначала из моей памяти должно изгладиться твое тошнотворное злорадство при виде наказания, постигшего твою сестру. А пока можешь спать спокойно: никто не станет на тебя посягать. Спокойной ночи, леди! — Произнося эти слова, он с решительным видом вернулся в постель.

Как она его ненавидит! — против воли подумала Алис. И как ей повезло!

Ну а на людях она будет делать вид, будто все в порядке, — это не составит ей труда!

Глава 27

Несмотря на усталость, норманн спал тревожно, то и дело просыпаясь.

Завтра он намеревался доставить королю плененного Моркара и даже поспешил отправить гонца с радостной вестью о том, что захватил одного из вожаков мятежных саксов. Стоило представить гнев короля, когда он узнает, что Моркар сбежал, как ему становилось не до сна. Вильгельм наверняка разозлится и пожелает узнать все подробности, после чего последует скорая и жестокая расправа, которой не миновать и Рольфу как главному виновнику происшедшего.

Он не спрашивал себя о причинах своего упорства. Не в его силах защитить Кейдре, и все же он не выдаст королю ее имя. Она — его рабыня, виновная в измене, — уже получила по заслугам. Но если бы все действительно обстояло так просто! Излагая Вильгельму полу правду, Рольф неизбежно осквернит свои уста полу ложью.